дело проваливаясь в ямы. Хоть и ковыляла походкой неровной, как подраненный солдат, Клара спешила. Навстречу ветру, сокровищам и справедливости!

Клара кралась меж высокими ивами, распустившими по ветру плакучие космы. Дошла до оградки из камня, сохранившейся только у основания и едва различимой среди высокой травы. За век стихия уничтожила результат человеческого труда. Природа брала свое. Буйные заросли кустарника и дурман-травы с человеческий рост скрывали любой намек на кладбище, если бы не торчавший выше остальных могильный крест.

Клара, осторожно пробираясь через эти могильные джунгли, кое-где замечала надгробия и кресты. Найти нужную могилу в этих условиях — задача не из простых, но ее решили уже за нее. Клара двигалась на свет фонаря. Она поймала себя на мысли, что ужастики с кладбищенскими темами смотреть куда страшнее, чем самой оказаться ночью на погосте. Приветливо светила луна, без которой здесь была бы тьма тьмущая. Разросшиеся кусты сдерживали порывы ветра, и здесь теплее, чем в поле. А главное, растительность давала возможность подкрасться незамеченной. Клару не накрывал страх, напротив, она ощущала в себе хищнические инстинкты. Она следовала за добычей, которую не могла упустить. Она слышала ритмичное биение своего сердца, подгоняемое не паникой, а охотничьим возбуждением.

Прокравшись ближе, Клара увидела Косанского. Он, погрязший по колено в земле возле небольшого надгробного камня, рыл могилу. Подтирал рукавом с сухощавого лица пот. Клара взяла пистолет в руку, взвела курок. Историк остановился, осмотрелся.

— Почудилось, — сказал он и перекрестился. — Прости, Боженька, за грехи мои. Я ж … из благих побуждений. Я исправлюсь, Боженька, обещаю.

Клара вышла из-за куста.

— Насчет этого ты прав. Исправиться тебе даже помогут.

— Расплата пришла, — ошеломленно произнес Косанский.

Он бросил лопату и кинулся наутек.

— Стоять! — крикнула Кузьминична и пальнула в воздух.

Историк шустро удалялся. Клара рванула за ним. Она бежала, не различая под ногами пути. Ее ноги вязли в топком месиве травы, под которым прятались камни. Поскользнулась, едва удержав равновесие. Осмотрелась. «Шрк», — раздался шорох впереди. Сердце выпрыгивало из груди. Нет, она не даст ему уйти. Побежала. Споткнулась и завалилась на крест. Косанский скрылся из вида. Клара ускорилась. Трава тянула к ней свои длинные тощие руки, пытаясь схватить и опутать. Работая локтями, как олимпийский пловец, Клара пробиралась сквозь ее заросли. Остановилась, прислушалась. Справа раздался щорох, Кузьминична кинулась на звук. Нога провалилась в яму. Пистолет выпал из рук. О могильную плиту разбила колено. Сковала острая боль. На тело навалилась туша, прижавшая к земле. Цепкий хват на горле сжимался, отнимая возможность вздохнуть.

«Ахррр», — вырвался хрип из груди Клары. Сгустилась тьма.

Клару похлопывали по щекам. Она открыла глаза. Над ней нависло озабоченное лицо Василия. Косанский сидел на могилке в наручниках, а Крюков курил в стороне. Клара потерла побаливающую шею.

— Ну слава Богу, — выдохнул Василий.

— Вы? — удивленно спросила она.

— Как ты себя чувствуешь?

— Бывало и лучше, но вид Косанского в наручниках вызывает у меня воодушевление, — Клара села.

— Удивительная ты женщина, Кларочка. Все ты делаешь наперекосяк, безрассудно лезешь на амбразуры, а в итоге, все по-твоему выходит.

— Благодаря тебе, Вась. А как вы здесь оказались?

