Последние рассуждения и вопросы Оенгуса Шэумейса меня несколько насторожили. Нет, с одной стороны, все правильно, а вот с другой... Присмотревшись к старику, я увидела, с каким азартом блестят его глаза. Мало того, пожилой мужчина больше не мог сидеть на месте и, вскочив на ноги, он принялся метаться по кухне, активно жестикулируя руками. Надо признать, что говорил он с жаром и довольно убедительно. Вот только я уже стала догадываться, к чему может привести это его стремление сделать всех людей равными. Читала когда-то парочку историй такого плана, об ученых, считающих, что ради благой цели можно пожертвовать несколькими жизнями, необходимыми им для поиска истины.

- И как же тогда быть?

Свой вопрос я задала не просто так. После всего услышанного у меня зародились кое-какие подозрения. Чтобы разобраться в них, неплохо бы понять, каким образом Шэумейс ищет ответы на свои вопросы. А в том, что он их ищет, я ни мгновения не сомневалась. И следующие его слова только подтвердили мои выводы.

Остановившись посреди кухни, старик, окинув меня довольным взглядом и слегка усмехнувшись, с гордостью произнес.

- О, выход из ситуации есть, и я его нашел.

Услышав последнюю реплику Шэумейса, я поняла, что сейчас узнаю что-то очень важное, но тут на кухню открылась дверь.

- Добрый день.

Резко обернувшись, старик окинул сына Мины внимательным взглядом.

- Маркурш, как ты себя чувствуешь?

- Спасибо, господин, но на удивление, несмотря на недавний приступ, неплохо.

Слушая ответ, я внимательно следила за молодым человеком. Маркурш был довольно высоким парнем, но при этом худощавым. На вид ему можно было дать лет восемнадцать — девятнадцать, но судя по взгляду, он все же был старше. Хотя, довольно часто, дети, которые больны серьезными заболеваниями и борются за свою жизнь на протяжении нескольких лет, рассуждают как взрослые. А когда смотришь им в глаза, то понимаешь, что в них мудрости больше, чем в ином тридцатилетнем прожигателе жизни.

- Я рад, что ты чувствуешь себя хорошо, но я все же надо бы тебя осмотреть. Если ты не против. А то кристалл оказался почти пустым. А это значит, что твой магический резерв переполнен. А мы же не хотим, чтобы приступ повторился в ближайшие же дни.

- Как скажете.

Общаясь с Оенгусом, парень все же не удержался и окинул меня быстрым взглядом, в котором сквозило любопытство. Вот только знакомить нас не торопились.

- Вероника, - а это старик уже обратился ко мне, - мы обязательно продолжим наш разговор позже. Сейчас же мне надо удостовериться в том, что Маркурш чувствует себя действительно хорошо и его здоровью ничего не угрожает.

Поднявшись, хозяин дома собирался покинуть кухню, но просто так отпускать его я не хотела. Мне необходимо было увидеть, что он делает с парнем, чтобы понять, что здесь происходит. Очень уж меня насторожили рассуждения Шэумейса и его, несколько потребительское, отношение к тем, у кого есть дар. А ведь если так подумать, то парень маг. Маг, у которого всю жизнь выкачивают его силу. И тут возникает вопрос, от чего именно у него происходят приступы? От переизбытка магической энергии, которую он не может выводить из организма, или от того, что ее наоборот, постоянно выкачивают?

- Извините, Оенгус, а нельзя ли мне пойти с Вами? Я была бы Вам очень благодарна, за возможность увидеть Ваши методы лечения и диагностики.

Остановившись, хозяин дома медленно обернулся, окинув меня внимательным и задумчивым взглядом, который через минуту переместился на Маркурша. Появившийся после этого довольный огонек в глазах пожилого мужчины мне не понравился. Мне тут же захотелось забрать свои слова назад и, скажем, отправиться изучать прилегающую территорию к дому. А еще неплохо бы познакомиться с другими слугами. То, что в доме кроме Мины и ее сына никто больше не живет, я уже знала, но судя по некоторым фразам, вне дома есть другие работники. В любом случае, за садом кто-то же должен ухаживать и продукты доставлять.

Но отступить я не успела.

- Конечно, моя дорогая, я всегда считал, что тяга к знаниям в молодых умах похвальна.

Да и мало ли что. Вдруг начнется неожиданно новый приступ, а я заметил, ты отлично с ними умеешь справляться.

Услышав последнюю реплику, сын Мины удивленно посмотрел на меня, но промолчал. Я же, поднявшись, отправилась туда, куда напросилась, то есть в рабочий кабинет Шэумейса.

Как и весь дом, кабинет был обставлен просто, если не сказать аскетично. Все та же добротная мебель. Вдоль побеленных стен располагалось множество полок, которые были заставлены разными книгами, рукописями и всевозможными свитками. Посреди комнаты имелся громоздкий стол из отполированного темного дерева с толстыми ножками и двумя выдвижными ящиками для бумаг. Еще у одной из стен стояла софа и несколько стульев с высокими спинками. И то о другое было обито темно-зеленым атласом. И что удивительно, стул хозяина кабинета ничем не отличался от всех остальных. И никакого тебе кресла.

- Ложись.

Произнеся свою короткую просьбу, Оенгус направился к столу и, выдвинув один из ящиков, извлек оттуда желтоватый, полупрозрачный кристалл, с которым он тут же поспешил к занявшему свое место на софе парню. Судя по тому, как Маркурш лег, закрыл глаза и расслабился, было видно, что для него эта процедура происходит не в первый раз. Кстати, насчет первый раз. Во время приступа я особо сильно сына Мины не рассматривала. Не до того было. Сейчас же у меня появилась такая возможность. То, что он жилистый и худощавый, я еще на кухне рассмотрела. Сейчас же мой взгляд зацепился за слегка вьющиеся, чуть удлиненные, темные волосы и такого же цвета аккуратные брови. Потом перешел на мягкие, немного пухлые губы со слегка шелушащейся кожей. Видно, что он часто их кусает. Возможно, из-за того что нервничает. Нос у парня был тонким с небольшой горбинкой, которая его совершенно не портила. Из-за состояния здоровья щеки были впалыми, благодаря чему довольно сильно выделялись скулы. Последнее придавало молодому лицу более мужественный вид, а болезненная бледность - некую аристократичность. В общем, молодой человек оказался довольно симпатичным.

Почувствовав на себе мой взгляд, парень резко открыл глаза, посмотрев на меня уверенным, спокойным взглядом. Судя по всему, несмотря на все невзгоды, Маркурш не сломался и принял все, что с ним случилось, пытаясь просто с этим всем жить. И ведь ни злости, ни обиды в его взгляде не было. Лишь спокойствие и умиротворенность. Ну что же, с таким отношением к происходящему ему легко должны были даваться медитации. Что уже было неплохо.

- Ну что же, приступим.

Подойдя к софе, старик принялся водить над молодым человеком желтоватым кристаллом. При этом сын Мины продолжал смотреть на меня несколько отрешенно, будто он погрузился в какие-то свои мысли и, вообще, был сейчас не с нами.

- А что Вы делаете?

Я все же не удержалась, чтобы не уточнить, что именно делает доморощенный лекарь.