Света вытащила симпатичный чайник в виде петуха с пестрым хвостом. Обдала его кипятком. Потом насыпала пригоршню заварки и залила недавно вскипевшей артезианской водой. Вода в Чудном Уголке у всех была своя собственная. Когда Таракан выбирал место под свои будущие владения, он ориентировался на природу и воду, которую будут пить все жители будущего поселка.

Было сделано множество проб и анализов. Многие места были отвергнуты именно из-за несоответствия тамошней питьевой воды строгим ГОСТам самого Таракана. В других местах питьевой воды вовсе не было, и такие земли Таракан даже не рассматривал.

– Вода – это самое главное. Вода – это жизнь. Нет здоровой воды – нет здоровья и у населяющих это место людей. А мы так загадили нашу голубую планету, что она, того и гляди, из голубой сделается желтой.

С большим трудом Таракану удалось отыскать кусочек земли, где бурение артезианских скважин дало положительный результат. Воды в Чудном Уголке было много. На каждом участке удалось пробурить отдельную скважину. Никто не был стеснен. И вода была отличного качества, вкусная и богатая кальцием. Правда, это вызывало проблемы с посудомоечными и стиральными машинами, но, как уже говорилось, нельзя иметь все и сразу, чем-то неизменно приходится жертвовать.

Заваривая чай, Света казалась очень задумчивой. Но занятые собственным повествованием подруги не очень-то обращали на это внимание. Но когда Света ставила на стол поднос с тремя чашками, девушки как раз дошли в своем рассказе до того места, когда Горшков угодил под машину.

– Еле живого из машины извлекли. Все подушки безопасности в крови были.

– Ах! – произнесла Света, руки у нее дрогнули, и чай расплескался по всему подносу. – Он умер?

– Жив. В больнице только.

– А… а в какой? – жадно поинтересовалась девушка. – В какой он больнице?

– В Красинской, если не перевели еще. Вообще-то его туда привезли только потому, что она была ближе всего. Могли и перевезти, состояние-то у него тяжелое.

– Очень? Он может умереть?

– Умереть все могут.

Подруги недоумевали. Волнение Светы по поводу Горшкова казалось им несколько чрезмерным. Особенно если учесть, что именно из-за этого человека она чуть было не отправилась за решетку.

– Тебе его что, жалко?

– Жалко? Ну, разумеется! Мы ведь были почти соседями. Между его домом и моим был только Курилкин. А теперь и того нету!

И Света неожиданно залилась слезами. Они буквально брызнули у нее из глаз, заливая все вокруг.

– Света, не плачь! – кинулись к ней девушки. – Все наладится! Мы уверены, что это Горшков убил свою жену, а заодно и Курилкина!

– Тебе еще повезло, что ты не жила с ним рядом. Тогда он и тебя мог бы убить.

– Ну да! Подумал, что ты увидела в окно, как он расправился с собственной женой, и туда же… следом за ней!

– Ты радуйся, что жива осталась.

– И похоже, в тюрьму ты не попадешь. Туда отправится Горшков.

– Если выживет, конечно.

Но Свету слова подруг ничуть не утешили.

– О нет! – внезапно воскликнула она. – Только не это!

– Что именно?

– Я не хочу, чтобы Горшков умирал!

– Ну, не умрет, так в тюрьму сядет.

– И чтобы он в тюрьму попал, я не хочу! Это не он! Не он убил Курилкина! Нет, я в такое не верю! Только не Алеша! Только не он!

В полнейшем изумлении, открыв рты, девушки таращились на рыдающую подругу. Света трясла головой и повторяла, что ее Алеша не мог. Не мог он! Кто угодно другой мог, а вот ее Алеша никак не мог.

Впервые с самого начала расследования подруги вспомнили, что их соседа звали Алексеем. А ведь они, привыкнув звать его по фамилии, имени даже и не потрудились выяснить. Все Горшков да Горшков. А выясняется, что он был не просто Горшков, а еще и Алешенька. Любимый и очень нужный кому-то мужчина.

Леся обрела дар речи первой:

– Светка! – ахнула она. – Так это ты с Горшковым?.. Да? У вас с ним любовь была, да?

– Да, – прорыдала Света. – Мы любили друг друга!

– Но он же старше тебя в два раза! В отцы тебе годится!

– И что? Алешка был такой классный! Лучше всех! Моложе всех! Веселей!

И, яростно вытерев слезы, Света уставилась на подруг:

– Говорите, где он лежит? Что это за Красинская больница? Впервые о такой слышу!

– Если хочешь, мы тебя туда отвезем.

– Хочу! Прямо сейчас и поеду!

Для Киры с Лесей такой поворот событий был сильным потрясением. Отвечая на вопросы встревоженной Светланы, они еще толком от него не оправились. Но почему-то даже теперь девушкам казалось необычайно важным не отпускать от себя Свету ни на шаг. Мысли еще не успели до конца оформиться в головах у сыщиц, а чутье уже вовсю подсказывало верные решения и правильные шаги.

– Просто не верится, что у тебя с Горшковым что-то было.

– Да! Было! И если хотите знать, это он привез меня в ваш поселок! И это он снял для меня коттедж! Хотел, чтобы я была рядом с ним! Все время! Постоянно!

Так вот почему к Горшкову никакие женщины не ездили. Не было таковых в списках его гостей. Да и какие женщины могли бы тягаться с красавицей Светой, которая жила от своего любовника всего лишь через один дом?

– Интересно получается, в левом доме жила ты, в правом Горшков, а посредине между вами, словно буферная зона, болтался Курилкин.

– Ну да! Курилкин! Вечный Курилкин. Бочка в затычке!

От волнения Света переврала пословицу, но подруги без труда ее поняли. Они уже достаточно изучили личность покойного Курилкина, чтобы понять, что хотела сказать Света. Курилкин был затычкой в каждой бочке. Другими словами, совался туда, куда его просили и куда не просили. Небось, обладая природной пронырливостью и обостренной ненавистью ко всему женскому полу, он и Горшкову давал соответствующие советы.

– Сколько же он мне крови попортил, этот вшивый Курилкин! Поверите ли, когда его убили, я была почти рада! И вот бог меня наказал за эти черные мысли! Отнял у меня самого дорогого мужчину! Моего Лешика!

Света поливала слезами сиденье машины всю дорогу, пока они ехали до больницы. Чтобы избежать ее рыданий, подругам даже пришлось выяснить о состоянии потерпевшего по телефону. Им сказали, что состояние стабильное. И если они привезут полис, то им в больнице будут рады, примут с распростертыми объятиями и даже допустят на минуточку до тела пациента.

– Впрочем, в сознание он уже пришел, так что комы удалось избежать. Для его состояния – это большой шаг вперед.

– Он будет жить?

– Сейчас он находится под действием снотворных. Сон в его положении самое лучшее лекарство.