В два часа Стефан и Елена подкатили на городское кладбище на новеньком красном «ягуаре». На Елене были черные очки и платок, скрывающий волосы, нижняя часть лица пряталась под шарфом, а руки – под черными кружевными перчатками, которые миссис Флауэрс носила в молодости и теперь одолжила девушке. Елена и сама не могла сказать, зачем ей понадобилось скрывать руки. Завершали картину сиреневое сари и джинсы – так что зрелище, по выражению Мередит, получилось что надо. Они с Бонни успели расстелить скатерть, и муравьи уже начали пробовать на вкус бутерброды, виноград и низкокалорийный салат из пасты.

Елена подробно рассказала, как проснулась нынче утром, и за рассказом последовало столько объятий, поцелуев и слез, что парни уже не могли этого вынести.

– Не хочешь осмотреть лес? Проверить, не ошиваются ли где-нибудь поблизости эти малахи? – спросил Мэтт у Стефана.

– Хорошо бы их тут не было, – сказал Стефан. – Если окажется, что деревья на таком большом расстоянии от того места, где с вами случилась авария, тоже заражены…

– Значит, дело плохо?

– Не то слово.

Они уже собрались отправиться, как их позвала Елена.

– Ну перестаньте строить из себя настоящих мужиков, которые выше всего этого, – сказала она. – Вам вредно подавлять свои эмоции. Научитесь выражать их – будете более уравновешенными.

– Слушай, а ты круче, чем я думал, – сказал Стефан. – Устроить пикник на кладбище…

– Мы постоянно натыкались на Елену здесь, – сказала Бонни, показав палочкой сельдерея на надгробный камень.

– Это усыпальница моих родителей, – просто сказала Елена. – После аварии… здесь я всегда чувствовала себя ближе к ним, чем где-либо. Я приходила сюда всякий раз, когда у меня случалось что-то плохое или мне нужно было получить ответ на вопрос.

– Ну и как, ты получала какие-нибудь ответы? – спросил Мэтт, доставая из стеклянной банки домашний маринованный огурец и передавая банку дальше.

– Даже сейчас не могу сказать точно, – ответила Елена. Она сняла темные очки, шарф, платок и перчатки. – Но мне всегда легчало. А к чему ты спросил? У тебя есть вопрос?

– Кхм. Да, – сказал Мэтт. А потом зарделся, неожиданно почувствовав себя в центре внимания. Бонни перекатилась, чтобы лучше его видеть, держа в зубах веточку сельдерея, Мередит приподнялась, лежавшая Елена села. Стефан, с непринужденной грацией вампира стоявший, прислонившись к изысканному надгробному камню, присел.

– В чем дело, Мэтт?

– Я как раз собиралась сказать, что ты сегодня какой-то не такой, – беспокойно сказала Бонни.

– Вот за это – большое спасибо, – огрызнулся Мэтт.

В карих глазах Бонни заблестели слезы.

– Я не хотела сказать…

Ей не удалось закончить. Мередит и Елена пришли к ней на помощь и встали по обеим сторонам от нее. У них это называлось «Клуб динозаврих». Любой, кто попытается обидеть одну из них, должен будет иметь дело со всеми тремя.

– Вся вежливость куда-то подевалась? Мало похоже на Мэтта, которого я знаю, – сказала Мередит, приподняв бровь.

– Она же просто беспокоится о тебе, – ровным голосом сказала Елена. – А ты говоришь черт знает что.

– Вы правы, правы! Бонни, я от души прошу прощения, – Мэтт повернулся к девушке, и было видно, что ему стыдно. – Я сказал гадость, и я понимаю, что ты заботилась обо мне. Просто… я сейчас как-то плохо соображаю. Так я не понял, кто-нибудь хочет меня послушать, – закончил он с раздраженным видом, – или нет?

Все хотели.

– Так вот. Сегодня утром я зашел к Джиму Брюсу – помните такого?

– Конечно. Я как-то ходила с ним на свидание. Капитан баскетбольной команды. Милый мальчик. Немножко слишком юный, но… – Мередит пожала плечами.

– Он хороший, – Мэтт сглотнул. – Тут такое дело… не хочу сплетничать и так далее, но…

– Сплетничай, – потребовали три девушки разом, как хор в древнегреческой трагедии.

Мэтт смутился.

– Ладно. Кхм. Мы договаривались, что я зайду в десять, но я оказался там чуть раньше и… и там была Кэролайн. Она уходила.

Последовали три коротких вздоха удивления и острый взгляд Стефана.

– То есть, по-твоему, она провела с ним ночь?

– Стефан! – начала Бонни. – Сплетни рассказывают не так. Нельзя вот так прямо говорить то, что ты думаешь…

– Нет, – ровным голосом сказала Елена. – Пусть Мэтт ответит. Я помню достаточно много из той поры, когда не умела разговаривать, чтобы беспокоиться за Кэролайн.

– Беспокоиться – слишком мягко сказано, – добавил Стефан.

Мередит кивнула:

– Это не сплетня, а важная информация, – сказала она.

– Тогда ладно, – Мэтт сглотнул. – Ну да, мне так показалось. Он сказал, что она пришла с утра к его младшей сестре, но ведь Тамре всего пятнадцать лет. И еще – когда он это сказал, то покраснел.

Все серьезно переглянулись.

– Кэролайн всегда была, так сказать, неразборчивой… – начала Бонни.

– Но я никогда не слышала, чтобы она удостоила Джима хотя бы взглядом, – закончила Мередит.

Они вопросительно посмотрели на Елену. Елена медленно покачала головой.

– Не могу представить ни одной причины, по которой ей понадобилось бы заходить к Тамре. И кроме того, – она вскинула голову и посмотрела на Мэтта, – ты чего-то недоговариваешь. Что там еще случилось?

– Это еще не все? Кэролайн показала тебе свои трусики? – Бонни рассмеялась, но взглянула на красное лицо Мэтта и осеклась. – Да ладно тебе. Это же мы. Нам можно рассказывать все.

Мэтт глубоко вздохнул и закрыл глаза.

– Хорошо. Когда она уже совсем уходила, кажется… кажется, Кэролайн попыталась ко мне пристать.

– Что попыталась?

– Да она бы ни за что на свете…

– Как именно, Мэтт? – спросила Елена.

– Так. Джим думал, что она ушла, и пошел в гараж за баскетбольным мячом, а я повернулся, и вдруг Кэролайн оказалась у меня за спиной и сказала… ладно, неважно, что она сказала. В общем, насчет того, что футбол ей всегда нравился больше, чем баскетбол, и что она хочет проверить мои спортивные достоинства.

– А ты ей что ответил? – выдохнула пораженная Бонни.

– Ничего не ответил. Просто молча смотрел на нее.

– А потом вернулся Джим? – предположила Мередит.

– Нет! А когда Кэролайн ушла – она еще на прощание так на меня посмотрела – ну, так, чтобы я понял, что она имела в виду, – пришла Тамра, – честное лицо Мэтта уже буквально пылало. – Пришла и… не знаю, как это назвать. Может быть, Кэролайн сказала ей что-то обо мне, что она повела себя таким образом, но она… она…