снова улыбнулся и заправил прядь моих волос за ухо. Этот жест заставил меня вновь пережить забытое чувство, почувствовать легкое порхание бабочек в животе.

– Ты мне нравишься, Ноа… Очень нравишься, и я хотел бы пригласить тебя на ужин, – признался он и сделал это без застенчивости, очень уверенно, как человек, добившийся многого за очень короткое время и который может быть великолепным, веселым и хорошим боссом.

– Ты хочешь пригласить меня на ужин сейчас… или выпивка с коллегами все еще в силе? – я нервничала и была уверена, что он это понял.

– Честно говоря, я это придумал… Хотел пригласить тебя, но боялся, что ты откажешься, поэтому немного соврал.

– Понятно… – сказала я, не зная, приятно ли мне, что он солгал.

– Давай же, я просто хочу познакомиться с тобой поближе… Мы поговорим, поужинаем в хорошем месте, закажем лучшее вино из меню, а потом разойдемся по домам.

Звучит заманчиво, но… это свидание?

Ресторан, в который он меня привел, был шикарным, но не чересчур, по крайней мере, не настолько, чтобы вызвать у меня дискомфорт. На стенах висели разноцветные виниловые пластинки – альбомы 1980-х годов, на всех столах были очень милые маленькие красно-белые клетчатые салфетки со свечой в центре, что помогало создать уютную домашнюю атмосферу.

Это был итальянский ресторан, так что, по крайней мере, я была уверена, что мне понравится еда. Я заказала равиоли с сырным соусом, а он – овощную лазанью. На самом деле, мне понравился ужин, мы болтали ни о чем, задавали вопросы, чтобы лучше узнать друг друга. У меня давно не было свиданий… До того, как я встретила Николаса, я была только с Дэном, но тогда мне было совсем не до того, чтобы тусоваться с парнями или ходить на свидания.

Он рассказал, что он старший сын, единственный мальчик среди четырех сестер, что сводит его с ума. Он из очень богатой семьи, его отец – архитектор, а мать – врач. А сам он помешан на маркетинге и телекоммуникациях.

Ужин пролетел незаметно, и мы пошли обратно к рабочей стоянке. Моя красная «Ауди» была рядом с его машиной, совпадение?

– Ладно, Ноа, – начал он, когда стало очевидно, что дальше идти некуда. – Мне очень понравилось ужинать с тобой, и я хотел бы повторить это как можно скорее.

Я рассмеялась. Все прошло так хорошо, что я не могла в это поверить. Никакой драмы, никакого плача, никаких пародий, просто парень и девушка сидят вместе и разговаривают о жизни. Да, мне понравилось наше свидание, но я напряглась, когда он шагнул вперед и наклонился, намереваясь поцеловать меня.

Я инстинктивно отвернулась, и его губы мягко коснулись моей щеки.

– Оу, – воскликнул он одновременно с удивлением и разочарованием.

Я посмотрела на него, на то, каким он был красивым, милым, мужественным, но совсем не похожим на Ника.

– Извини… Мне понравился ужин, но я бы предпочла, чтобы наши отношения развивались немного медленнее, – извинилась я, чувствуя себя глупым ребенком, который даже не может поцеловать парня в губы. Парня, который только что потратил больше ста долларов на ужин.

Саймон погладил меня по щеке кончиками пальцев. Мне нравились его прикосновения.

– Хорошо… с тобой непросто, но мне так больше нравится.

Не говоря ни слова, он повернулся к своей машине и уехал.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать происходящее, и, когда мне удалось, мои глаза наполнились слезами.

25

Ник

Я взглянул на повестку дня, которую секретарь только что передала мне, и вздохнул, видя, что у меня почти не будет времени расслабиться. Между открытием «ЛРБ» и закрытием двух других компаний я понял, что вряд ли смогу заниматься чем-то другим, кроме как полностью посвятить себя работе. Я не жаловался, потому что мне нравилось работать, особенно над новым проектом, запуск которого стоил мне так дорого.

Я просмотрел утреннюю газету и выругался сквозь зубы. Саймон Роджер позвонил тем же утром. Он настаивал на том, что мы не можем позволить себе плохую репутацию в прессе сразу же после открытия: наш образ был, по его мнению, самым важным, и, хотя я знал, что он прав, у меня не было времени позировать перед камерами. Я объяснил причину моего решения. Но нужно было еще убедить правление, я не мог объяснять каждому.

Все наладится, нужно лишь время.

