— (Будет так, как я скажу.)

— (А как же я?) — Сила власти кружила голову: интересно, чего еще я могу потребовать у них… — (Я…)

Гидраны вторглись в мои мысли:

— (Мои стражи уже давно ожидают меня, я отправлюсь с ними.)

Я судорожно сглотнул.

— (Стражи? Кто? Что это означает?)

Ответа не последовало. Меня увели из часовни. Передо мной оказалась широкая лестница, выбитая в скале, как будто особым показателем смирения служило то, что в святое место нужно было подниматься пешком. За нами синее сияние плясало на стенах и исчезало в темноте. Лестница вела вниз, к выступу в скале, за которым зияла бездна. На стенах были вырезаны какие-то знаки — странные символы. Серебристо-голубое свечение позади нас и над нами обозначало дорожку, идущую вдоль скалы, по грани вечной ночи. От мысли о том, что по ней надо пройти, мне стало нехорошо. Край тропинки обрывался в черную бездну, а вдали едва мерцали голубые огоньки, как звезды. Я дрожал от холода, я не был уверен, знают ли даже гидраны, что находится в этой черной зияющей пропасти.

Затем я снова ощутил, что меня подхватил водоворот их сознания…

— Ну же, парень, ты слышишь меня? Соберись.

Кто-то тряс меня за плечо. Джоральмен, Мика. Я сидел, прислонившись к стене, в комнате из синего камня.

— Иисусе! Да не трясите вы меня!

Шок от того, что я снова был человеком и среди людей, почти лишил меня дара речи.

— Гляди, он светится, — заметил Мика.

Я посмотрел на свои руки.

— Они думают, что это знак свыше… Вы свободны. Мне обещали, что вас доставят в город. Все в порядке.

— Ты уверен? Мы действительно свободны?

Я кивнул. Напряжение и страх сошли с бледного лица Джоральмена:

— Слава Богу.

Он подумал, что это ответ на его молитвы. Что ж, пусть думает так. Опять эти судороги…

Я задержал дыхание:

— Они возвращаются за нами…

— С тобой все в порядке? — Джоральмен обеспокоенно смотрел на меня.

Мне было уже на все наплевать, мне просто было плохо.

— Эй ты, чокнутый, — Мика тронул меня за руку, я отвернулся. — Он что — на тот свет собрался? — спросил он у Джоральмена, и в его голосе я услышал нотки просыпающейся совести.

— Все нормально, я просто устал. И не называй меня так.

Вернулись гидраны, я знал это, даже не поворачивая головы. Я медленно поднялся и двинулся к ним.

— (Уже пора?)

Мне показалось, что женщина кивнула, хотя и оставалась неподвижной. Она предложила мне идти с ними и пообещала:

— (Твои спутники вернутся в поселение, как ты просил.)

Я посмотрел на Мику и Джоральмена:

— Вы скоро будете в городе.

— Подожди! — воскликнул Джоральмен. — Куда ты?

— С ними, — сказал я, не оборачиваясь.

— Но ты не должен делать этого! Тебе нужен врач…

— Я же сказал, обо мне не беспокойтесь. — Я прикусил губу.

— Они освободят тебя от шахты? — воскликнул Мика. — Возьми меня с собой. Пожалуйста! Я не могу туда возвращаться, я не хочу подыхать в этой дыре! — Синее лицо Мики исказилось болью, он вспомнил все, что Джоральмен говорил о руде.

— Они не освобождают меня, — покачал я головой. — Они говорят, что я должен следовать за ними. У меня нет выбора. Кому-то я понадобился, но не знаю кому или чему. И зачем. — Мне было жутко даже строить предположения. Мика поглядел на мое лицо, затем закрыл глаза, будто поверил мне, его руки сжались в кулаки. — Если бы я знал, что отправляюсь на свободу, я взял бы тебя. — Я поднял руку в жесте клятвы.

— Ну и черт с тобой. Я это так, на всякий случай. — Мика взглянул на Джоральмена, но тот, против ожидания, остался спокойным.

— Как твое имя, клейменыш? — спросил он.

— Кот.

Он протянул руку. Сначала я не понял его жеста, но потом подал свою, вытерев ее о штаны и тщетно попытавшись избавиться от голубого сияния.

Джоральмен пожал ее.

— Спасибо. Удачи тебе, Кот.

Гидраны начали беспокоиться, и я двинулся к ним, желая лишь одного — чтобы все это поскорее закончилось.

— Эй!

Я обернулся в последний раз. Мика сделал нелепый и смешной жест:

— Удачи тебе. Кот.

— Тебе тоже, — прошептал я. И они пропали.

Мы оказались в другой пещере, которая служила гидранам чем-то вроде конференц-зала, несмотря на отсутствие окон и дверей. У меня кружилась голова, я был совершенно растерян, боль в животе нарастала. Тем не менее, я обратил внимание на то, что обстановка не соответствовала виду пещеры: это была какая-то незнакомая аппаратура, которую моя человеческая половина оценила как высокую технологию.

В другом конце комнаты кто-то появился. Вначале мне показалось, что это — еще одно видение: вошедшие были похожи на людей. Я протер глаза, но люди не исчезли — они стояли в дальнем углу. С ними был гидран, но люди не походили на пленников. Я насчитал троих, они перешептывались, указывая на меня. Посмотрев на свои руки, я попытался крикнуть:

— Я человек!

Однако, похоже, моего крика никто не слышал. Гидраны, пришедшие со мной, сообщили:

— (Это тот, кого они ожидали, обещанный свыше, ключ и отгадка. У меня истинный Дар, и на мне лежит Знак. Я счастливо добрался до места назначения. Теперь они могут выполнить свои обещания…)

В этой мысли ощущалась напряженность. Затем кто-то еще стал проникать в мое сознание, это был человек. Я не сопротивлялся, и испытывающий луч исчез столь же быстро, как и появился.

— (Да, это он. Мы благодарим вас. Теперь все будет так, как мы обещали.) С гидранами разговаривал тот самый человек, который протестировал меня.

Сильная судорога прошла по моим внутренностям, и я перегнулся пополам. Один из гидранов железной хваткой вцепился мне в руку.

— (Все нормально. Отпустите меня.)

Хватка ослабла, и я медленно выпрямился, держась руками за живот. Человек, который вел переговоры с гидранами, спросил, в чем дело.

Люди приблизились к нам. Теперь я мог разглядеть лица, но видел лишь одно — лицо Зибелинга. Мне вдруг все стало ясно. Псионы-гидраны, наводящие ужас на людей в Туманности Рака, установили контакт с Институтом Сакаффа. И вот делегация института прибыла сюда. А с ними явился Зибелинг, по милости которого я прошел через все это. Мне захотелось рассказать им, кто такой Зибелинг на самом деле, отплатить ему немедленно. Но я лишился дара речи и не смог даже сформулировать свои мысли. Последним отблеском покидающего меня сознания я уловил, что падаю на руки Зибелинга.