А раз придумать ничего не получается, буду молчать. А что? Как он собирается из меня правду вытаскивать. Клещами?

— Нет, я знал, что с тобой проблемы могут быть, но вот так сразу. — он видимо про себя ругался, а вслух лишь губами шевелил, и глаза вытаращил, как лягушка. Каюсь. Не удержалась и хихикнула. Он смешной такой сейчас был.

Тоскан на мою реакцию отреагировал неожиданно — взял стул и подсел рядом. А потом повернулся, подпер рукой подбородок, и выдал:

— Ну вот как с тобой общаться, а? Я тут громы метаю — ты смеешься. Арона приставил, думал убережет тебя, так случилось что-то на ярмарке, а он не рассказывает ничего, молчит рыбой. Запал ведь на красивые глазки, словно первокурсник, хоть меняй его теперь, толку ноль. В Академии заперли — умудряешься найти себе на голову новые проблемы, — он как-то тяжело вздохнул, но продолжил. — И я бы, может уже сдал тебя Стешскому, потому что прощупать не удается, и чувствую, что грядет пакость какая-то. А у меня проблем сейчас с этим турниром выше крыши, возится с другими тайнами некогда… Но я видел твою реакцию на умертвие. И что-то в моей душе дрогнуло. Разбередила своей жалостью и отзывчивостью к окружающим старое очерствевшее сердце. Глаза твои, полные ужаса и обреченности до сих пор перед собой вижу. Вот такие дела, Деронвиль. Как хочешь, но за тебя теперь я в ответе.

Я молчала. Что тут скажешь, когда душу вот так нараспашку перед тобой выворачивают. Знала всегда, что он хороший и справедливый, а теперь вот еще больше к нему прониклась. Я его сердце разбередила, а он в мое сразу попал. Поэтому просто обняла, благодаря.

— Я ведь не специально. Честное слово. Со мной до приезда в столицу вообще ничего такого не случалось. Я сама искала порой куда влипнуть можно, так только смех один выходил, а не приключения. А тут — все и сразу. И друзья нашлись отзывчивые, и брат по духу, ставший родным, и Вы вот всегда на помощь приходите, в отчаянье упасть не даете. И рада бы я, чтобы все тихо вокруг было, да не выходит, — подумала, говорить или нет, но все же выдала. — Мне сны снятся, будто реальность вторая.

Тоскан чуть отстранился от меня, заглядывая в глаза.

— Что там со снами, расскажи-ка подробнее.

— Кусочки жизни чужой, и всякий раз лица разные. И люди, и эльфы. В одних я будто со стороны наблюдаю, не вмешиваясь. В других вижу себя другим человеком и общность чувствую, проникаюсь.

— У тебя в роду маги еще были? — он выглядел теперь еще более обеспокоенным, чем когда книги у меня по языковедению обнаружил. Я помотала головой.

— Нет. Папа фермер, мама при моем рождении умерла, здоровьем слабая была очень. И тоже не маг. В папиной родне ближайшей нет никого точно, а вот про маму не скажу. Но она из просто семьи тоже. Откуда там магам взяться?

— Если из простой, то скорее всего ты права. Как же ты у них такая талантливая уродилась? — он меня засмущал. К лицу сразу прилила кровь.

— Не правы, Вы, профессор. Вот Лир, тот талантливый. Это друг мой лучший, мы росли вместе. Ему все играючи удавалось. А мне тяжело. И если бы не было рядом его, я бы затухла в глуши нашей со своей магией. А Лир всегда пользовался моим азартом, и заставлял в пари участвовать, пульсарами швыряться, цель добивать. Все, что я сейчас могу, не за пять минут получилось, а за годы долгие тренировок, на чистом упрямстве. Да и с плетениями и амулетами начало получатся только полгода назад. Поэтому не хвалите, пожалуйста, я того не заслуживаю.