Зазвонил телефон, и я, не раздумывая, взял трубку. Это была София.

– Я занят, – сказал я немного резче, чем рассчитывал.

– Ты всегда занят, – ответила она. – Твой секретарь сказала, что ты летишь в Лос-Анджелес на следующей неделе.

– Я собираюсь посетить офисы «ЛРБ», чтобы убедиться, что все идет как нужно.

– Мне также сказали, что вы устраиваете вечеринку в честь открытия.

– Вижу, Лиза очень хорошо тебя проинформировала, – раздраженно заметил я. – Да, Роджер настоял на том, что вечеринка будет лучшим способом создать хороший имидж.

– Ты собирался сообщить мне, что едешь в Калифорнию? Могу я напомнить, что мы не виделись больше месяца?

Я встал со стула и пошел налить себе чашку горячего кофе. Правда в том, что я был так занят работой и воспоминаниями о своей последней встрече с Ноа, что мало думал о Софии.

– Конечно, я собирался дать тебе знать, просто за работой еще не успел, – спокойно ответил я.

Было слышно, как София думает, даже находясь за много километров отсюда.

– Тогда встретимся у тебя? – Воодушевление, с которым она говорила, не осталось незамеченным и, несмотря на обстоятельства, вызвало у меня улыбку.

– Увидимся там, – сказал я, снова садясь. – У тебя ведь есть ключи?

Я не мог не сравнить, как разговаривал с ней и как разговаривал с Ноа. Я дал ей ключи несколько месяцев назад, потому что иногда ей приходилось оставаться в Лос-Анджелесе по работе, а моя квартира была свободна. Я не решился продать ее не только из-за нехватки времени, но и из-за воспоминаний, которые хранили те стены. Они горели во мне так же сильно, как огонь в камине, что я разжег в офисе…

* * *

Мой рейс в Лос-Анджелес был очень рано, и я как раз успевал на собрание сотрудников, которое созвал в полдень. Не хотелось повторять одни и те же ошибки. И очень хотелось увидеть сестренку, ведь я не был в Лос-Анджелесе с Нового года. Ноа так и не появилась, а часть меня так сильно хотела ее увидеть. Ее мать сказала, что она решила остаться в кампусе, потому что ей нужно учиться, но я прекрасно знал, что причиной ее отсутствия был я. Последняя ночь, которую мы провели вместе, почти два месяца назад, до сих пор была в моей памяти. Каждый поцелуй, каждое слово, каждый звук, каждое ощущение… Я не знаю, что было бы, если бы она не ушла. Возможно, она ушла бы позже? Хватило бы у меня сил встать рядом с ней и сказать, что между нами все кончено?

Это вопросы, ответов на которые у меня не было и никогда не будет. Судьба хотела, чтобы она приняла это решение, освободив меня от необходимости делать это самому, и поэтому мы продолжили жить каждый своей жизнью.

Теперь у меня была София, хотя для меня это было скорее обязанностью, чем смыслом моего существования. Мне хотелось детей и жену. Я никогда не смогу никого полюбить так, как любил Ноа, но я не мог поставить свою жизнь на паузу. Она всегда будет болезненным вспоминанием, и я всегда буду носить ее в своей душе, в своих кровяных тельцах, как если бы она была частью меня. Однако это не отменяло того, что я мог хотя бы попытаться приложить усилия и получить то, чего всегда хотел.

Стив ждал меня в аэропорту. Он приехал, чтобы провести несколько дней со своим старшим сыном, у которого завтра выпускной в университете. Я улыбнулся ему, когда увидел, и мы направились к машине.

– Как Аарон? – спросил я, пристегиваясь и включая мобильный телефон, чтобы проверить пропущенные звонки и сообщения.

– Рад, что наконец-то все закончилось.

Я рассеянно улыбнулся и посмотрел на время на своих наручных часах.

– Нам лучше поторопиться, я не хочу опоздать на встречу.

Стив сделал, как я попросил, и уже через полчаса мы въехали в город и остановились у здания, которое стоило мне стольких миллионов.

Волнение, которое, казалось, царило в офисе, когда они увидели, что я пришел, не показалось мне странным, к этому я уже привык.

– Доброе утро, мистер Лейстер, вас ждут в зале заседаний, – объявила секретарь, имени которой я не знал.

– Благодарю. Можете принести мне кофе через минуту? – спросил я, пересекая комнату и понимая, что сильно опоздал. – Без сахара,