Пользуясь, таким образом, выборными присяжными, короли Англии сеяли в своих графствах семена представительной системы. Мы еще встретимся с присяжными, когда будем говорить о налогах.

Будем ли мы иметь в виду доходы с королевского домена или другие доходы, поступающие в казну, мы одинаково будем поражены объемом прав, которые присваивает себе английская монархия. В этом отношении она, несомненно, выходит из феодальных рамок[60].

Считалось, что Плантагенеты, так же как и Капетинги, обыкновенные свои доходы извлекали из своего домена. Он сдавался на откуп шерифам, так же как домен Капетингов был на откупе у прево[61]. Но к разным сборам и доманиальным доходам в Англии присоединялась еще одна чрезвычайная привилегия именно «Заповедные леса» (Foresta), франкского и нормандского происхождения. «Foresta», говорит автор «Диалога о Палате шахматной доски», состоят из охотничьих заповедников, которые король устраивает себе в некоторых очень лесистых графствах. Сюда он является забыть свои заботы и насладиться отдыхом и свободой на лоне природы. Проступки против «Foresta» не подлежат ведению обыкновенных судов: законы, относящиеся к «Foresta», исходят не из общего права, а из воли государей, так что, как говорят, то, что делается на их основании, не абсолютно справедливо, а справедливо по закону о «Foresta».

Заповедник заключает в себе главным образом леса, но также и ланды, пастбища, даже возделанную землю и деревни, и не только в королевском домене, но и в держаниях, находящихся во владении подданных, даже крупных сеньоров. В ХІІ в. из тридцати девяти графств было только шесть, в которых не существовало таких заповедников. Эссекс, являющийся, правда, исключением, весь был превращен в сплошной заповедник. Все эти огромные заповедники кишат дичью. И находящиеся в них жители, будь то крестьянин, или рыцарь, или человек, принадлежащий к церкви, не имеют права касаться не только животных, но и растительности, которая их питает и укрывает. Штрафы и добавочные повинности дождем сыплются на них. В своей Ассизе о лесе, принять которую он заставил своих баронов в 1184 г., Генрих II восстанавливает во всей строгости древние правила:

«Пусть никто не нарушает прав короля ни на его дичь, ни на что-либо иное в его заповедниках… Впредь, если кто-либо будет уличен в совершении проступка, король хочет получить от него полное возмездие, как это бывало во времена короля, его деда… Пусть его лесники следят за тем, чтобы деревья не истреблялись в лесах рыцарей и других, имеющих леса в пределах королевского заповедника; в случае истребления да знают те, чьи деревья будут истреблены, что штраф будет взыскан с них или с их земель, а не с кого другого… Король запрещает иметь луки, стрелы или собак в его заповедниках без особого разрешения… Он впредь запрещает охотиться ночью в его заповеднике или в тех местах, которые посещает его крупная дичь или где она обычно отдыхает, под страхом заключения в тюрьму на один год, а также возмещения убытков и выкупа по воле короля».

Заповедник является одновременно и проявлением королевского произвола, и фискальным орудием. Он доставляет монарху не только развлечение тирана, но и произвольные доходы. На него не распространяется действие кутюмюв королевства, он находится под защитой деспотической власти.

Поборы, производимые Плантагенетами в качестве сюзеренов, более прибыльны, чем те, которыми пользуется какой-нибудь Людовик VII или даже Филипп Август, так как они более обременительны, и действие королевской власти здесь ничем не ограничено, кроме пределов королевства. «Escaeta», т. е. владения, ставшие выморочными, давали казначейству значительные доходы. Гланвиль утверждает, что наследник, какой-нибудь крупной барон платил «рельеф», «какой только вздумается сеньору королю». Знатные люди и церкви немало терпят от злоупотребления правом опеки (Ward), вдовы и несовершеннолетние дочери — от злоупотреблений правом выдачи замуж (maritagium). Бароны жалуются на то, что король завладевает евреями и присваивает себе право на часть их наследства. Феодальная «помощь» (aide, auxilium), уплачиваемая в трех известных случаях (для выкупа сюзерена из плена, при посвящении в рыцари старшего сына и при выдаче замуж старшей дочери), становилась иногда невыносимым бременем; чтобы выкупить из плена короля Ричарда, его подданные должны были отдать четвертую часть своего движимого имущества. Наконец, регулярность сессий Палаты шахматной доски и объездов разъездных судей, расширение круга дел, подсудных королевским судам, судопроизводство по ассизам — все это придавало королевской юстиции такое фискальное значение, какого она никогда раньше не имела.

Если мы хотим измерить наступательную и оборонительную силу анжуйской династии, то должны, конечно, не забывать, что Нормандия и другие лены, которые Плантагенеты держали от короля Франции, были для них источниками не только расходов, но и доходов: в особенности Нормандия доставляла им значительные сборы, которыми они пользовались не для одной лишь местной защиты, но и для удовлетворения любой неотложкой потребности. Перевозка денег через Ла-Манш производилась часто. У Капетингов же вне пределов их королевства не было ничего, подобного тем доменам и доходным правам, которыми король Англии пользовался во Франции.

Особенного же внимания заслуживает раннее развитие в Англии налоговой системы. Расширение администрации, задачи империалистической политики, затруднения, испытываемые Палатой шахматной доски по взысканию недоимок, — все это не позволяло Плантагенетам удовлетворяться доходами со своего домена и феодальными пошлинами. Они взимают «кутюмы» (налоги) с торговли в портах и на рынках, и ни один из них не усомнится брать либо с земли, либо с движимости многократные прямые налоги, которые под той или другой формой падают на все классы населения — духовенство, феодалов, свободных держателей, горожан. Старинный danegeld, сдававшийся на откуп шерифам и выгодный только для них, был уничтожен Генрихом II и заменен налогами, приносящими больше дохода. Все виды обложения XIII в. существовали уже в XII в. Прибегают то к одному из них, то к другому. Налог взамен военной повинности; с рыцарских ленов, так называемый «щитовой налог» (scutagium), не Генрих II выдумал: пример его взыскания был и при Генрихе I; но он собрал его семь раз, для того чтобы добыть себе наемников, более надежных и более удобных на войне, чем феодальные отряды, при этом он освобождал от военной службы тех, с кого требовал «щитовой налог»: этот налог составлял обычно две марки с каждого лена облагаемого рыцаря. Ричард Львиное Сердце придумал земельный налог на земли всех видов, называемый carucagium или hidage, потому что земля в Англии делилась на «плуги» (carucae) или гайды (hidae). Наконец, были в эту эпоху и примеры налогов на движимость, взимаемых на нужды Святой земли.