«Благодарю за совет».

Еремеев понимал, что нужно торопиться, нельзя допустить, чтобы друид принялся восстанавливать проклятие, иначе кольцо не разорвать, а следовательно, не дождаться подмоги. Тогда вся эта боль, почерневшая рука… все напрасно. И главное, процесс не начнешь сначала, злодей постоянно укрепляет свои позиции.

Александр решительно опустился на колено и приложил ладонь к потрескавшейся почве.

– Мм! – застонал он, но направил голову змейки в сторону приближавшегося врага.

Тот даже остановился, пытаясь рассмотреть, из чего человек целится. Когда заметил змею, рассмеялся:

– Ага. Значится, змеями меня застращать вздумал? Хорошо. Сия гадина будет тебя жалить непрестанно, как токмо попадешь мне в руки. А сие случится очень скоро, букашка!

Боль снова затуманила мозг Александра, но на этот раз она не столь терзала его, хотя чернота продолжила свой путь наверх. Одновременно начала увеличиваться в размерах и змея. Вскоре Еремеев не мог обхватить ее пальцами одной руки, а когда толщина хвоста стала с ладонь, гадина устремилась к друиду.

Тот решил, что отмахнется от напасти одним движением, но просчитался. Хвостатая стремительным броском набросилась на цель, обхватила худосочную фигуру несколькими витками и потащила подальше от дуба.

«Все, больше не могу с твоей болью справляться, – снова донесся голос пульсирующего. – Заканчивай скорее!»

Человеку больше некуда было сбрасывать энергию проклятия, начала чернеть и вторая рука, предварительно освободившись от рукавов одежды. А до разрыва кольца оставалось еще около метра.

И снова болевой удар, едва не лишивший Еремеева сознания.

«Да сколько же можно, в самом деле!? Я ведь не железный. Похоже, не дотяну».

Совсем смутно, словно во сне, Александр ощущал пощечины лешего, мысленно слышал крики пульсирующего, видел, как истончилось до нуля кольцо потрескавшейся земли на коротком участке, а затем все разом выключилось: боль, зрение, сознание.

Через мгновение после разрыва кольца друид покончил с огненной змеей. Колдун пронзил ее сотнями ледяных игл, разорвавшихся прямо в теле, и поспешил обратно, чтобы упрочить блокаду златолистного. Но опоздал – ведун уже подал сигнал болотному источнику, и оба разом ударили по врагу, использовав комья болотной жижи. Друид в мгновение ока сам превратился в ком грязи, которая тут же высохла и ураганным ветром была отброшена на сотни шагов вглубь леса.

Еремеев ничего этого уже не видел. Как и не чувствовал, что его водрузили на спину тритона-переростка, отправившегося прямиком к острову, где находился пруд болотного источника. Руки у него были черными до предплечий, дышал Данила через раз.

Друид без особого труда разорвал спеченный ком грязи, в котором оказался. Выбравшись наружу, он погрозил кулаком в сторону златолистного, но возвращаться не спешил:

– Ага, второй раз, значится, получил по морде. И от кого – от букашки? Пожалуй, не так она проста, как почудилось. Опять же один источник у нее точно имеется, я успел почуять. А два других с ним в сговоре. Занятный человечек. Что ж, я хотел получить достойного противника и получил. Одолеть такого будет интересно, а дубы, что один, что другой, никуда не денутся. И до того источника, что в болоте притаился, тоже доберусь.

Друид осмотрел свою одежду. Увидев, что балахон превратился в одну сплошную дыру и вот-вот свалится с плеч, провел ладонью от шеи до колена, после чего одежда стала новой.

– Ага, значится, с первой букашкой понятно, что делать, но надобно и вторую отыскать. Вдруг окажется таким же диковинным экземпляром? Тогда можно будет себе сразу двух слуг получить, мне ведь абы кто не подойдет. Один будет деревца выращивать, другой по миру шастать, выискивая новые источники. Не самому же все время ноги топтать.

Часть памяти от погибшей тени отпечаталась в сознании друида, поэтому он знал, что второй помощник лешего очень быстро носился по лесу, да еще был невидимым.

Имелись у убийцы источников планы и по поводу лешего с кикиморой. Он задумал слепить из них единое существо, которое затем натравить на лесную и болотную нечисть, дабы та не путалась под ногами.

– Ага, значится, решено – теперь мне будут служить не токмо покоренные источники, пора и людьми повелевать. Да не простыми, а достойными моего величия. Но сперва я их помучаю, сломаю, выверну душу наизнанку, научу покорности мне и ненависти ко всему остальному.

На лице друида появилась зловещая улыбка, ему очень понравились новые идеи. Настолько, что он позабыл о мелких неприятностях. Колдун расправил плечи и гордой походкой направился к месту, где погибла его тень. Там оставались следы второго помощника, о котором друид собирался разузнать побольше.

– Ты действительно думаешь, что поступил, как герой: отобрал деньги у меня, богатого, и отдал бедным? Совершил, так сказать, благородный поступок? А в чем его благородство? Сам попросту украл мое и за счет этого стал добреньким для других. Именно добреньким, а не добрым. Знаешь, как на многих действует дармовое богатство? Оно пробуждает скупость, жадность и тягу к легкой наживе…

Еремеев сидел в крохотной комнатке на стуле со стянутыми за спиной руками, а перед ним на кресле восседал его московский босс Виктор. Это с его счетов в Москве Александр перевел ворованные деньги тем, кто в них, по мнению Еремеева, нуждался больше.

– Украденные тобой деньги даром не пропадут, – ответил он. – Может быть, кому-то они помогут сохранить жизнь.

– Ты думаешь, в онкоцентре работают святые? – усмехнувшись, спросил Виктор. – Да они небось всю халяву по собственным карманам распихали, да еще и похихикали над наивным дураком. И я уверен, что на скользкий путь их спровоцировал твой поступок.

«Надо же, он и про онкоцентр узнал, а я-то считал, что все следы замел», – с досадой подумал Еремеев. Он действительно переправил туда круглую сумму, за что потом стараниями людей Виктора и оказался сначала на больничной койке, а чуть позже в новом мире. Вслух же Александр произнес:

– Не надо судить всех по себе, Виктор. На земле много порядочных людей.

Мысль о том, что ненавистный босс мог оказаться прав, непроизвольно внесла смуту в сознание, но Еремеев постарался ее отогнать.

– Динозавры? Их осталось совсем мало, а скоро вымрут и последние. Это пережитки прошлого, которые следует выискивать и уничтожать, чтобы не мешали нормально жить нормальным людям.

– Это ты нормальный? Или твои шестерки, готовые убить любого, кто не понравится хозяину?

– Они тоже пережиток прошлого, но все же необходимый, пока существуют подобные тебе. Кто-то же должен убирать мусор. – Виктор снова улыбнулся кривоватой улыбкой и сразу напомнил Еремееву друида.

Воспоминание о чокнутом колдуне стало холодным душем, заставившим задуматься о происходящем.