— Ох, Ками, Ками, — Тоскан снова, уже привычным жестом потрепал по голове. — Какой же ты ребенок еще несмышленый. Ни у кого с первого раза не получается. Потому что магия просыпается в человеке постепенно, а полное раскрытие и принятие дара обычно приходится на 16–17 лет.

Не стала его переубеждать. Я свое мировоззрение ему на блюдечке принесла, а не хочет он его принимать, так и пусть. Мое мнение от этого не поменяется. Мне было с кем сравнивать, поэтому силы свои оценивала адекватно.

Тоскан собрался уходить. Бросил мне на прощание, чтобы была осторожна, и что сегодня у меня первое индивидуальное занятие с Ноэль после основного расписания. Окрикнула его почти у двери.

— Профессор… не нужно менять Арона, пожалуйста. Мы, кажется, сумеем сработаться. Он улыбнулся по-доброму и немного лукаво, снова вгоняя меня в краску.

— Ох и тяжело ему с тобой будет, Деронвиль.

Я лишь хмыкнула. Это мы еще посмотрим. Он, знаете ли, тоже не эльфийская дева.

День сегодня очень быстро заканчивался, видимо потому что поздно начался. Карл на лекции не появился, видимо до сих пор отсыпается, а может быть появились какие-то дела. Я его даже винить не могу, потому что войти в нужную колею и настроится на учебу не так-то просто.

Мне не терпелось попасть в комнату и проверить наличие шкатулки, но было назначено еще дополнительное занятие у Ноэль, чему я искренне радовалась.

Она ждала меня в пустой аудитории, где у нас проходил семинар по артефакторике.

— Камелия, проходи скорее, не терпится проверить твои знания.

Я немного напряглась от такого заявления, но поняла, что она не будет заставлять разгадывать тесты, а просто прощупает на знания категорий плетений.

Мне теория всегда была не особо интересна. Узнавая что-то новое, я старалась это сразу воплотить в жизнь. Проверяла обычно на себе или Лире, и от того не боялась последствий.

— Работала с целительскими, влияющими на эмоции, блокирующие, пространственные, следилки… еще изменение внешних параметров пробовала, но не полноценно, конечно, просто наложение образов, — я замолчала, стараясь припомнить какие амулеты делала на заказ — на днях с амулетом тишины работала, но не проверила еще насколько удачно.

— А вот мы сейчас и попробуем! — Ноэль предвкушающе потерла руки.

Мы разошлись спустя полтора часа. Амулет не работал так, как я хотела. Он глушил звуки в радиусе двух шагов, но любой, кто находился ближе, вполне мог стать свидетелем происходящего. Ноэль научила как экранировать звуки внутри налагаемого купола тишины. И это было здорово.

Шкатулка нашлась в комнате на столе. Целая и невредимая. Как она сюда перенеслась? Мне стало даже жутковато от осознания ее возможностей. И рассказывать кому бы то ни было о такой опасной находке расхотелось вовсе. Точно Стешскому сдадут — и ее и меня. Бррр.

Поспать ночью очень хотелось, но понять, как открыть этот умный артефакт хотелось еще сильнее. Можно, конечно, попробовать спросить…

— Шкатулочка, миленькая, а как ты открываешься? — эффекта такая фраза не возымела, но я не унывала. Отчего-то казалось, что данная вещичка с характером, при чем вредным.

— А если я тебя поглажу, будешь со мной дружить? — казалось бы, несу бред, но сработало. Крышка едва заметно засветилась. Если бы не ждала какого угодно знака от нее, не заметила бы.

С радостным возгласом я начала гладить шкатулку со всех сторон, повторяя беспрестанно какая она красивая, вся такая нежная, деревянная, гладкая, древняя, но выглядит отлично, гораздо моложе своих лет. В общем, говорила все то, что может понравится женщине, проживший долго без общения и комплиментов. И она мне поддавалась — сияла все ярче, да крышка заметно потеплела.