Эта глава по большей части миф, хотя основанный на реальных фактах. Общепризнанный факт, что египетская Двенадцатая династия завершилась правлением Себекнефруре, жены Аменемхета IV, в 1776 г. до н. э., а Тринадцатая и Четырнадцатая династии правили одновременно на юге и на севере, соответственно из Фив и Мемфиса. Вызывает сомнение большое количество царей в обеих династиях, причем, судя по именам, обе претендовали на родство с предшествующей Двенадцатой династией.

Нашествие гиксосов – исторический факт, и более поздние египетские документы дают представление об озлобленности египтян по отношению к захватчикам. Надписи и документальные источники утверждают, что гиксосы пришли с востока, по крайней мере некоторые из царей имели семитские имена, и что среди них были не только бедуины, но и люди доселе неизвестной расы. То, что гиксосы привезли в Египет конную колесницу, – установленный факт, хотя остается не вполне ясным, имели ли они конные колесницы во время вторжения. Точная дата вторжения является предметом разногласий. По мнению большинства ученых, это произошло в период 1730–1660 гг. до н. э. Я, конечно, старался не называть точные даты, но считаю, что вторжение произошло в 1700–1690 гг. до н. э. Я предполагаю, что гиксосы – смешение ханаанитов, жителей Северной Аравии, хурритов и индоевропейцев – результат формирования сильной семитской власти в палестинском регионе под давлением хурритов, утвердившихся в Северной Сирии. Это не моя личная идея – ее обычно принимают исследователи этого периода. Она также подтверждается археологическими находками – могучими замками, которые в это время строились в Палестине. Гипотеза о выступлении гиксосов как союзников севера против юга и их последующем захвате власти не подтверждается свидетельствами, но, по сути, не является невероятной. Ее автор тоже не я. Ученые спорят, контролировали ли гиксосы в период, охватываемый этой главой, Южный Египет. Нет никаких свидетельств того, что они там были, зато некоторые находки позволяют утверждать, что их там не было.

Роль библейских патриархов в событиях рассматриваемого периода, по моему мнению, чисто гипотетическая. Обычно считается, что история об Иосифе имеет некоторую связь с гиксосами. Некоторые авторы считают, что он жил несколько позже и фараон, которому он служил, был гиксосом. Некоторые даже ставят знак равенства между приходом Иакова и братьев Иосифа в Египет и нашествием гиксосов, хотя Библия утверждает, что это движение было исключительно мирным. Я бы, скорее, счел это свидетельством мирного проникновения в Нижний Египет семитских элементов до действительного завоевания Египта гиксосами.

События в Малой Азии подтверждаются документами, датированными ненамного позже. Разрушение критских дворцов известно из раскопок, а вывод о концентрации власти в Кноссе сделан на основании того факта, что только там дворец был восстановлен.

На эту тему можно почитать: Олбрайт «Археология Палестины», Гардинер «Египет фараонов», Олдред «Египтяне».

На протяжении пяти глав мы, автор и, я надеюсь, читатель этой книги, жили среди людей, населявших мир между 2000 и 1650 гг. до н. э. Да, я поддался искушению и написал «жили среди», сознательно сопротивляясь тенденции «подняться над» сценой и событиями. Тенденция «подняться над» сценой и описываемыми событиями требует сознательного противопоставления. Нам, живущим сегодня, кажется правильным взирать на события далекого прошлого с точки зрения именно «сверху» или, по крайней мере, «извне».

Мы, конечно, люди посторонние. Нас там не было. На протяжении всего периода, который мы рассматриваем, события происходили в трех пространственных измерениях и одном временном. Пространственные измерения были такими же громадными, а движение вдоль оси времени – таким же медленным, как в наше время. Месопотамия была так же далека от долины Грейт-Лэнгдейл, как сейчас, а год состоял из 365 дней такой же длины, как сегодня. Но нам так не показалось. Мы находились вне пространственно-временного континуума периода и видели народы мира в статичный момент времени, а человеческую жизнь – как проблеск свечи.

Эта ситуация богоподобной отстраненности плоха для формирования мнения. Она позволяет нам использовать собственное суждение, но мы не настолько компетентны, чтобы судить. Сверхъестественно мудрые после события, мы видим «тенденции» и, очевидно, неодолимый ход событий, неодолимый только потому, что им, как оказалось, не было сопротивления, или не было адекватного сопротивления, или не было желания сопротивляться. В любой истории, если речь идет о больших территориях и временных интервалах, такие тенденции нельзя полностью игнорировать. Речь идет о фактах, и они уже произошли. Но они произошли с людьми и при посредстве людей. И если мы, изучая тенденции, забудем о людях, которые осуществили их и подверглись их влиянию, значит, мы не серьезно относимся к истории.

Когда Гандаш принял решение вести касситов с гор Луристана в долину Месопотамии и царство сына Хаммурапи, на него, более чем вероятно, оказала влияние «историческая необходимость». Но представляется сомнительным, чтобы он осознавал, в чем она заключалась. Несомненно, одной из главных «тенденций» первой трети второго тысячелетия до н. э. является распространение лошади и людей, говорящих на индоевропейском языке, которые ее приручили. В первом веке тысячелетия они расселились из понтийских степей на великих равнинах Центральной и Восточной Европы и Центральной Азии, сдерживаемые огромным кольцом естественных препятствий, среди которых Северное море и Рейн, тянущиеся с запада на восток Альпы, Карпаты, турецкие горы, а также Черное море, Кавказ, Каспийское море, Эльбрус и Гиндукуш. Следующие полтора века шло преодоление этих препятствий, оккупация Англии и Голландии, Балкан и Греции, Турции, Персии и Афганистана. И в последние сто лет мы видели начало «перетекания» в низины за горами, на север Сирии и в Месопотамию, а также в долину Инда.

Каждое движение в этой длинной череде экспансий должно было требовать решения вождей, таких как Гандаш, – решения двигаться, а не сидеть на месте, причем двигаться в определенном направлении. До какой степени каждый из этих вождей понимал, что является частью «тенденции»?

Важность получения ответов на вопросы такого рода является причиной разделения этой книги на произвольные главы, каждая из которых охватывает продолжительность жизни человека. Такое разделение, во многих отношениях неудобное, показывает, в определенных рамках конечно, что может и должен знать индивид в любой конкретный момент времени. Раньше уже говорилось и будет упоминаться впредь, что люди, жившие в период времени, охватываемый одной главой, лично пережили происшедшие в ней события и знали о событиях предыдущей главы с чужих слов, но чаще всего от пожилых людей – непосредственных их участников. Иными словами, информация о событиях предыдущей главы у них была довольно точной. События еще двух предшествующих глав были для них, вероятнее всего, идеализированными, искаженными, в нарушенной последовательности; но они были историей в том смысле, что люди точно знали – это было. Все, что случилось ранее, чем три главы назад, в основном считалось легендой сомнительной достоверности. А все, что описано в следующих главах, для них еще не произошло.