не забывать. Точно, послезавтра принесу все, что может испортиться. Далеко не уходи.

Скрипнула гаражная дверь.

— Готово. — Произнес маг. — Заходи, проверь.

Антон зашел в гараж. Машина, целая и невредимая, блестела свежей краской, словно только сошла с конвейера.

— Должен признать, ваше могущество, ты самый крутой автослесарь на районе. Тебе только битые тачки восстанавливать и толкать лохам. Хотя, почему лохам, если они восстановлены до заводских настроек, я бы сам такую купил. Слушай, а это дело для команды безработных.

— Ты решил зарабатывать деньги дешево скупая битые машины и восстанавливая с моей помощью?

— Да.

— Я не буду в этом участвовать. — Категорически отказался Арбадакс.

— Почему? — Искренне удивился Антон.

— Да потому что ты хочешь меня использовать, как инструмент. Я такого не терплю. За дружбу и хорошее отношение, пожалуйста, а встраивать меня в схемы собственного обогащения не надо. У вас же денег теперь с запасом, зачем работать?

— Зачем? Привычка. Просто мне стало интересно, что такое возможно. Нет, так нет. Действительно, зачем работать ради денег. Можно работать только ради того, чтобы не считать самого себя тунеядцем.

— Или заняться благим делом. Кормить бездомных собак. — Посоветовал маг. — Помогает душевному спокойствию.

— Приму к сведению. — Антон сел за руль и завел мотор.

Машина завелась и заработала очень ровно, чего давно с ней не случалось. Кира купила ее с рук у перекупа, убедившего, что пробег родной, но звук работы двигателя говорил об обратном.

— А ты и двигатель починил? — Поинтересовался Антон.

— Не знаю, что это. Я восстановил машину на состояние даты ее изготовления.

— Значит, она вся новая! — Воскликнул Антон. — Новая иномарка! Теперь ее заново обкатывать нужно. Слушай, ваше могущество, мы теперь перед тобой в долгу.

— Не надо этих разговоров, кто кому должен. Я отремонтировал ее по велению души и из благодарности. Будешь постоянно напоминать про долги, больше ничего делать не стану. И запомни, если я сказал, не стану, это значит, твердо не стану. Маги своими обещаниями не разбрасываются.

Антон остался доволен работой триединого мага. У него уже возникали мысли купить новую машину, чтобы на ней махнуть на юг, но на регистрацию в ГИБДД ушло бы драгоценное время, за которое криминал вполне мог повредить и ее. И вообще он не хотел светить деньгами сразу после увольнения, чтобы не злить врагов еще сильнее.

Арбадакс осматривал обстановку гаража с огромным интересом. Потрогал ключи, лежавшие на полках и верстаке, электроинструмент, оставшийся еще от прошлого хозяина, банки с гайками и болтами, пузырьки и баллончики. С его лица не сходило недоумение.

— Антон, а что это всё? — Спросил он.

Бывший участковый вылез из машины, взял в руки гаечный ключи и гайку, подходящую ему по размеру и вставил ее между граней ключа, показывая, как они идеально подходят друг другу.

— Это, ваше могущество, мужская магия. Не всякий мужчина владеет ею. Постигший ее, может сделать все сам, своими мозолистыми руками, а не постигший, платит или рассчитывается магарычами, чтобы работу сделал умелец. — Антон взял болт и скрутил его с гайкой. — Понимаешь?

— Не совсем. — Маг немного растерялся.

— Вот смотри, полка прикручена к креплению таким же болтом и гайкой. Это крепеж, чтобы она не упала и не елозила. Здесь все скреплено похожим образом, даже в этой машине полно деталей скрепленных болтом и гайкой. Только тебе это не пригодится, потому что ты умеешь колдовать.

— Я не колдую, это важное отличие, ибо колдуны это сторонники черной магии, направленной на разрушение. Я созданию заклинания, развиваю магию с пользой для общества. Конечно, я могу прибегнуть и к разрушительным заклинаниям, но это все в пределах моего разумения насчет общей полезности. — Пояснил Арбадакс.

— Например?

— Я приведу твой пример, чтобы было яснее. Ты ударил человека, оскорбившего Киру. Совершил разрушительное деяние, но с целью уравновесить влияние отвратительного поступка и даже научить плохого человека не делать так в будущем. Я тоже насылал болезни и немощь на тех, кто уже совершил плохой поступок или еще собирался. Это было похоже на колдовство, но совершенное с благой целью. И главный в этом деле судья твоя совесть, останавливающая соблазн пользоваться колдовством каждый раз, когда кто-то ведет себя не так, как тебе хочется.

— Несколько дней назад ты вел себя как колдун, ей богу.

— Мне стыдно за это. Я был напуган, потерян и принимал вас не за тех, кем вы являлись. Сейчас я веду себя иначе, ты же заметил это? Больше не прошу вернуть перстень.

— Я так и понял, что ты не ждешь от меня никакой подлости.

— Так и есть. Насчет тебя я уверен, но вот насчет Киры...

— Прекрати, Арбадакс, позволь женщинам быть слабыми. Их мировоззрение формировалось веками, им важен материальный достаток избранника, чтобы она могла размножаться, прости меня Господи, со спокойной душой. Поэтому границы их морального коридора шире мужских. Мужчина строит мир таким, каким хочет видеть, и ты в том числе, потому и создает строгие моральные рамки для себя и остальных. Женщина видит мир, как источник возможностей для ее благоприятного существования. Триединый маг задумался.

— Интересная теория. Обдумаю ее на досуге. Мы тут все сделали, а то у меня начинает чесаться в носу от запахов?

— А не надо было нажимать на все баллончики. Тут и отрава есть.

— Отрава? — Испугался маг.

— От насекомых. Если ты к ним не относишься, то отделаешься только раздраженным носом. Ладно, идем, пока Кира не начала переживать за нас. — Антон открыл гаражную дверь.

На улице снова поднимался ветер. Половину звездного неба затянуло дымкой. В ночи понять, какая из непогод собиралась начаться, не представлялось возможным.

— Раньше, до твоего появления, — Антон закрыл дверь и повесил замок на дверь, — я называл наш город, городом, в котором ничего не происходит.

— Это хорошо или плохо? — Поинтересовался маг, чтобы знать, как примерить к себе высказывание.

— Пока не знаю. Возможно, в сумме событий это будет ноль, но куча впечатлений мне точно будет гарантирована.

— Впечатления — это энергия жизни, так что считай мое появление полезным делом. — Посоветовал маг.

— Будем надеяться.

Усиливающийся ветер заставил их прибавить шагу. За сотню метров до дома их нагнала волна ледяного ветра. Антон ожидал очередного града, но немного