– Ты прав, – согласился Шелехов. – Даже если бы я и дал согласие, чтобы тебя пытали, Веня, у нас все равно нет времени на это. Извини.

– Да не за что… – не без облегчения ответил Веня. Все-таки он допускал, что его могут отдать Салавату, и такая перспектива, естественно, не радовала.

– К сожалению, есть за что, – вздохнул Шелехов. – Курков, вы привезли нарколога?

– Да, конечно. Позвать?

– Зовите. Извини, Веня, но ты не оставил нам выбора…

– Кажись, «мерин» Стены прикатил, – сказал боец охраны начальнику смены. – Не спится ему, лешему… И с ним – целая кодла.

– Клюв застегни, – буркнул начальник смены.

Час назад его вызвал старший по объекту и велел пропустить внутрь периметра Стену со всей пристяжкой, без всяких паролей и проверок.

– Я его пропущу, а он меня – по роже! За нарушение режима охраны! – заявил начальник смены.

– Не ссы! – успокоил старший. – Сам хозяин звонил, лично!

И все-таки проявить бдительность не помешает.

Начальник смены вышел из караулки, перешагнул через колючки «гусеницы», нырнул под шлагбаум.

В спину ему били прожекторы поста, в физиономию – мощные фары «мерседеса».

Щурясь, начальник смены обошел «мерина», за которым почти впритирку стоял «крузак» с синими ширгородскими номерами.

Начальник смены постучал в окошко водителя. Пуленепробиваемый триплекс пополз вниз.

– Хули тарабанишь? – Незнакомый водила мрачно глядел на охранника. – Палку подними!

Глаза у водилы были такие нехорошие, что начальник смены пожалел, что вышел к машине лично и в одиночестве. Мало ли кто мог приехать в машине Застенова?

– Пароль! – строго сказал начальник.

Из щелей поста на подъехавшие машины глядели черные рыльца пулеметов, но начальник смены от этого еще острее почувствовал собственную незащищенность.

– Какой пароль, на хрен! – прошипел водитель. – Тебя что, не предупредили?

– Пароль! – Начальник смены старался высмотреть, что там, внутри салона, но бьющий сбоку прожектор мешал.

– Башку ему отстрели, – сказал кто-то из глубины «мерина». Там загоготали.

– Мой фирменный пароль: «мо́зги на бетоне», – лениво процедил водила. – Предъявить?

– В глаз шмаляй! – крикнули с заднего сиденья. – Шкуру не порть!

Из-за плеча водилы высунулся ствол.

«Обдолбанные!» – с ужасом подумал начальник смены и попятился.

– Эй-эй! Без меня не шмалять! Я сам!

Сидящий справа от водилы потянулся через руль. Начальник смены увидел направленный на него пистолет, а позади прицела прищурившегося Веню Застенова.

Рука начальника смены, потянувшаяся к кобуре, застыла.

Явственно щелкнул боек.

Стена идиотски захихикал и снова нажал на спуск. Начальник смены зажмурился… Но боек снова щелкнул вхолостую.

– Что за хрень! Осечка да осечка! – тоном разочарованного ребенка сказал Стена.

– Это ты на сурьинских все маслины извел, – скривил губы водила.

Стена опять идиотски захихикал и зашарил по карманам, бормоча…

– Не все, не все… Где-то тут еще…

Водила не очень уважительно отпихнул его на место.

– Сопли подбери, – сказал он начальнику охраны. – Скажи своим, чтоб палку поднимали. Видишь: устал человек, баинки хочет.

– Нашел! – раздался радостный возглас Застенова.

Начальник смены шарахнулся от машины, замахал своим, заорал:

– Пропустить! Быстро!

Шлагбаум пошел вверх, выскочивший боец проворно скатал «гусеницу». «Мерседес» тронулся, начальник смены выдохнул: отпустило! И тут мерс остановился прямо напротив него, и обрез ствола опять уставился ему в переносицу…

Начальник смены был нетрусливый мужик, но есть предел любой храбрости…

Водила успел перехватить руку, подсунул палец под скобу, не дав нажать на крючок.

– Отпусти, гад! – возмутился Стена, замахнулся, но водила поймал и вторую руку.

– Слова заветные скажи, – спокойно бросил он начальнику смены.

– Ч-что?

– Пароль, твою мать! – рявкнул водила. – Живо!

– «Лидер»! Отзыв: «война»! – быстро произнес начальник смены.

– Молодец, – похвалил водила. – Иди штаны постирай! – Толчком отбросил Застенова на сиденье, сунул отнятый пистолет в карман и, мурлыкнув двигателем, въехал в ворота. Следом, бампер в бампер – «ландкрузер» с ширгородским номером, почему-то «скорая», тоже с ширгородскими номерами, и, последней – знакомый начальнику смены джип-«бумер», на котором последний месяц каталась личная пристяжка Стены.

«Ну и ночка!» – подумал начальник смены и побрел в дежурку. Штаны стирать ему, к счастью, не требовалось, но нервы были взлохмачены основательно. Без смазки – никак.

Когда габариты последней машины исчезли между домами, начальник охраны ушел к себе, достал из сумки припасенную на утро бутыль «Казачьей ядреной» и, в нарушение всех инструкций, дрожащей рукой набулькал полстакана. Проглотил залпом, подумал немного и повторил. Полегчало.

К дому Хлебалова, роскошному особняку в самом центре поселка, подкатили с ветерком. Бессонов провел застеновский мерс по заранее проработанному маршруту, идеально вписываясь в повороты и ни разу не притормозив. Никто даже заподозрить не мог, что он едет здесь в первый раз.

Вместе с ним в машине кроме накачанного «химией» и оттого необыкновенно дружелюбного Застенова сидели Монах и Алеша. В следовавшем за ними «японце» – Салават, Седой и трое сурьинских. В «скорой» – тоже сурьинские, а кроме них – эскулап с набором шприцов и несколько ящиков с оружием. В замыкающем джипе – Курков со своими орлами, отобранными среди прочих по признаку наличия боевого опыта.

Это была страховка на случай, если хлебаловские все-таки опознают врагов. Впрочем, страховка довольно призрачная. Против многократно превосходящего противника им все равно не устоять.

У ажурных ворот Бессонов остановился и посигналил.

Ворота разошлись, «мерс», «крузак» и «скорая» въехали внутрь. «Бумер» притерся к правой створке. Это тоже было оговорено: теперь закрыть ворота стало невозможно.

К машинам с грозным рычанием подскочили две здоровенные псины. Бессонов успел поднять стекло раньше, чем внутрь просунулась клыкастая морда.

– Собачки… – умильно проговорил Застенов.

Из дома им на выручку никто не спешил.

– Вот жопа… – пробормотал Монах. – Чё делаем, командир? Гасим?

Бессонов пробурчал что-то невнятное. Один из псов остался около мерса, второй переместился к «ландкрузеру». Ни тот, ни другой не лаяли и на машины не бросались. Ждали, пока люди вылезут наружу. Люди, впрочем, вылезать не спешили. Морды у псов были очень выразительные.