Не поднимаясь с кровати, он повертел головой, осматривая небольшой, скудно обставленный домик. Снятое со старого автобуса, продранное в углу дерматиновое сиденье выполняло роль дивана в импровизированном зале. На кухне рядышком ютились жестяная раковина, древний холодильник и еще более древняя плита. Интерьер дополняли пара облупленных деревянных шкафов, шаткий столик и самодельные табуретки. Голые бетонные стены, голый цементный пол… И все же царил здесь какой-то уют, какая-то особая атмосфера, в которой Эрнесто было хорошо и комфортно. И ему очень не хотелось уходить.

Рядом зевнула и сладко потянулась Сол. Посмотрела на Эрнесто своими черными глазами и спросила с ноткой удивления в голосе:

– Ты все еще здесь?

– Да, – усмехнулся Эрнесто. – А ты ожидала, что я убегу с первыми лучами солнца?

– Вообще-то да, – серьезно ответила девушка, выбираясь из-под скомканных простыней, подошла к единственному в хижине окну, распахнула ставни и тут же задернула плотные, почти не пропускающие свет шторы.

– Я голоден, поэтому решил остаться на завтрак, – пошутил Эрнесто. – Накормишь?

Сол как-то странно покосилась на него и лишь пожала плечами; было непонятно, положительный это ответ или отрицательный.

– Если хочешь, я могу накормить завтраком тебя. Только скажи, где ты хранишь продукты и как управляться с этим древним агрегатом, – весело заявил Эрнесто, садясь на кровати и указывая на чугунную плиту.

– Ну уж нет, давай не будем меняться ролями, – усмехнулась Сол, глядя на растрепанного Эрнесто в окружении смятых простыней. – Так и быть, я приготовлю завтрак, а ты пойди умойся. И непременно причешись.

– А без этого никак? – скорчил тот жалобную рожицу. – Ну, не люблю я умываться по утрам, – искренне признался Эрнесто в одном из своих недостатков и обезоруживающе улыбнулся.

Несколько мгновений Сол смотрела на него, как на диковинку, а затем весело расхохоталась.

* * *

Эрнесто не задумывался над тем, как долго собирается оставаться в этой богом забытой индейской деревушке посреди влажных джунглей, в тени великого древнего города. Здесь и сейчас ему было хорошо, и о будущем думать не хотелось совершенно.

Сол тоже была умницей и не задавала вопросов, которых боится любой мужчина. Поначалу его это радовало, но проходили дни, складываясь в недели, – и такое положение вещей начало его задевать. Неужели девушке было совсем все равно, уйдет он или останется?

Впрочем, Эрнесто нечасто об этом задумывался, ему было слишком хорошо и спокойно – так, как никогда прежде. Каждый день походил на самостоятельную маленькую жизнь, спокойную и незатейливую, далекую от всех проблем и несправедливостей, которые обычно так его волновали и будоражили. Его сегодняшнее настоящее было наполнено простыми заботами: принести воду, нарубить дров, подправить забор на заднем дворике, перевязать порез на руке соседского мальчишки, отнести одинокой вдове в доме на окраине приготовленный Сол травяной отвар, а по возвращении поспорить с ней об эффективности гомеопатических препаратов. Вечером уютно устроиться с Сол под одним пледом, играть черными прядями ее волос, говорить взахлеб обо всем на свете, а потом просто молчать, глядя на мерцающий огонь в камине… Провести с ней еще одну ночь. И еще одну. И еще.

* * *

Эрнесто проснулся от кошмара. Он снова был маленьким мальчиком, и за ним явились страшные духи из мира мертвых Уку Пача. Они схватили его за горло и сжимали, не давая дышать. А бабушки Паолы с ее горящими пучками трав и могущественными куриными перьями, как назло, рядом не было – и демоны все глубже и глубже затаскивали его в свой мир…

Вырвавшись из цепкой хватки сна, Эрнесто резко сел на постели – и понял, что его настиг жесточайший приступ астмы. Стараясь сохранять спокойствие и хоть как-то дышать, Эрнесто попытался нашарить свой рюкзак рядом с кроватью – он всегда держал его под рукой, ведь в боковом кармане наготове лежали ингалятор и шприц. Но вчера вечером, когда они, возбужденные и сгорающие от нетерпения, ворвались в хижину, последнее, о чем думал Эрнесто, так это о том, как поставить свой старый рюкзак рядом с кроватью…

С трудом пытаясь наполнить легкие живительным воздухом, Эрнесто скатился с кровати. Сол завозилась под тонким покрывалом, оторвав голову от подушки.

– Что случилось? – сонно пробормотала она.

Эрнесто попытался ответить, но не смог. Грудь будто сдавило железными тисками, в ушах не умолкая шумел океан, перед глазами все плыло и двоилось. Он все-таки увидел неподалеку от входа небрежно брошенный рюкзак и отчаянным движением попытался до него дотянуться – но не успел. Перед глазами все поплыло, мир задрожал и потемнел.

«Я умираю…» – отчетливо понял Эрнесто, ощущая, как сжимаются в судорожных спазмах легкие.

«Прости меня, бабушка, – совершенно некстати подумал он, – ты ошиблась. Я не стал великим человеком и не успел принести людям свет…»

И все вокруг померкло.

* * *

Сол вскочила с кровати и метнулась к Эрнесто, когда его тело бессильно обмякло на полу. Опытный врач, она быстро сообразила, что произошло, обшарила рюкзак Эрнесто, нашла шприц с лекарством и умело сделала инъекцию.

Но минуты шли за минутами, а легче Эрнесто не становилось. Он по-прежнему отчаянно хрипел и задыхался от недостатка воздуха.

Весь следующий день Сол безуспешно пыталась снять или хотя бы ослабить приступ астмы с помощью ингаляций, в которые она по очереди добавляла извлеченные из своей домашней аптечки травяные настойки и эфирные масла, а также найденные на кухне чеснок и имбирный корень. Однако ничего не помогало. Мертвенно-бледный Эрнесто все слабее боролся за каждый новый вдох, жизнь утекала из него капля за каплей.

Сол печально смотрела на осунувшееся, заострившееся лицо черноволосого юноши, на его закатившиеся глаза, в которых еще вчера горел внутренний огонь такой силы, что растопил даже ее вечно холодное, циничное сердце.

– Что же мне с тобой делать? – тихо прошептала она, гладя Эрнесто по спутанным, взмокшим от пота волосам.

В душе Сол шла борьба. Одна ее часть, та, что обычно доминировала, предлагала воспользоваться удобной ситуацией в своих целях. «О его смерти никто не узнает, его пропажу никто не заметит», – соблазнительно нашептывала она, и Сол непроизвольно облизывала губы.

К тому же это убийство только пойдет на благо Темным. То, что Эрнесто – неинициированный Иной, она поняла сразу, еще во время их первой встречи. Как и то, что ему суждено стать Светлым. Его аура, такая яркая, что резала глаза, сияла столь отчетливо, что не оставляла никаких сомнений в своей природе. Молодой аргентинский врач был потенциальным Иным высочайшего уровня, его ждала судьба Светлого даже не первого уровня, но мага вне категорий. Хотя сам Эрнесто пока еще не раскрыл своей сущности и совершенно ничего не знал об Иных и о том, что сам может стать одним из них. Но если станет, то такой Светлый способен нанести делу Тьмы серьезный урон. Не то чтобы Сол так уж волновала вечная борьба Света и Тьмы; в Дозорах она не состояла, давно жила сама по себе, однако натуру не изменишь, и ее лояльность всегда оставалась неизменной.