Никакого тепла.

Я почувствовала себя круглой дурой и безутешно махнула рукой.

В тот же миг высоко в небо к ярким звездам взмыл огромный снежный фонтан и обрушился мне на голову, сбивая с ног. Взвизгнув с перепугу, я едва не задохнулась в ледяном плену, глотнув хорошую толику снега. Снег набился за ворот, попал в рукава, даже за пояс джинсов. Я сидела в сугробе, хлопала ресницами, и чувствовала себя до омерзения счастливой. Осталось только понять, как это работает.

Поднявшись, я обтерла лицо и снова осторожно махнула рукой. Сверху, с веток яблонь на меня слетели снежные хлопья, усаживая обратно на заваленную дорожку. Моя собственная сила, как будто издевалась надо мной. Я вновь настырно встала на ноги и, затаив дыхание, осторожно подняла руку к небу. Снег как заговоренный остроконечным столбом поднялся вверх и застыл, ощерившись на Млечный Путь острыми лучами. Почти с восхищением я смотрела на ледяную «скульптуру», похожую на хвост кометы, ни черта не понимая, каким образом заставила колючую массу подчиниться, потом опустила руку, и столб медленно осел, обдав меня лишь облачком мелких снежинок.

Теперь, когда, кажется, энергия послушалась меня, захотелось проверить, что случается, если щелкаешь пальцами, не зря же Сомерсет соловьем заливался про фонари. Конечно, в докторском саду фонарей не нашлось, но это и к лучшему. Не медля, я громко щелкнула костяшками.

Безусловно, потом я безоговорочно согласилась с Александром, мудро заметившим с похмелья, что прежде чем что-то предпринять, надо хорошенько подумать. Честно, я ожидала и того, что нас прямо среди ночи доктор выставит за порог, но, к счастью, именно он встал на мою защиту.

В общем, после моего эксперимента яблоня за моей спиной вспыхнула, словно сухой прутик, озарив ночь ярким огненным всплеском. Я отпрыгнула подальше, на голову летел пепел. Кора, шипя, расплавлялась, остатки осенних пожухлых листьев взмывали вверх. Испугавшись вполне заслуженного наказания, я взмахнула руками, стараясь снова поднять сноп снега и потушить пламя, но вместо этого дерево неожиданно угрожающе закряхтело и стало накреняться. Как в замедленной съемке, огромные ветви переплелись с кроной соседней яблони, неожиданно подхватившей огонь, словно победное знамя. В небо уходил сноп искр и черный дым.

В ожившем за минуту доме засветились все окна, даже на чердаке. На крыльцо выскочили испуганные кое-как одетые люди. Хозяйка в шоке схватилась за голову, господин и госпожа Поганкины, сонно щурясь, разинули в изумлении рты. Братья Поганкины заливались идиотским смехом, тыча в меня пальцем. Доктор чесал затылок.

Как исправить наколдованное я понятия не имела. Только понимала, что убивающее пламя уже жаждало перекинуться на нетронутую часть сада, а уж потом полакомиться домом.

– Останови это! – Приказала хозяйка, истерично указывая на полыхающий огонь. – У нас у всех сил не хватит!!! Немедленно затуши!!!

– Как?! – Я едва не сорвала горло и в панике раскинула руки.

Пожар прекратился в то же мгновение, словно его и не было. Только два обугленных дерева да расплавленный почерневший снег напоминали о случившейся катастрофе.

– Машка, – крикнул, задыхаясь от хохота, Сэм, – как ты это сделала?!

Ох, лучше бы он не спрашивал! С этим я тоже согласилась утром, каясь перед Алексом.

– Да, так! – Я щелкнула пальцами.

С глухим хлопком прямо перед зрителями вспыхнул замаскированный под новогоднюю елку куст, обернувшись огромным факелом. Все моментально бросились в дом за водой, а я стояла в саду и боялась пошевелиться и уж точно не собиралась продолжать самообучение. По крайней мере, сегодня.

Утро меня встретило хмурым и кислым выражением на лице супруги доктора. Даже чета Поганкиных поглядывала с немым укором. Мамаша Сомерсета хлопотала у плиты, его отец шумно взбивал яйца для омлета. Доктор, после того как я попросила его о самоучителе по управлению энергией, испуганно заперся на чердаке и не казал носа на кухню.

Признаться, виноватой я почувствовала себя только когда, надев пахнущую костром куртку, вышла на крыльцо и нашла сад в самом плачевном состоянии. Два почерневших остова яблонь с безнадегой наклонились друг другу и переплелись обугленными ветвями. На сожженном кусте черноплодной рябины висел жалкий обрывок скукожившейся мишуры. Снег вокруг серел от пепла. Вот тебе и Новый год.

Я потерла зудящий знак черных квадратов, направляясь за ворота. На разрушения моя сила оказалась горазда, а потому для продолжения самообучения пришлось присмотреть место подальше от хозяйского огорода, и таковое нашлось очень быстро. Безлюдная улица, где стоял гостеприимный дом доктора, упиралась в настоящий овраг, по дну которого протекал незамерзающий ручеек. Осторожно, чтобы не поскользнуться, я шла, разглядывая утоптанный под ногами снег, а когда подняла голову, то едва не ойкнула. Навстречу мне скользило некое бесполое серое создание, совершенно лишенное цвета. Оно осторожно пробиралось по заледенелым ухабам и, казалось, сошло с экрана черно-белого кинофильма. Из открытого рта вырывался белесый морозный пар, и не верилось, что оно может дышать. Я не могла понять мужчина это или женщина, больше всего хотелось пройти мимо, не замечая существо. Зажмурив глаза, я заставила себя снова посмотреть на тень, не обращавшую на меня никакого внимания, но это меня только сильнее раздражало. С каким чувством жила я долгие годы, пока не узнала об Истинном мире и не смогла, наконец, окружить себя точно такими же, как я сама снобами? Не верилось, что еще вчера я сама походила на бесцветное создание.

Добравшись до оврага, я выбрала площадку, где снег был не слишком глубокий. Расставив пошире ноги, я расправила плечи и, наверное, со стороны выглядела так, будто собираюсь заняться оздоровительной гимнастикой или нырнуть с головой в ручей. Размяв пальцы, я взмахнула руками и тут же осмотрелась, ожидая нового пожара или бурана. Но снежная стена, которая неожиданно выросла и застыла передо мной, превзошла все мои ожидания. Я даже потрогала ее, плотную и смерзшуюся, когда вдруг с хлопком она распалась на миллиарды крохотных льдинок и буквально выстрелила мне в лицо. От увечий спасло только то, что у меня подогнулись колени, и я утонула в сугробе.

Отплевавшись, я поднялась. В глазах потемнело, меня трясло от ужаса, ведь заканчивать жизнь на дне оврага, став жертвой собственных неудачных экспериментов, совсем не хотелось.

– Как же ты слушаешься? – Пробормотала я, пряча замерзшие руки в карманы и тут же обнаружив там снег.

Сейчас казалось, что теплая мощная волна, исходившая из моей ладони, мне действительно причудилась. Такое невозможно!

– Учишься? – Услыхала я голос и от неожиданности так резко оглянулась, что уселась обратно в сугроб, хорошенько чертыхнувшись.

Александр стоял на пригорке и разглядывал мои магические, или как там их назвать, потуги с раздражающей насмешливостью. Выглядел красавчик сильно помятым и похмельным, вероятно, украденный дешевый коньяк пришелся ему не так душевно, как дорогой из собственного бара.