– Абсолютно ни о чем.

Ни один мускул не дрогнул, в тоне никакой тревоги. Вик покосился на портье, который считал банкноты:

– А тебе?

– И мне тоже. Ты, наверное, думаешь про СПА? Скажи ему, Махина, что тут у нас нету СПА.

Портье закрыл выдвижной ящик кассы.

– Послушай, чем махать у нас перед носом своей трехцветной карточкой, ты бы лучше поинтересовался тем парнем, что только что уехал.

– И с чего мне им интересоваться?

– Вид у него был очень уж странный. Верно, Махина? Он сюда явился и закидал всех вопросами. Похоже, он сам не знал, чего хочет.

– Странный вид еще ни о чем не говорит.

Портье понял реплику только наполовину.

– Я бы сказал больше: не просто странный, он выглядел полным психом, – уточнил Маше. – Просто безбашенным. Он любой ценой хотел заполучить адрес одной клиентки. Хорошо заплатил и дошел до того, что обыскал ее комнату, шестой номер. Более того, он собирался порезать себе руку на парковке. По-моему, он сбежал из психушки. Или у него прикол такой: руки себе резать.

Вик указал на культю Грегори Маше:

– Видимо, такой же, как и у тебя. К сожалению, я не могу заниматься всеми психами планеты.

Он посмотрел на часы. Ого, девять вечера! Селина, наверное, уже закипает. Совсем собравшись уйти, он остановился и вернулся к стойке, с трудом сдерживая гнев:

– Ну что вас сюда притягивает, скажите на милость? Неужели, чтобы возбудиться, вам нужны все эти ужасы?

Человек с «винным пятном» поманил его пальцем и сказал почти на ухо:

– Сюда уходят от жизни добропорядочных отцов семейства, вроде твоей. Потому что природа так устроена: она заставляет некоторых из нас не бежать от Минотавра, а сблизиться с ним. Общество отвергает людей с увечьями или обожженными лицами. Но по счастью, находятся те, кто их любит. В чем проблема?

– Никакой проблемы.

– Я не стану перечислять сотни сексуальных извращений, которые существуют, потому что ты сразу блеванешь. Но поверь мне, даже твоя блевотина может кому-то понравиться. Но если есть люди, которых это заводит, то… что тут сделаешь? Мы тут ничего не можем, верно, Махина?

Он щелкнул пальцами, как фокусник, и заключил:

– А ты не хочешь попробовать нырнуть сюда, парень? Только в таком случае не надо корчить из себя полицейского в штатском.

– Мне очень нужно, чтобы ты мне растолковал то, о чем рассказывал когда-то, несколько лет назад. Знаешь, ту твою концепцию путешествий во времени.

– Ты заделался фанатом Герберта Уэллса?

– Не совсем так.

Джеки Дюваль, сотрудник Национального центра научных исследований, был помешан на нейронах и специализировался в области разработки материалов и структурных исследований в нанотехнологиях. С помощью своих сверхточных приборов он и его группа смогли сконструировать молекулярную кремальеру[35] на базе протеинового двигателя в сотню тысяч раз меньшего, чем диаметр человеческого волоса. В настоящий момент исследования не нашли практического применения, но Джеки был убежден, что в будущем его изобретение станут использовать в микрохирургии и во многих передовых научных отраслях.

– Тебе это нужно для фильма?

– Для фильма. Так сказать, для фильма о моей жизни.

Джеки жил в Париже, на площади Клиши, в квартире, набитой книгами, журналами, деталями электронной аппаратуры и осциллографами. Когда Стефан позвонил в дверь, он припаивал к плате конденсатор.

– Еще несколько секунд, если позволишь, – сказал он, отложив паяльник.

– А что ты мастеришь?

– Электромухобойку. Это для сестры.

– И она будет работать?

– Будет, если вдобавок пшикнуть инсектицидом.

Оба были знакомы еще с коллежа и встречались довольно часто. Разглядывая в мощный микроскоп в лаборатории друга бактерии, вошек и микробов, Стефан часто находил в их очертаниях контуры будущих монстров.

Джеки снял сильно увеличивающие рабочие очки и водрузил на нос другие, в черной дизайнерской оправе. Пожалуй, во всей квартире это был единственный модный предмет.

– Ты как-то странно выглядишь, – сказал он. – У тебя немытая и всклокоченная башка, как у всякого, кто несколько ночей не спал. Ты уверен, что у тебя все в порядке?

– Выпить чего-нибудь не найдется?

– Виски?

– Ну хотя бы…

Джеки вытащил бутылку «J&B» и налил ему порядочную дозу в баночку из-под горчицы с рисунками из мультика про Гольдорака. Джеки не пил, не ходил по тусовкам, не ел в ресторанах, и это было заметно.

– Ты явился в десять вечера. Что случилось? Что-нибудь с Сильвией? Или работа заела?

– Вот-вот, правильно. Работа заела.

Ученый потупился:

– Ты меня извини, что я так и не пришел к тебе после… ну, после больницы. Но…

– Понимаю, тебя тоже работа заела. Все в порядке.

Они чокнулись. У одного виски, у другого вода.

– Послушай-ка одну вещь… – сказал Джеки. – Тех, кто ищет, можно найти, а вот тех, кто нашел, – еще поискать. Хорошо сказано?

– Хорошо. А себя ты к какой категории причисляешь?

– Сказать по правде, не знаю. Я все еще пытаюсь искать все, что можно найти.

Стефан залпом выпил виски. Ему было вовсе не до смеха.

– Расскажи о путешествиях во времени, как когда-то рассказывал.

– Ту историю, от которой у всех болит голова?

– Нет, мне не надо всех этих подходов с точки зрения физики, болтовни о пространственно-временном континууме, о коте Шрёдингера[36], о квантовых колодцах[37] и не знаю еще о чем. Мне нужна твоя… твоя концепция в упрощенном виде. Оттолкнемся от того, что некий человек видит своего двойника, который совершает какие-то поступки в будущем, причем видит его очень коротко, всего на несколько минут во сне.