они не способны к более глубокому философскому анализу, который учел бы технику; вместо этого они возятся с вопросами о «мысли», будь та идеалистической или материалистической.

§ 17 Вопрос Нидэма

На протяжении всего XX века вопрос о том, почему современная наука не была развита в Китае, постоянно интересовал историков и философов. Опять же, принимая во внимание, что науку необходимо фундаментально отличать от техники, этот вопрос по-прежнему уместен для того, чтобы мы продолжили рассмотрение вопроса о технике, поскольку причина, по которой современная наука не была развита в Китае, также проливает свет на коллапс Ци – Дао в их противостоянии модернизации. Фэн Юлань, китайский философ, защитивший докторскую диссертацию в Колумбийском университете в 1923 году, опубликовал в Международном журнале этики (International Journal of Ethics) статью под названием «Почему в Китае нет науки – интерпретация истории и последствий китайской философии». Фэну было всего двадцать семь лет, когда он опубликовал эту статью, но этот молодой философ уверенно утверждал, что причина, по которой в Китае нет науки, заключается в том, что ему не нужна наука. Фэн понимает науку как то, что тесно связано с философией; или, точнее, детерминируемо определенными философскими модусами мышления. Следовательно, для Фэна отсутствие науки в Китае связано с тем, что китайская философия препятствует возникновению научного духа. Анализ Фэна интригует, хотя, вместо того чтобы на самом деле объяснить отсутствие науки, он ставит некоторые важные вопросы относительно связи между наукой и техникой и роли техники в Китае.

Я кратко изложу здесь аргумент Фэна в довольно упрощенной форме. Фэн показал, что в Древнем Китае (в период ионийской и афинской философии в Греции) было девять школ, а именно конфуцианство (儒家), даосизм (道家), моизм (墨家), школа инь – ян (陰陽家), школа легистов (法家), школа логистов (名家), школа дипломатии (縱橫家), школа сельского хозяйства (農家) и смешанная школа (雜家). Однако лишь первые три школы, а именно конфуцианство, даосизм и моизм, были влиятельными и конкурировали за статус доминирующей школы мысли. Фэн считает, что школа моистов была ближе всего к науке, так как продвигала искусства (искусство строительства и искусство войны) и утилитаризм. Конфуцианство, особенно в трудах Мэн-цзы (372–289 до н. э.), решительно пренебрегало моизмом и даосизмом; оно было против моизма, ведь тот пропагандировал всеобщую любовь и, следовательно, игнорировал семейную иерархию, которая считается центральной ценностью в конфуцианстве; и против даосизма из-за пропаганды порядка природы, который в даосизме считается принципиально непостижимым.

Фэн также утверждает, что имеется определенное сходство между конфуцианством и даосизмом с точки зрения их призыва вернуться к себе, чтобы отыскать моральные принципы. Однако природа, предлагаемая даосизмом, является не научным и моральным принципом, а скорее Дао, которое нельзя назвать и объяснить, как заявлено уже в первом предложении «Дао дэ цзин». Для Фэна господство конфуцианства означало уничтожение даосизма и моизма, а следовательно, и уничтожение всякого научного духа в Китае. Несмотря на то что «гэ у (格物)» (изучение природных явлений с целью приобретения знаний) фундаментально для конфуцианской доктрины, «знание», которого она ищет, – не знание рассматриваемой вещи, а «небесный принцип (天 理)» за пределами феномена.

В значительной степени анализ Фэна является редукционистским – в том смысле, что его подход сводит культуру к манифестации определенных доктрин; однако он также подтверждает, что китайская философия была склонна искать более высокие принципы, воплощение которых в светском мире определило бы моральную и политическую ценность. Более того, Фэн принципиально путает науку и технику, ведь то, что предлагал моизм, было не научным духом, а скорее духом ремесленническим, который воплощался в строительстве домов и изобретении военных машин. Таким образом, хотя подход Фэна, возможно, и объясняет, почему в Древнем Китае техника не осмыслялась теоретически и не эволюционировала в современную технологию, он не обязательно доказывает, что до господства конфуцианства существовал научный дух, если только не считать, что наука необходимо возникает из технологии. Сегодня все мы знаем, что техника продолжала развиваться в Китае вплоть до XVI века, когда его обогнала Европа. То есть, хотя моизм так и не стал доминирующей доктриной, техника не была уничтожена; напротив, она процветала до наступления того, что сейчас известно как европейский модерн.

Поставленный Фэном вопрос совпадает с вопросом, которым задавался великий историк Джозеф Нидэм, посвятивший проект всей своей жизни анализу того, почему современная наука и техника не возникли в Китае. Его многотомная «Наука и цивилизация в Китае» остается бесценной для всякого будущего развития философии техники в Китае. Упрекая Фэна, Нидэм пишет, что «юношеский пессимизм» великого философа «неоправдан»[325]. Нидэм очень хорошо показал, что в Китае существовала кустарная техническая культура и что она во многих отношениях была продвинутой по сравнению с тем же периодом в Европе. Учитывая богатство материалов, предоставленных Нидэмом, и сделанные им подробные сравнения, можно почувствовать себя вправе оставить в стороне выводы Фэна и вместо этого осознать, что в Древнем Китае и вправду существовал технический дух[326]. Однако для Нидэма это довольно сложный вопрос, к которому он попытался подойти с помощью подробного анализа роли мастеров [technicians], феодально-бюрократической системы, а также философских, теологических и лингвистических факторов. Нидэм защищал свой аргумент, противостоя тезису о том, что китайская культура делает акцент на практике и, следовательно, игнорирует теорию, что, очевидно, неверно, учитывая, что неоконфуцианство в Китае достигло спекулятивных метафизических высот, по крайней мере не меньших, чем его средневековые европейские аналоги[327]. Он также выдвигал его против тезиса о том, что пиктографическое письмо препятствует развитию науки в Китае; напротив, он показал, что китайское письмо еще более эффективно и выразительно, чем алфавитное, то есть оно позволяет выразить то же самое гораздо более кратко[328].

§ 17.1 Органический образ мысли и законы природы

Аргумент Нидэма сосредоточен как на социальных, так и на философских факторах. Главный социальный фактор заключается в том, что социально-экономическая система в Китае препятствовала развитию технической культуры в ее современной форме, так как признаком индивидуального успеха было вхождение в бюрократическую систему и становление государственным «чиновником». Система отбора на такие посты, основанная на проверке памяти и написания эссе (введенная в 605 году и упраздненная в 1905 году), оказала огромное влияние на Китай через воздействие изучаемого материала (в основном классических текстов), способа обучения, семейных ожиданий и социальной мобильности. Анализ Нидэма является образцовым, и я не буду повторять его здесь. Меня больше интересуют философские объяснения, по поводу которых я согласен с Нидэмом. Он заявил, что в Древнем Китае отсутствовало механическое мировоззрение и что вместо этого в китайской