расправился с бандитами и да, действительно, на Плешивом Змее вроде бы была повязка, закрывающая один глаз, так как второго, по всей видимости, не было. Правда было не очень понятно, почему собеседник, которого предполагалось использовать для дальнейшей разведки, заинтересовался инвалидностью главаря банды. Он кивнул, подтверждая: да, одноглазого.

— Вот увжаю тех, кто не отмазывается! Да, тут же пмимо работы и делать больше нечего! Только и остаётся душить плешивого змея, ну или одноглазого, дёргать червя, гонять лысого, ехать на ручном тормозе, чистить морковку, играть в карманный бильярд, полировать ствол, лущить кукурузный початок, помять корнишон, устроить свиданку с незнакомкой. Здесь нечего стесняться, вижу ты хоть ещё молодой, но уже понимаешь. А с помощью элементальной магии, это как? Может поведаешь что-нибудь новенькое для меня?! Говорят, у тебя есть Глаз Бога. Я понимаю, эти магические вопросы, можно сказать, интимные, но неужели с его помощью тоже можно свернуть головку суслику? Это очень интересно! Может ты согласишься рассказать поподробнее? — этот монолог он произнёс практически без запинки.

Хайтам, доселе бывший непробиваемым, слегка сконфузился и не нашел что ответить, поскольку не совсем понимал, о чём идёт речь. Да, он читал кое-что из биологии, факультативно, но все-равно не понял, при чем здесь и сейчас суслики, змеи, черви и кукурузные початки с морковкой. Видимо, ему попытались рассказать про местный биоценоз, но из-за очевидного опьянения «докладчика» выходило крайне невнятно. И сам он не очень владел темой, помнил только определение из книги: «биоценоз — это исторически сложившаяся совокупность животных, растений, грибов и микроорганизмов, населяющих относительно однородное жизненное пространство (определённый участок суши или акватории), связанных между собой, а также окружающей их средой», и больше, по сути, ничего. Снова убедившись, что какими бы знаниями ты ни обладал, всегда можно узнать что-то новое. Учёный пообещал себе, что как только отсюда выберется, восполнит пробелы в этих самых знаниях и выяснит, для чего нужно дёргать червя, или мять корнишон, но сейчас есть более важные дела.

— Не чувствую в себе позывов к науке. Мне бы попроще чего: голову кому свернуть, Змею там, суслику. Или супа поесть. А за супом читать неудобно — страницы бульоном забрызгиваются. Ну, или попялиться на уродов каких-нибудь, — он переключил лаборанта в другое русло разговора.

— О, уродов! Чего тут хвтает так это уродов! Вот те, с кем я бухал, нпример. Весь вечер на них пялились. Вот бы им голову свернуть! Хотя это, скрее, мральные уроды. Сейчас пойдем, пкажу кое-чего. Настоящих уродов. Ох, что-то мутит меня. Как бы не вырвало. Но уродами меня не прймёшь. Только моральными, которые прнесли такую дрянь на пьянку. Когда моя очередь была, я качественное пойло принёс, а тут… Пзаботился обо всех, как отец родной! Перегнал через алхимический куб. Джва раза! Вот здесь есть перемычка между тоннелями, сейчас свернём, — он еще раз предложил карточку к какой-то двери, и та отъехала в сторону.

— А мы там никого не встретим? — спросил Хайтам.

— Не. Выходные же впереди, мы же пчему и нрезались — все нчальство укатило на какую-то встречу. На какую? Нам не дкладывают. Но тоже, нбось, бухают! Им можно, а нам нельзя что ли? Нам тоже нужно рсслабляться. Иначе здесь с ума сойдешь. Заходи в…! — Лаборант не сказал куда, но зачем-то описал окружность рукой и снова приложил ключ-карту. Видимо, она была универсальной, и подходила ко всем общим дверям в этой части базы.

— Ты хотел уродов? Смтри, даже днег не возьму, ик!

Хайтам огляделся. Да, это было уже интересно. Они находились в помещении, заставленном гигантскими колбами, в некоторых из них в какой-то жидкости находились человеческие фигуры в полный рост. Впрочем, не только человеческие. Люди — самый распространенный вид на Тейвате, но далеко не единственный. Вот и тут некоторые фигуры не имели отношения к ним. Хайтам прошёлся мимо колб. Вот в соседних колбах парочка мелюзин. Вон в той огромной явно фигура о́ни. Даже какой-то непонятный получеловек-полуробот.

— А кто это такие? Они мёртвые?

— Кнечно мррётвые. Да збей, это неинтерсно.

Хайтаму как раз было очень интересно, но провоцировать разговор дальше на эту тему он пока не решился, узнает ещё.

— Подожди, я сщас, — лаборант, покачиваясь как при шторме на корабле, прошёл к какой-то двери, по всей видимости уборной, дёрнул её и ввалился внутрь. Сначала раздался глухой стук упавшего тела, а потом рвотные позывы. Пока член Синдиката чистил желудок, Хайтам прошёлся по помещению, запоминая всё, что видит, но, по сути, кроме этих огромных колб в нём ничего не было. Минуточку, а это что? Возле одной из внутренних дверей лежала пачка из нескольких карточек, схожих с ключом, по которому они прошли сюда. В углу каждой из этих карточек был пробит кружочек и все вместе они соединялись небольшой цепочкой, скорее даже браслетом, но одно из звеньев этого браслета лопнуло и, по всей видимости, слетело у кого-то с руки.

Хайтам нагнулся, поднял эти предметы и стал осматривать. Ну точно, магнитные ключи, и похоже они не один замок должны открывать. Да и выглядели как-то посолиднее, чем ключ лаборанта. Надо бы припрятать, точно пригодится. Но пока эта мысль формировалась в его голове, звуки рвоты уже закончились, и не успел он убрать важную находку в карман, как услышал совершенно трезвый голос:

— А что это у тебя такое? — Лаборант, вышедший из уборной, пялился на пачку в руке. Причём посещение этой самой уборной ему даром не сошло, похоже, об какой-то предмет он стукнулся головой и скоро обзаведётся не самым маленьким синяком на лице. Ну, если не подлечится чем-то.

«Бездна, ну я и расслабился, надо было сразу убирать, а потом в спокойной обстановке рассматривать», подумал Хайтам, вслух же, разумеется, сказал совершенно другое:

— Не знаю, хрень какая-то, похоже у кого-то с руки слетело. Вон, металл лопнул, перетёрся, наверное.

Лаборант,