Эти чрезвычайные виды денежной «помощи» (aides) являлись, правда, лишь приблизительно прообразами современных налогов. В основе их лежала идея помощи, которую человек обязан оказывать своему сеньору в случае крайней нужды, и поэтому они не были ежегодными и не распространялись регулярно на всех подданных. Часто от них были свободны королевский домен и церковные земли, добраться до которых король мог другими способами, обложив податью жителей домена и требуя с церкви «даров». Наконец, хронисты преувеличили тяжесть этих налогов. Например, Гервасий Кентерберийский говорит, что в 1159 г. «большой щитовой налог» дал 130 000 фунтов стерлингов; а на самом деле вся сумма, взысканная под видом щитового налога, составила в общем лишь 2240 фунтов. С другой стороны, при сборе и раскладке налога королевские люди прибегали к очень либеральным приемам: они делали объезды (часто совпадавшие с объездами разъездных судей), чтобы сговориться с заинтересованными лицами, принимали их заявления и даже обращались к присяжным. Но обложение становилось все тяжелее и тяжелее, и феодальной фикции о «помощи», оказываемой сеньору, становилось уже недостаточно, чтобы оправдать поборы, все более и более обременительные и произвольные. Назревали конфликты, но никто не думал создать для их предупреждения пути, приспособленные к новым временам.

Мы видели, что Вильгельм Завоеватель, чтобы установить свою власть, в частности свою военную силу, использовал и англосаксонские, и датские, и каролингские, и нормандские традиции. Он сохранил английское национальное войско fyrd и ввел нормандскую феодальную военную повинность. Нормандские короли пользовались также и наемниками. Эти принципы и эти обычаи подверглись в значительной степени вырождению в царствование Стефана и произвели беспорядок и анархию. Генрих II постепенно восстановил королевское войско.

Его предшественники сговорились с графами Фландрии, чтобы получать от них рыцарей и воинов (sergents). Многосемейное мелкое фламандское дворянство поставляло прекрасных солдат, сильных и храбрых, но страшных грабителей. Генрих II при вступлении своем на престол очистил от них королевство. Но вынужденный иметь наемников для своих войн во Франции, он заключил начиная с 1163 г. ряд договоров с фландрскими баронами и роздал им денежные лены под условием оммажа; военная повинность, исполнять которую они при этом обязывались, равнялась одному рыцарю за каждые три марки ежегодной ренты. Такой же договор о поставке воинов он заключил и с графом Геннегау, который сделался его вассалом за ренту в 100 марок. Ричард нанял для своего Крестового похода в Святую землю рыцарей и сержантов со всех стран Запада, и этих уэльсцев, брабантцев, фламандцев, наварцев можно было потом видеть рядом с ним в его войнах во Франции. Иоанну Безземельному также пришлось пользоваться наемниками и даже злоупотреблять ими.

Генрих II для поддержания и восстановления порядка в Англии имел благоразумие довольствоваться своими рыцарями и fyrd’ом. В результате больших обследований, которые он произвел в 1166 г. в Англии и в 1172 г. в Нормандии, он заново установил число рыцарей, которых ему должен поставлять каждый главный держатель; при этом определялся и размер шагового налога, в случае если он потребует таковой с кого-нибудь из своих баронов. Наконец, в 1181 г. он реорганизует и fyrd своей знаменитой Ассизой о вооружении. Этот любопытный указ имеет очень большое сходство с капитуляриями Карла Великого о военной повинности свободных людей. Все подданные, и знатные, и просто свободные, должны иметь вооружение и присягнуть хранить его для службы королю. Тот, который держит рыцарские лены, кто бы он ни был, должен иметь столько кольчуг, шлемов, щитов и копий, сколько у него ленов; свободный мирянин, имеющий 16 марок дохода, должен иметь такое же вооружение, как и рыцарь; имеющий 10 марок дохода должен иметь панцирь, железную шапку и копье; остальные свободные — подбитый шерстью кожаный камзол, железную шапку и копье. Вывозить оружие за границу воспрещается. Разъездным судьям поручается составить на основании обследований при содействии присяжных списки свободных, распределенных по этим категориям, и принимать присягу относительно вооружения.

Та же ассиза запрещает экспорт кораблей и строевого леса. Это один из самых древних текстов, касающихся английского морского законодательства, происхождение которого затемнено легендой. Первые Плантагенеты, конечно, должны были заботиться о том, чтобы иметь средства быстрого и надежного сообщения с Нормандией, а Ричард Львиное Сердце собрал внушительный флот для своего Крестового похода. Начиная со времен Генриха II конфедерация Пяти портов (первоначально Гастингс, Сандвич, Дувр, Ромни и Хайт) должна была в уплату за свои привилегии поставлять корабли во время войны.

Как реагировали англичане на наступательное движение этой могущественной монархии, хорошо обслуживаемой и богатой, которая стремилась восстановить общественное спокойствие и порядок и прерогативы нормандской королевской власти, исчезнувшие во время анархического царствования Стефана, и даже создать новое право и заставить всех подданных признать королевскую юстицию? Происходили ли между ними столкновения?

Происходили, и даже очень серьезные, в особенности в царствование Генриха II, но конфликты и реакция чередовались и оставили почти нетронутым дело, которое мы сейчас резюмировали. Объединение обиженных групп привилегированных произойдет лишь в эпоху Великой хартии. При Генрихе II было столкновение между королем и архиепископом Кентерберийским, потом восстание феодалов, которое было менее опасным в Англии, чем на материке. Города, в частности, Лондон, стали вызывать в королевской власти тревогу лишь в конце изучаемого периода.

Здесь не место излагать историю Фомы Бекета. Для нас важно лишь то, что мы узнаем из этой великой драмы об отношениях между церковью и государством в Англии в эту эпоху. Мы увидим, что Бекет не олицетворял собой церкви, ни даже английского духовенства. Этот прелат, страстный и озлобленный, не выносивший никакого принуждения, столкнулся с королем, ревнивым к своей власти, который не сумел остаться благоразумным и проницательным до конца. На почве, на которой мир мог бы быть достигнут исключительно при помощи гибкой и осторожной дипломатии, с большим шумом наскочили друг на друга два гордеца. И тот, и другой плохо защищали свое дело; но для того, что служит предметом изучения в этой книге, интересно установить, в чем была суть вызвавшего это столкновение вопроса и как он разрешился.

Фома Бекет был сначала канцлером и другом короля, и Генрих II, думая, что может рассчитывать на него, заставил избрать его архиепископом Кентерберийским (в 1162 г). Безупречный священнослужитель, Фома был надменным прелатом, сварливым и задиристым крупным землевладельцем, несговорчивым подданным. Он уже оттолкнул от себя часть епископов и баронов, и Генрих II уже был раздражен занятым им положением, когда обнародование Кларендонских постановлений окончательно побудило их схватиться друг с другом.

Имеющийся у нас протокол, без сомнения, официальный, собрания, происходившего в Кларендоне (в январе 1164 г.), а также текст постановлений ясно указывают на то, как был поставлен вопрос. Королевские советники Ричард де Люси и Жоселин де Байёль, изготовившие этот текст, вовсе не намеревались вводить какое-нибудь новшество. Вот его начало: