Пока Шумякин действовал в рамках своей кармы, дела у него шли хорошо. Но стоило ему перешагнуть через эти самые рамки, как провидение тут же нанесло ответный удар (кому не нравится подобное объяснение, может придумать что-то другое или совсем ничего не придумывать).

Закончив учебу и продлив еще на пять лет свой врачебный сертификат, Шумякин, окрыленный возвышенными ожиданиями, вернулся к работе и буквально на следующий день погорел. Он был взят с поличным при получении от сына одного из пациентов сорока пяти тысяч за препарат «трансколинид»,[41]мощный стимулятор иммунитета, в котором пациент, естественно, нисколько не нуждался. Но ведь просто так деньги просить не станешь, нужен какой-то предлог.

Сын оказался поганкой-редиской, пришел не только с деньгами, но и с двумя оперативниками, которые до поры до времени свое присутствие никак не обнаруживали, а потом влетели в кабинет, синхронно махнули в воздухе красными книжечками удостоверений, выкрикнули традиционное и устрашающее: «Всем оставаться на местах!» — и оформили все, как положено. Так закатилась звезда доктора Шумякина. В назидание другим, чтобы не борзели. «До нашей эры соблюдалось чувство меры», — пел Владимир Высоцкий. Теперь же практически повсеместно не соблюдается. Tempora mutantur, et nos mutamur in illis.[42]

Уголовное дело против Шумякина было возбуждено по части третьей статьи 159 Уголовного кодекса — «Мошенничество, совершенное с использованием служебного положения в крупном размере». Не хиханьки-хаханьки, до шести лет лишения свободы.

Получил он в итоге по низшему разряду — два года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

— Жаль мужика, конечно, — вздохнул заведующий. — Вчера, кстати, у нас еще одно потрясение было. Тоже уголовное, связанное с нашим бывшим врачом. Работал у нас в начале нулевых доктор Кузьмин из Волгограда. Года два проработал, потом слинял в какой-то госпиталь, не то военный, не то эмвэдэшный. А вчера, под конец дня, вдруг заявился к нам. С тортиком. Вроде как проведать решил. Посидел в ординаторской, пообщался с народом, рассказал, что работает в «пятнашке» и жизнью в целом доволен. По ходу общения попросил у меня телефон, мол, позвонить срочно надо, а у него на счету ноль. Я дал ему свою «галю», он вышел в коридор, якобы разговор интимный, не для посторонних ушей, и больше не вернулся…

— Ничего себе! — ахнул Данилов.

— Тортик недоеденный оставил! — Журавлев невесело улыбнулся. — Хотя вафельный, недорогой, а этот мерзавец, пока в ординаторской один оставался, успел еще в сумочке доктора Ворониной пошарить и в пиджаке доктора Беляева. Общий улов — три мобильных телефона и семнадцать с половиной тысяч рублей. Телефоны у всех нас были хорошие — две «гали», одна «Нокия». Хорошо поживился, мерзавец … … …! Я даже в «пятнашку» звонил, чем, думаю, черт не шутит, вдруг он на самом деле там работает. Разумеется, никто его там не знает. Вот как доктора на своих коллегах наживаются!

— Жуткая история! — посочувствовал Данилов. — Неприятно быть обокраденным, да еще своими же… Как-то очень цинично. А что за марка телефона у вас — «галя»? Никогда о такой не слышал.

— «Самсунг гэлакси», — пояснил Журавлев. Новый, навороченный, стоит, как хороший телевизор! Жена на день рождения подарила, месяца не проносил, еще и освоить-то толком не успел! Деньги у него на счету закончились! … … …!

— Заявление написали?

— Подумали и не стали… С одной стороны, всем жаль украденного, но ведь это надо доказать, что деньги и два телефона украл именно он. Это мы понимаем, что больше некому, но наше знание только для нас и ценно. А мой телефон… Отдал я его без свидетелей, да и возиться неохота… Небось уже продали кому-то мою «галю» на Савеловском рынке. Да и потом, самое страшное уже позади: от жены мне вчера влетело по полной программе и даже немного сверх того. Супруга у меня женщина правильная, по одному и тому же поводу дважды не выступает. Просто за коллег обидно: доктор доктора обокрал! Куда катится этот мир?

— Он и сам не знает, — пошутил Данилов, думая о том, стоит ли сегодня грузить заведующего отделением своими научными проблемами, но тот сам поинтересовался причиной визита и, благо имел немного свободного времени, подробно обрисовал перспективы.

— Самое-самое — вопросы эпидуральной анестезии с седацией[43]и с последующим постоперационным введением анестетика в эпидуральное пространство, — сказал он в завершение. — Всегда есть на чем заострить внимание, и материала выше крыши. Впрочем, и по регионарной анестезии хоть сразу докторскую пиши. Я в свое время на ней, родимой, и защитился, только не здесь, а в «мониках», рядом с домом.[44]Я в Банном переулке живу, там родился и вырос. Представляете, Владимир Александрович, я ни разу за всю свою жизнь никуда не переезжал. Это, наверное, скучно — никакой новизны впечатлений?

— А может, наоборот, хорошо? — ответил Данилов, время от времени скучавший по своему родному дому в Карачарове. — По-моему, связь с городом чувствуешь только тогда, когда долго живешь на одном и том же месте, по-настоящему пускаешь корни. Если часто переезжать с места на место, то ни к чему привыкнуть не успеваешь и чувствуешь себя не жильцом, а гостем…

«И в частых сменах работы нет ничего хорошего, — подумал Данилов, но озвучивать эту мысль не стал. — Границы опыта и рамки познания жизни, конечно, расширяются, но и минусов тоже хватает…»

Главный — в том, что приходится постоянно осваиваться на новом месте, привыкать к новым условиям, людям и правилам. В какой-то момент это начинает надоедать. Шило на мыло, мыло на точило, точило на мочало… а не начать ли нам сказку сначала?

Порой Данилову даже начинало казаться, что сломанная нога была не чем иным, как знаком судьбы. Хватит, мол, прыгать с места на место… Кто способен разобраться в запутанных и переплетенных нитях мироздания, может, и вправду знак?

Но знак знаком, а хотелось уже осесть где-то основательно. И почему бы не на кафедре, раз уж так сложилось? Практической работы здесь не так уж и много, но, с другой стороны, кто мешает немного позже попросить в отделении нагрузочку? Не откажут же. Пусть только дурацкая проверка закончится, а то ведь проверяющие обожают цепляться к разного рода совместительствам. Уж не получается ли так, что в одно и то же время человек занят на обеих работах сразу? Ах-ах-ах! Какой ужас! С другой стороны, сотрудники кафедры могут и должны принимать участие в работе клиники, можно и без совместительства… Но с ним все же лучше, молодому папаше лишние средства не помешают. Да и не бывают деньги лишними. Это расходы такими бывают.