Это не удивило меня ни сколько.

Когда она вышла, оставив нас с Алексом в небольшой комнатке, я, отчего-то ужасно смущаясь, села на единственную пружинную кровать с железной спинкой. Александр невесело смотрел в окно, потирая небритый подбородок. Старые облупившиеся оконные рамы были заткнуты пожелтевшей ватой и заклеены по верху полосками бумаги – чтобы не дуло. Серая от пыли тюлевая занавеска едва доставала до подоконника, на котором в глиняном горшке боролся за выживание засыхающий куст герани. На круглом столе, накрытом дешевой вытертой клеенкой, громко и хрипло тикал старый будильник – большое квадратное чудовище с крупными цифрами.

За событиями вчерашнего дня мы так и не успели обсудить с Алексом дальнейшие планы, да и страшилась я поднимать наболевшие темы. Я все еще горела желанием извиниться, а потому решилась выложить свой последний козырь.

– Помнишь, ты спрашивал меня о Владимире Польских? – прервала я затянувшееся молчание.

– Ты передумала врать? – скупо отозвался он.

– Я не врала, когда говорила, что не знаю его… – Я мучительно подбирала слова. Объясняться с его затылком мне совсем не нравилось. Я же приготовила целый концерт со слезами и причитаниями, а он ничего не увидит. – В смысле, не помнила.

– А теперь у тебя случилось нежданное прозрение? – хмыкнул Алекс.

Судя по всему, потеря работы совсем испоганила его характер, но я не сдавалась.

– Он приходил ко мне и тоже требовал, чтобы я вернула ему кристаллы. Я сказала, что не понимаю, о чем он говорит. Тогда мы подрались, я ударила его каким-то смерчем, он упал, а я сбежала. В общем, потом, похоже, случился взрыв на площади. Больше я ничего не помню.

Алекс медленно обернулся, на его лице читалось недоверие.

– Что значит, он приходил к тебе?

– Я не вру, – испугалась я.

– Че-е-ерт… – Алекс потер лицо руками. – Теперь, кажется, я начинаю понимать. Господи, дела еще хуже, чем я мог представить.

– Да?

– Я нашел только одно упоминание о кристаллах силы. Некоторое время назад сгорела очень известная лаборатория, где доктора получили энергетический минерал, во много раз превосходящий силой таблетки. Все умельцы погибли в огне. Что случилось с веществом – неясно. Но еще маленькая странность – этим делом занимался, Маша, твой приятель Данила Покровский.

– Значит, о камнях я узнала от него, – убежденно кивнула я.

История запутывалась с каждой минутой. Интересно, для чего я стащила чертовы кристаллы? Плохо мне что ли жилось, или скучно?

– Когда я убегала от карателей, то случайно рассыпала камни. Их было шесть, очень похожие на крупные бриллианты. Одна тень помогла мне собрать их, и у нее проявился цвет.

– И потом эти квадраты на твоей руке, – подхватил мою мысль Александр. – Эти камни увеличивают всплеск энергии, совершенно точно. Видно, Польских тоже прячет какой-нибудь очень страшный секрет. Ведь не зря он так жаждет найти тебя. Владилене камни нужны только потому, что их ищет Владимир, совершенно точно. Маш, лично мне не понятно одно – зачем тебе эти камни?

– Не помню, – жалобно прошептала я, готовая разыграть первый акт задуманного действия и разразиться слезами. – Саш, ты пойми, я живу, как в кошмаре. В голове все перемешалось, два дня не могла найти любимых чашек, а теперь понимаю, что их и не могло быть в чужой съемной квартире. Я думала, что просто схожу с ума! – Глаза мои увлажнились, а дыхание стало прерывистым. Я виртуозно давила на жалость, и моя игра не пробрала бы лишь железного человека. Главное не перегнуть палку, а то Алекс поймет, что прощать меня пока, наверное, рано и можно еще помучить. – Рядом со мной был только Эдик, но он оказался врагом.

– Господи, что еще за Эдик? – Алекс сложил на груди руки и прислонился к подоконнику.

Да, похоже, про Эдуарда я зря упомянула.

– Эдик? Он взял в заложники семью Сэма.

– Ах, этот Эдик, – криво усмехнулся мужчина. – Маша, не хочу тебя разочаровывать, он личность известная. Твой милый Эдуард – родной брат Владилены и, скорее всего, оказался рядом с тобой не случайно. Подозреваю, он уже много лет сидит на энергетических пилюлях и очень хочет избавиться от пагубной привычки к допингу. Вот ему камни и понадобились. Вылечиться от энергетической наркомании по-другому нельзя.

– Как все сложно, – вздохнула я, растирая ужасно ноющий черный знак на руке. – Я ожидала от Эдика нечто в подобном духе.

– Слушай, Комарова, чтобы ты понимала, этого шута никто всерьез не воспринимает.

– Да? – хмыкнула я, забывая о намеченной роли. – А убить Поганкиных он хотел вполне серьезно.

– Они инферны, – безразлично пожал плечами Алекс. – Нелюди.

– Зато ты шикарный человечище! – Отступила я от заранее продуманного текста и тут же прогадала.

– Ну, уж получше чертей! И главное, я действительно хочу тебе помочь, – раздраженно проговорил Алекс.

– Не смеши меня! – Сморщилась я, похоже, все-таки актриса во мне умерла в раннем детстве. – Я не удивлюсь, если ты тайно работаешь на Польских! Скорее всего, когда ты узнал, что я память потеряла, то понял, что отдавать меня Владимиру еще слишком рано, нужно кристаллы сначала отыскать!

– Браво, разгадала! – Алекс демонстративно похлопал в ладоши, но взгляд его мне не понравился. Совсем не хотелось думать, что я, всего лишь целясь пальцем в небо, попала аккурат в болевую точку противника. Разговор отчего-то стал похожим на мелкую склоку семейной пары, прожившей в браке много лет и терпевшей друг друга только на людях.

– Спасибо. – Я почти обиделась, ожидая иной реакции на собственную пугающую откровенность и наглость. – А теперь, когда мы выяснили, что оба отменные негодяи, может, поговорим начистоту?

– Стоп, хватит споров! – Перебил меня Алекс категорично. – Нам нужно найти кристаллы раньше, чем их найдут наши хорошие знакомые. Дальше я знаю, как следует поступить.

– Ну, раз ты знаешь, как дальше поступить… – Я безразлично пожала плечами и прищелкнула пальцами, отчего в комнате хрипло заорал старый еще дедовский радиоприемник, перепугав нас до коликов.

Через секунду по коридору раздались торопливые шаги, дверь приоткрылась, и в комнату заглянул отчего-то ужасно довольный Сэм.

– Комарова! На кой ляд каналы переключала?! Хорошо телевизор не сгорел. О, вы починили радио? Оно уже десять лет не включалось.

Следующим утром мы решили вернуться в город и начать собственное расследование, а пока нас ждало очередное испытание: ужин в компании трех десятков инфернов.

По случаю приезда Поганкиных вечером все селение собралось в доме наших хозяев, нас с Александром с большими почестями пригласил сам глава семейного клана, которого звали Апполинарий. Своей дородной фигурой и шикарными усами он походил на отца Сэма. На лицо же инферны выглядели весьма одинаково и отличались лишь нюансами белого цвета кожи: от землисто-серого у Наполеонушки, брата Сэма, до воскового у самого мальчишки.