событие. Чистое совпадение. Состояние и местоположение еще двоих из списка неизвестны. Вероятней всего, они продолжали находиться на корабле, прячась в одном из убежищ, когда мы покинули судно.

— Понимаю… — и снова в экранном голосе не возникло эмоций. — В столь большом пространстве отыскать их практически невозможно.

— Так и есть.

— Именно поэтому операцию планировалось начать в момент, когда местоположение каждого из ключевого списка четко определено, а сами они находятся…

— Непредвиденные обстоятельства, — повторил мужчина в сером комбинезоне и взглянул на соседнее кресло, где в паутине из десятка уходящих в ее тело прозрачных трубок мелко подрагивала девушка в частично разрезанной и окровавленной одежде. За креслом на решетчатом полу лежало сброшенное боевое снаряжение и оружие. — Непредвиденные обстоятельства, из-за которых моя дочь получила серьезные ранения…

— Ваша дочь — один из ваших бойцов, мистер Вульф. Не мы, а вы посылаете ее в бой. Не так ли?

— Так и есть…

— Тогда не понимаю причины, по которой я вынужден слушать о ранениях вашей дочери. Меня они не волнуют. Верно?

— Так и есть. Но как вы сами заметили — практически невозможно отыскать двух поросят внутри горящей свинофермы…

— Вам было выдано надежнейшее средство для переподчинения корабельного ИскИна. С его помощью…

— Ваше супернадежное средство выжгло ИскИну мозги! Убило его!

— Это невозможно. Наши перевербованные специалисты из числа команды заверили, что…

— Перевербованный вами старший специалист оказался Фанатиком Дуги! И как он с радостью сообщил мне, перед тем как я вышиб ему мозги, — он был рад уничтожить эту дьявольскую разумную машину. Еще двое специалистов во всем ему помогали. Вы допустили ошибку, мистер Лурдес, когда подкупали и вербовали не тех людей. И эта ошибка стоила мне жизней семерых моих старых бойцов, а еще двое в крайне тяжелом состоянии — как и моя дочь. Ей придется перебрать все внутренние органы и заменить левый глаз имплантом. А она всегда гордилась тем, что «чистая», хотя и воюет наравне с такими старыми киборгами, как я…

— Я… — впервые экранный голос запнулся и замолк на несколько секунд. — Что ж… это многое меняет…

— Возможно, вы не поверите моим словам. Но у меня имеются…

— Нет необходимости, мистер Вулф. Вас более чем полно описали и зарекомендовали ваши предыдущие наниматели. Вы не станете лгать. Признаю, что оплошность произошла на нашей стороне. Виновные понесут серьезное наказание.

— Кротов Фанатиков тяжело вычислить. Они могут спать десятилетиями, никак себя не проявляя.

— И все же… причастные понесут наказание. Таково наше правило, мистер Вулф. Чтобы компенсировать ваши потери мы предлагаем двадцатипроцентную надбавку к общей сумме.

— Принято.

— Столь значимый недобор в отлове поросят… объясняется проявившими себя Фанатиками? Равно как и столь поспешное отбытие с борта? Мы не ожидали вашего столь раннего выхода на связь.

— Нет. Непредвиденных обстоятельств куда больше. Полный доклад предоставлю позднее.

— Хорошо, мистер Вулф. Меня просят уточнить о документах и…

— Девяносто семь процентов физических и электронных документов захвачено и вывезено. Все в пределах допустимых потерь.

— Документы из красного списка?

— Полностью собраны.

— Прекрасно…

— Пути захваченных поросят вскоре сойдутся на двух подготовленных транспортниках. Пункт доставки тот же?

— Да.

— Я последую за ними.

— Мистер Вулф… будьте так добры, проследите, чтобы в этот раз не возникло никаких непредвиденных обстоятельств.

— Не обещаю. И что насчет приоритетной цели номер один? Сара Вонг?

— По нашим сведениям, ее яхта в последний момент успела на борт «Прыгуна». После прыжка Сара Вонг совершила посадку на Раккатаре. Забудьте. Дальше этой картой займемся мы сами.

— Хорошо…

Шифрованный сеанс связи завершился, и вскоре автоматическая станция снова осталась в одиночестве, удалив все записи — что абсолютно незаконно, — и перешла в спящий режим.

26

Все ублюдки и мясники «Гранд Че», окрасившие его палубы и стены в красное, собрались в одном месте. Ну или большая их часть — уверен, что немало этих тварей еще валяется или шляется по коридорам в наркотическом или алкогольном опьянении. Но те, чей инстинкт самосохранения еще не отказал, а наоборот — резко обострился — собрались в зале огромных размеров и причудливых очертаний. Судя по всему, интерьеры зала могли меняться с помощью одной команды, и момент гибели почти всего электронного застал эту метаморфозу примерно посередине. В результате зал приобрел вид чего-то незаконченного и удивительного при этом — из щелей в стенах торчали так и не вышедшие до конца древние парусные корабли, в то время как в пол еще даже не начал уходить красный песок легендарного Марса с разбросанными по нему миниатюрными куполами первых поселенцев. Над красными песками раскинулось синее небо с редкими облаками, а под потолком висели гроздья полукруглых лож с удобными мягкими креслами и ажурными белыми перилами. В одном из таких балкончиков-лож я и устроился с максимальным удобством — усевшись в бело-синее полосатое кресло, потягивая через соломинку сладкую газировку из взятой в небольшом холодильнике банки. Напрягать слух не приходилось — вряд ли это достижения естественной акустики, но каждое произнесенное с пола слово отчетливо разносилось на весь зал. Если это электронное усиление голоса — что разумно, ведь зал явно создан как арена для различных представлений, — то оставалось только удивляться, что устройства продолжали исправно работать.

Слово держал уже третий пошатывающийся выступающий — предыдущих двух пристрелили. Первого за то, что предложил всем сдаться. Второго за то же самое, но сказанное другими словами — а тот бугай с отвислыми бульдожьими щеками и крохотными глазками под морщинистым карнизом выступающего лба, похоже, и не понимал, насколько сильный страх он транслировал перед тем, как поймать животом пару пуль и упасть.

Теперь на вершине испачканного кровью предыдущих незадачливых ораторов купола стоял третий выступающий. Женщина. Высокая. Очень высокая. При этом у нее мощное телосложение, большая пушка и мозг большой разумной крысы. Она очень не нравилась мне и с каждой секундой начинала все сильнее нравиться слушающему ее сброду. Очень уж понятные слова вливала она им в уши, быстро набирая обороты:

— Слушайте меня! — она уже в десятый раз повторила эту мантру и явно неспроста, раз в стоящей перед ней толпе примерно из ста с небольшим рыл многие кивали. — У меня есть навыки! Я была солдатом! Прошла обучение на младший офицерский чин. То есть — я умею командовать! И умею выживать! Те, кто меня знают — подтвердят!

— Да!

— Мы знаем тебя, Фрэл! Мы знаем тебя!

— Мы за тебя порвем, Фрэл!

— Все так! Она говорит дело, мать вашу! Слушайте ее!

Подняв руку, она продолжила, зло морща и без того уродливое мужеподобное лицо: