в поколение стремились сделать удобной не только… хм… бытовую жизнь, но и свою работу.

— Да, помню, ты же говорил, что потомственный целитель.

— И именно поэтому мой отец, дед, прадед, когда был выбор, предпочитали принимать больных в кабинете на первом этаже. Прямо под нами. Да и мне там было легче, в общем-то.

— А сейчас там находится мастерская деда.

— Я бы удивился и крайне разочаровался в магическом чутье представителей этого рода, окажись вместо этого там какая-нибудь кладовка.

— Но зато она тогда была бы волшебной, — я не удержалась от смешка вслух.

— Так, время… — опомнился подселенец. — Для начала потяни немного энергии привычным способом.

— Зачем?

— Чтобы вернуть зрение, тебе оно понадобится…

На частичное восстановление сил ушло минут десять. Учитывая сложность и приложенные усилия — в обычных условиях мне бы это просто не удалось, скорее всего. Но в так называемых родных стенах мои усилия хоть и не сразу, но были вознаграждены — в конце концов я увидела узорчатый потолок. Сгущавшиеся вечерние сумерки скрывали от меня детали рисунка, а использовать преимущество магического зрения и намеренно всматриваться было лень.

— Так, теперь, когда ты видишь окружающее пространство — постарайся увидеть ауру не определенного объекта рядом с собой, а окружающего тебя места целиком.

Что-то новенькое.

— И… как это выглядит? — осторожно поинтересовалась я, помня о своем неудачном опыте при попытках увидеть невидимое. Вдруг это тоже из разряда «проще показать, чем объяснить», и у меня опять ничего не получится.

— По-разному на самом деле. Ты можешь вообще не увидеть.

Отличная новость. Просто замечательная.

— Но раз почувствовала, — тем временем продолжил подселенец, — значит, какой-никакой контакт у тебя уже есть. Возможно, благодаря моему присутствию. Все-таки, я сейчас влияю на твои возможности куда сильнее, чем… было не так давно.

Какая деликатность — умолчать о пытках, после которых душа Альда сменила положение подселенца, лишь изредка имевшего возможность перехватить управление над телом, на статус почти что полноправного совладельца моих костей.

Впрочем, нравится мне это или нет, но ауру нужно было увидеть. Хотя бы попытаться. Осталось только понять, как это вообще должно выглядеть. Видимо, уловив мою растерянность и неуверенность, Альд все-таки решил хоть как-то помочь.

— Если тебе так будет легче, ауру местности я вижу, как… Хм… Будто я нахожусь под водой, и она — сияет, если говорить упрощенно. Причем эта вода не стоит на месте — она в движении, частично огибает меня, частично — проходит сквозь. Собственно, когда ты прикладываешь усилие и ускоряешь восстановление энергии — ты как раз увеличиваешь часть потока, которая проходит сквозь тебя.

— То есть мне нужно представить поток?

— Не представить, а увидеть. Причем у тебя это необязательно будет поток. Просто из стихийной магии у меня наибольшая склонность к воде. У тебя, насколько я могу судить, к воздуху. Так что, вполне возможно, в твоем случае аура может принять облик пара или парящих в воздухе мелких частиц вроде пыли… Не знаю, нужно смотреть.

— Ладно…

Хоть пояснение подселенца ни капельки не сделало процесс понятнее, но меня утешило хотя бы то, что я и не видя этот самый поток — или в каком виде меня окружала магическая аура этого места — сумела к нему хоть чуточку подключиться.

Я настроила свое магическое зрение на видение аур и, лежа на кровати, повернула голову в сторону окна справа от меня. Тянувшиеся от него тонкие фиолетовые нити были прекрасно видны на фоне свинцово-серого прямоугольника зимних сумерек.

— Похоже, сюрприз от Шуд, — в голосе Альда была слышна улыбка.

— Это что-то опасное?

— Недолгое обездвиживание или приобретенная неуклюжесть, насколько я могу судить. Судя по тому, что ты это видишь — похоже, тебе такая ловушка явно знакома.

— Как-то не припоминаю…

И тут же в моей памяти всплыли все те случаи, когда я ни с того, ни с сего становилась медлительной или неловкой. Хм. У моего второго наставника, Калира, был друг-чернокнижник с сомнительным чувством юмора.

В моем разуме раздался смех подселенца.

— Ну вот, теперь можешь оправдываться ловушками. Правда, друг твоего наставника здесь не при чем. Когда ты в зале налетела на кресло…

— Просто чудо, а не ребенок, — пробурчала я, поняв, что имел в виду Альд. Что я тогда зацепила кресло не из-за переутомления, а банально попав в ловушку.