— Крюкова я вызвонил, когда ты уехала на электричке без меня. Он выехал в Голозерск. Потом ты, приехав в Брагобич, мне позвонила, и я направился к тебе. Подъезжая к городу, я набрал тебя, но ты уже была не на связи. Тогда я увидел смс, в которой ты написала про кладбище, и понял, что ты уже уехала в Голозерск. Я помчал за тобой. В дороге мне дозвонился Крюков. Он уже был в Голозерске и по адресу Косанского не нашел. Я сделал вывод, что и Косанского, и тебя следует искать на старом кладбище, и сообщил об этом Крюкову. Благо он вовремя подоспел, а я буквально за ним подскочил.

Клара обняла доброго преданного друга, который уже дважды вырвал ее из лап смерти.

— Клара Кузьминична, вы дама деятельная, — сурово сказал подошедший Крюков, — но мне не нужны лишние трупы.

— Вообще-то я вместо вас преступника поймала!

— Надеюсь, что больше не увижу на вас.

— Намеренно буду мозолить вам глаза, чтобы вам хуже было!

Косанского колотило, дрожали руки.

— Можно прикурить? — попросил он дребезжащим голосом Крюкова.

Следователь протянул ему сигарету.

— Рассказывай, — сказал он.

— Что рассказывать?

Крюков посмотрел на него красноречивым тяжелым взглядом, кивнул.

— Все рассказывай.

— Во время … своего исследования я догадался…. Про клад догадался. Я увидел картину у Клары Кузьминичны, — говорил дрожащим голосом Косанский. — И-и понял о тайном послании. Па-атом я подружился с Макаром. Ку-ку который. У Макара друзей не было, и мы ха-рашо подружились.

Тремор не отпускал руки Косанского.

— Я предложил Ма-кару спор. С-сможет ли он незаметно из дома Клары вынести картину прапрадеда… Ма-акар любит шпионские игры.

— Значит, совпало так, что Макар пошел за картиной в тот момент, когда Николай вырубил камеры, — заключила Клара. — А куда он ее спрятал?

— Закинул в багажник машины матери, — ответил Косанский.

— Вы знали, что в доме были камеры?

— Ка-а-меры? — удивленно спросил историк.

— Если бы не происки Бурсова, то Макару не удалось бы так просто вынести картину. Вам повезло, в каком-то смысле, — сказала Клара.

— А?

Наутро кладбище оцепила полиция, чем привлекла внимание горожан. В маленьком городке новости распространяются молниеносно. И спозаранку возле оградки толпились зеваки, сдерживаемые доблестными полицейскими.

— Что там? — спросил подошедший к толпе мужчина.

— Говорят, покойник встал, — ответила полная розовощекая женщина.

— Типун тебе на язык, дремучая. Убийство было. Бандиты труп закопали, сейчас доставать будут, — сказала другая.

— А мне сказали, что клад ищут, — вклинился в разговор паренек.

К ним подошел полицейский.

— А ну разошлись! Устроили тут. Пересажаю на пятнадцать суток, чтоб пургу по городу не гоняли.

Мужики у могильного креста копали яму. Совок лопаты чиркнул со скрежетом о нечто твердое.

— Оно! — сказал работяга, вытирая пот.

На глазах восторженной Клары подняли из ямы заколоченный ящик. Мужчина ломиком раздвинул подгнившие доски рундука. Он оказался заполненным золотом и драгоценностями.

— Пацаны, там клад, кажись! — раздался детский крик в толпе.

— А ну раздай народное! — послышался мужской окрик.

— Раздай деньги!

— Ворье городское!

— Отдай наше!

Крики людей превратились в гвалт.

— Позолоти ручку, дяденька! — кричал прорвавшийся через оцепление пацаненок.

Поднялся освист.

Раскрасневшийся Крюков остервенело ринулся за пацаном.

— Пошли вон, мелюзга!

Полицейские разгоняли зевак. Подростки кинулись врассыпную. Клара, улучив момент, вытащила из ларца перстень, лежащий сверху.

Глава 18

Июльское солнце самое жаркое. Щедро залило зноем пышущую зеленью округу. Жизнь замерла в ожидании