Артем молчал. Ему очень хотелось встать, обойти костер и прижать Каю к себе – так же, как тогда, на кладбище, или взять ее руки в свои, чтобы эти сведенные болью пальцы разжались, отдохнули в его ладонях… Но это было невозможно, поэтому он просто смотрел на нее – смотрел на рыжую макушку так, что заслезились глаза. Он представлял, как втягивает, забирает часть ее боли. Это было глупо, но Артем надеялся, что ей станет легче. Кая резко вздернула голову, словно и вправду ощутив этот взгляд:

– Чего смотришь? – а потом добавила мягче: – Знаю, что это чушь… Просто… Как она могла знать про моего деда, а? Про папу, дядю Олега…

Артем задумался.

– А твоей мамы там не было?

– Что?

– Ну, мамы, – Артем смутился, но догадка слишком увлекла его, чтобы подумать о том, насколько уместен вопрос. – Ведь мама у тебя тоже была. У всех была.

– Нет, – резко отозвалась Кая, отворачиваясь к костру. – Мамы не было. Я ее не помню… но женщины там точно не было.

– Ну, это все объясняет! – Артем победно щелкнул пальцами, поймал взгляд Каи и смутился. – Извини… Просто было бы логично предложить тебе всю семью, правда? Но она этого не сделала. Она показала тебе только тех, кого ты помнишь. Она сама ничего о тебе не знала… Просто показала образы из твоей головы… И все.

– Откуда ты знаешь? – Кая нахмурилась.

– Ну, я точно не знаю… Но это самое логичное объяснение. Наверное, если бы она встретила не тебя, а меня, то показала бы что-то другое… Значит, так она заманивает людей к себе.

Кая вздохнула, потерла лоб:

– Да… Скорее всего, ты прав. – Она помолчала, и Артем использовал краткий миг затишья, чтобы насладиться сладкой музыкой этих слов. – Кстати… – Кая помедлила, сомневалась. – Что бы ты увидел, если бы она звала тебя, а не меня?

Это был очень личный вопрос, и оба это понимали. В наступившей тишине звонко щелкнуло что-то в костре.

– Не знаю, – осторожно ответил Артем, старательно отгоняя от себя злорадно пищащий голосок – насмешливый, саркастичный. – Я много чего хочу… Наверное, увидел бы себя, открывшего тайну электричества… Ну, чтобы можно было больше не бояться молний. И пользоваться электричеством. Чтобы все стало, как раньше… Думаю, так.

– А твои родители? Ты не хотел бы их вернуть?

Артем помедлил, гадая, намеревалась ли Кая его задеть.

– Хотел бы, конечно… Просто я знаю, что это невозможно. Конечно, хотел бы, – он повторил это, словно пытаясь убедить самого себя, что прежде всего подумал бы о возвращении родителей, а не о славе спасителя мира. – На самом деле это произошло давно… Знаешь, я плохо их помню. – Он услышал в собственном голосе оправдывающиеся нотки, разозлился на себя и замолчал.

– А что ты помнишь?

– Не очень многое. – Артем сделал глоток из чашки. Чай был остывшим и противным. – Пока не встретились с твоими, часто переезжали с места на место, были в пути… Папа с мамой любили читать – оба. Помню, папа рассказывал, что его родители были связаны с книгами. Кажется, он упоминал, что прадедушка… или прабабушка… кто-то из них был руководителем университета… Я не помню, кто именно. Кто бы это ни был, после События они недолго продержались. Они оба.

– А твои родители?

– Ты и сама знаешь, как все было. Ты ведь их помнишь?

Кая медленно покачала головой:

– Я вообще плохо помню детство… До Зеленого.

– Они были похожи на меня. – Артем поморщился, изо всех сил стараясь воскресить их в памяти – отца, высокого и тощего, с очень плохим зрением, и мать – маленькую женщину, которая любила петь и боялась всего на свете, в конце концов, доведенную страхом практически до безумия. Если бы она осталась жива, сейчас он был бы выше ее на голову. – Знаешь, они тоже были беспомощными. Этот мир им не очень подходил.

– Другого нам не предлагают. – Кая поворошила палкой в костре. – Но ты оказался не таким уж и беспомощным.

Артем молчал, чувствуя, как щеки неудержимо краснеют, молясь, чтобы Кая решила, что дело в жаре от костра.

– Ладно. – Кая бросила палку в костер. – Я подежурю первая.

– Я мог бы…

– Нет. – Кая закусила губу. Вид у нее был встревоженный. – Мы не знаем, кто положил те цветы.

– Я думал, ламия…

– Ламия была в реке.

– Ну, может, какая-то магия или что-то вроде того…

– Может быть, а может, и нет. – Кая пожала плечами. – Лишняя осторожность не повредит. Я дежурю первая. Иди спать, Артем. Судя по карте, завтра мы выйдем на старый город, а после как на ладони будем… Это нехорошо. Нужно заранее найти воду… И город придется огибать. Мало ли что.

Артем представил себе сначала старый город (что угодно могло таиться в выбитых окнах, похожих на распахнутые в крике рты), а потом чистое поле без единого укрытия, содрогнулся и кивнул.

– Я разбужу тебя через пару часов. – Кая с удобством устроилась у костра, достала из кармана блокнот. – Так что постарайся уснуть быстрее.

Артем заполз в палатку, оставив у входа ботинки и свернулся клубком в спальниках. Он сонно думал о Каиных словах, похожих на заботу.

Он уснул, и ему снилась равнина с яркими цветами, каких он никогда не видел прежде; они с Каей шли по ней, разговаривая и смеясь, не боясь нападения, не думая ни о воде, ни о еде. Кая смеялась над чем-то, что он сказал. Во сне это была невероятно остроумная шутка, какой он никогда бы не придумал в действительности или, придумав, не решился бы озвучить… Кая улыбалась, а потом вдруг превратилась в маму Артема. Во сне улыбки у них были одинаковыми, хотя они были совсем не похожи друг на друга – высокая и угловатая рыжая девчонка с колючим взглядом и маленькая блондинка с робкими глазами кролика, который боится попасться в силки.

Они свернули лагерь на рассвете и пополнили запасы воды у попавшегося в пути родника – на этот раз они вместе подошли к нему, и, пока Артем наполнял фляги, Кая пристально вглядывалась в путаницу кустов над водой.

Несмотря на то, что рюкзаки потяжелели от воды и тушки кролика, которого Кая достала из силков с утра, идти как будто стало легче. Сверчки стрекотали у обочины дороги – лес редел. Трасса пошла под гору, воздух посвежел. Кая смочила водой лицо, и теперь легкий ветерок был особенно приятен.

Пару раз им попались давным-давно заброшенные деревни – почерневшие остовы зданий почти полностью опустились в землю, и кое-где из зарослей травы на них посматривали разбитые окна. Все здесь было очень тихим – и мертвым. В избах могло оказаться что-то полезное, но Кая не стала озвучивать эту мысль.

– Наверное, большой город уже близко, – сказал Артем, отдуваясь. – Кстати, кролик не испортится? – Они шли пару часов.

– Не испортится, – Кая рассеянно оборвала колосок у обочины, покрутила в руках. – Не хочу останавливаться рядом с этими домами. Пройдем город – и тогда…