— Бывает и похуже, — мрачно отозвался подселенец. — Сосредоточься на ауре.

Да, действительно, аура. Активировав заклинание левитации, я придала своему телу сидячее положение и принялась медленно крутить головой, осматривая комнату. Справа окно. Возле него — стул и стол с письменными принадлежностями. Далее, вдоль стены — стеллаж с какими-то книгами. В углу — шкаф, судя по габаритам — для одежды. Рядом с ним, на стене напротив меня — настенное зеркало и высокий узкий столик, видимо, для умывания.

Половина комнаты слева от меня — до самой двери — выглядела демонстративно пустой. О причине этого я решила подумать потом. Вот только сумку сниму, да. А то весь бой, весь путь к столице, весь ритуал посвящения таскала ее на себе — вот она, истинная причина моего переутомления!

— Аура… — в голосе Альда я явственно услышала то самое выражение бесконечного терпения, которое время от времени возникало на его лице, когда с моей сообразительностью и сноровкой становилось совсем уж плохо.

Но сумку надо все-таки снять.

Стягивая ремешок через голову, я опустила взгляд вниз, на пол. И мое внимание привлекло мягкое сияние, будто бы просачивавшееся сквозь деревянные половицы — хотя они выглядели добротными и плотно подогнанными друг к другу.

— Вот оно, — шепнул подселенец, будто бы опасаясь спугнуть мой неожиданный успех. — Похоже, тебе проще видеть его, как обычное свечение. Но это не важно, простососредоточься на нем и постарайся рассмотреть получше.

Забыв о ремешке на моем плече, я застыла, глядя на пробивавшийся снизу свет. Мне невольно вспомнилось детство, когда матушка после долгой болезненной зимы разрешала мне наконец-то выйти на крыльцо и погреться на весеннем солнышке. Этот свет был таким же, как его лучи — мягкий, теплый, ласковый.

Вскоре вся комната заполнилась этим бледно-золотистым сиянием, от которого невозможно было оторвать взгляд.

— Теперь — подпитка, — тихо произнес Альд. — Попробуй потянуть немного энергии.

— Знать бы еще — как…

— Через соприкосновение.

— Поняла.

Мне уже доводилось и передавать, и брать энергию таким образом. Правда, это были люди и предметы… Что ж, попробуем.

Я вытянула руку и увидела, как ее охватило сияние моей ауры. Сочетание холодной зелени и бледного золота выглядело еще более завораживающим.

— Быстрее, — приказал подселенец.

Легкое магическое усилие, и зеленоватое свечение расширилось, а золотистое потянулось ему навстречу…

Но громкий стук в дверь отвлек меня, прервал процесс, и это было…

Больно.

Очень кратко, деликатно и цензурно говоря.

Я дернулась и чуть не вскрикнула, ограничившись лишь щелчком челюстью и сдавленным шипением менее цензурной характеристики происходящего. И хотя ауру вокруг моей руки все еще было видно, золотистого сияния — как ни бывало. Причем сложно сказать, что было неприятнее — боль от резкого разрыва контакта или же досада от исчезновения теплого и уютного зрелища, как такового. Кости Суртаза, вот ну почему именно сейчас?

— А я говорил…

Видимо, я выглядела довольно грозно, когда рывком распахнула дверь настежь — стоявший за ней Мэб отшатнулся, даже чуть не отпрыгнул. За время моего разговора с подселенцем он уже успел переодеться и щеголял в тканевой рубахе, таких же штанах и низких сапогах из валяной шерсти.

— Все в порядке? — настороженно спросил он.

— В полном.

Наверное, все-таки хорошо, что мой голос не передает эмоций. По крайней мере — в данный момент.

— Если я невовремя…

— Нет. Все. В полном. Порядке, — отчеканила я, пытаясь совладать с полыхающим внутри раздражением. И ехидный смех Альда совершенно этому не способствовал. Да и его эмоции — тоже, в принципе. Потому что в них ощущалась определенная степень издевки.

— Ну… ладно, — осторожно начал боевой некромаг, видимо, так и не сумев до конца понять мое состояние. Что было, пожалуй, к лучшему — не пришлось объяснять, чему такому важному он вдруг помешал. — Тогда можно войти?

Я молча посторонилась, пропуская Мэба в комнату. Он перешагнул через порог и окинул взглядом помещение. Глаза некромага мягко светились в сумраке — он использовал чары ночного зрения. А я, осторожно выглянув в коридор, заметила, что там