На каком-то отрезке времени вирус сильно мутировал и стал использовать людей в качестве носителей. Однако высокой смертности тогда зафиксировано не было. В связи с этим можно сделать предположение: вирус перестал быть смертоносным и некоторые его жертвы выздоровели. Проблемой для современных исследователей было то, что эти счастливцы жили две тысячи лет назад. Значит, надо браться за кости «Года зеро».

Пока энтомологи собирали насекомых в бассейне Средиземноморья, зоологи отлавливали крыс, простых и летучих мышей, патологоанатомы брали образцы тканей с останков лежавших на улицах жертв чумы, а «морские львы»[32]обыскивали дом за домом в поисках уцелевших, подразделение строительного батальона ВМС раскопало знаменитую яму Голгофы под храмом Гроба Господня. Времени зря они не теряли. Бульдозер сгреб в сторону надземную часть здания. Экскаватор-погрузчик вывалил несколько полных ковшей богатой костями почвы в контейнер для морских перевозок. На борту корабля ВМС «Трумэн» контейнер разгрузили, почву отсеяли, а кости поместили в вакуумные упаковки для последующей отправки самолетом в США. Не позднее чем через двенадцать часов ученые в Лос-Аламосе уже рылись в них в поисках следов либо оригинального вируса, либо его антитела.

Они понятия не имели, что ищут. Никто не знал, каков он, этот Корфу. Его белки оставались тайной. Пробы крови нынешних жертв все еще не обнаруживали необычных микроорганизмов. Корфу вел себя как эндогенный вирус — разновидность ретровируса, который способен долго пребывать «в спячке» в условиях экстремального тепла или холода, а затем внезапно активизироваться. Это мог быть и прион, являющийся менее жизнестойким.

Некоторые серьезные ученые считали, что источником Корфу был тот самый мор, которым Моисей поразил египтян. Учитывая частоту мутаций, не исключено, что симптомы заболевания стали отличаться от описанных в Библии язв и нарывов. Другие ученые тщательно исследовали страшную чуму, опустошившую Афины в четвертом веке до нашей эры. В своей работе «Иудейские древности» Иосиф Флавий ссылается, не вдаваясь, однако, в подробности, на чуму в столетие перед приходом к власти Августа Цезаря. Возможно, заразу принес один из вернувшихся домой воинов Александра Македонского. Так или иначе, инфекция, по-видимому, проделала длительное путешествие морем или по суше во времена некой империи.

Практически никакого результата иерусалимские кости «Года зеро» не дали: они оставались немы. Но сейчас в голове Миранды зрела идея.

— Нужен материал «Года зеро», который, возможно, хранится где-нибудь в частных коллекциях или музеях, — объяснила Миранда Элис Голдинг. — Но, как видно, больше никакого материала мы не получим. А почему бы не заставить кости поработать на нас?

— Продолжай, — кивнула Голдинг.

— Надо их клонировать.

Голдинг с минуту молчала.

— То есть вернуть кости к жизни?

— Понимаю, звучит как бред сумасшедшего.

— «Сумасшедшего» не то слово, Миранда.

Именно из-за клонирования Голдинг приехала сюда. Но прежде чем она успела сказать что-то еще, Миранда не утерпела и поделилась своей идеей.

— Я придумала способ, как активизировать ДНК, — пылко говорила она. — Он здесь, в этих костях. Генетические признаки четырех сотен разных людей — на полках, в ящиках. Если мы вдохнем в них жизнь, может, удастся засечь хоть какой след вируса в его изначальном состоянии.

— Ничего не получится, — резко возразила Голдинг. Прежде всего ей было необходимо разрушить эту иллюзию. Затем она бросит бомбу помощнее. Мораторий на все исследования по клонированию человека. Людям сейчас необходимо сосредоточиться на основах, а не копаться на задворках. — Даже если тебе удастся клонировать кости, вирус в них не будет воскрешен.

— Не вирус, — сказала Миранда. — Его генетическая «тень», или след. Генетические «шрамы» от заболевания.

— Антитело?

— Или след антитела. Он мог остаться в Т-клетке памяти. Если кто-нибудь из этих людей перенес заболевание и остался жив, его клетки сохранили память о структуре вируса. Эта информация и станет частью кода для защиты против будущих атак. Память также может прятаться где-то в бесполезной ДНК, сосредоточенной в обратной транскриптазе вместе с другими инертными вирусными геномами.

— След, — пробормотала Элис Голдинг. Она была недовольна. Летела в такую даль, чтобы прочитать назидание Миранде и попытаться втолковать: не сотвори зла во имя добра. А что, если она ошибается? — Мне об этом ничего не известно. Звучит так безнадежно. Как оправдание. Словно хватаешься за соломинку.

— Я больше думала об исследовании материала «Года зеро», — сказала Миранда. — Но вы правы, это от отчаяния. Мы должны всё попробовать, правда?

— Всё? — переспросила Голдинг. — Что ты хочешь сказать?

— Элис, вы так побледнели. Пойдемте сюда, присядьте.

Элис позволила подвести себя к стулу и усадить. Миранда принесла ей воды в бумажном стаканчике.

— Сердце? — спросила она.

Голдинг потрепала Миранду по руке.

— Просто устала.

Однако Элис казалось, будто мир ускользает у нее из-под ног.

Зима

К северу от Катманду шоссе было пустынным. Водители грузовиков и автобусов бросили заглохшие машины и ушли пешком. Придорожные торговцы сластями, сигаретами и тигровым бальзамом свернули свой бизнес. Их крохотные лачуги опустели. Единственным участником дорожного движения был Натан Ли. На подъемах он тащил за собой перегруженный горный велосипед. На спусках морщился от вони резины и мечтал о запасных тормозных накладках.

Нельзя сказать, что вокруг было так уж безлюдно. По террасным склонам гор бродили похожие на муравьев крестьяне и животные. Из долины слышались удары кузнечного молота, мычание коров, церковный колокол, детский смех. От этого ему мучительно хотелось домой, к близким. По ночам он лежал на земле рядом с велосипедом и наблюдал подмигивающие издалека огоньки свечей и костров. Как-то днем он увидел с высоты: на ровном участке шоссе играют в футбол мальчишки. Но к его приходу их и след простыл.

В роли каннибала и прокаженного Натан Ли воспринимал ненависть к себе как должное. Сейчас дело обстояло иначе. Эти люди ничего не знали о нем, но, завидев издалека, пугались отнюдь не дурной репутации, а самого его приближения. Никогда он раньше не видел, чтобы непальцы вели себя так.

Натан Ли предположил, что новый король, угрожая чумой, отпугивал народ от демократии и ввергал в средневековье. Примеры тому в истории: Пол Пот в Камбодже, Энвер Ходжа в коммунистической Албании, Бен Ладен с исламом. Но никаких свидетельств у него не было. На долгом пути ему не встретилось ни одной медицинской клиники, ни единого медработника. И больных он тоже не видел. И штабелей трупов. Намного легче было поверить, что чуму просто выдумали.