голос в трубке. Каждый раз, глядя на аппараты, он вспоминал рации. И все, что следовало за срочным вызовом.

Детектив коротким нетерпеливым движением разблокировал экран и открыл сообщения, начиная с последнего. Писал Логан. Сообщал, что будет через час с новостями. Стажер должен был передать ему данные от криминалистов и найти предыдущие жертвы Рафаэля. Это сообщение вызвало улыбку и нечто обманчиво напоминающее облегчение. Второе сообщение было от Энн.

Грин резко выпрямился. «Знаю, ты на работе. Я тоже. Я сварила тебе кофе». Подумав о том, что до прихода Говарда он успеет дойти до кофейни и вернуться, детектив схватил со спинки кресла кожаную куртку и выскочил из кабинета. Они не виделись после той странной поездки. Аксель занимался Карлином и ворохом разноплановых отчетов, которые на него свалили все члены группы. Мисс Лирна не объявлялась, будто чувствуя, что ему не до нее. Всего несколько дней прошло, но он точно прожил целую жизнь. И в этой новой жизни сообщение Энн затронуло запретные струны души, которые порвались после разрыва с Элизабет, но вдруг снова заиграли. Грин не умел четко определять, что чувствует, но после возвращения из армии заставлял себя реагировать на эмоции. Сообщение Энн вызвало желание ее увидеть. Детектив форсировал это желание и отправился в кофейню. Самому себе он всегда мог объяснить, что всего лишь хочет кофе. Он почти не спал, а впереди не самый простой день.

* * *

06:55

Энн молча протянула ему бокал со свежесваренным латте. Детектив принял напиток, улыбнулся и сел за стол. Молодая женщина кивнула и вернулась за прилавок. Она раскладывала свежую выпечку, готовясь к утреннему наплыву посетителей. Темно-медные волосы собрала в тугую косу-колосок, выпустив пару волнистых прядей, чтобы смягчить овал лица. Ярко-зеленые глаза были безмятежны. Она выглядела абсолютно довольной, счастливой и спокойной. Аксель молчал. Он пил горячий напиток мелкими глотками, но чувствовал вкус нежных губ Энн. Терпкий, жгучий, странно на него влияющий. В них было что-то запретное и одновременно безнадежно необходимое. Детектив сделал неосторожный глоток. Поперхнулся. Закашлялся. Поставил бокал на стол и посмотрел ей в глаза.

– Спасибо, – тихо произнес он. Энн улыбнулась.

– Знала, что ты придешь, – сказала она. – Тебя не было почти неделю. Как ты жил без кофе?

– Думал, что ты не захочешь меня видеть.

Энн замерла. Пончик, который она держала специальными щипцами, остановился в нескольких дюймах от своего места на витрине. Молодая женщина подняла на детектива странно изменившийся взгляд и опустила руку, позволив десерту упасть на тонкую желтоватую бумагу с выпечкой.

– Неужели я кажусь настолько слабой, что обычный поцелуй заставит меня отказаться от встреч с тобой?

– Я не знаю, – пожал плечами Аксель. Он пригубил напиток, закрыл глаза, снова улыбнулся и отвернул лицо к окну. – Много работы.

– А чем ты занимаешься?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Аксель снова посмотрел ей в глаза.

– Ты знаешь, чем занимаюсь. А детали под грифом «секретно».

– Сейчас у вас только одно интересное дело, – спокойно возразила Энн. – Ты ведешь расследование по…

– Не продолжай, – покачал он головой. – Я веду расследование. Точка. Это не так романтично, как пишут в книгах и газетах.

Зеленые глаза Энн холодно блеснули.

– В том, чтобы ловить других людей, всегда было мало романтики.

– Мне нужно идти. – Он поднялся, оставил на столе купюру за кофе и повернулся к двери. Остановился, почувствовав слабое прикосновение к локтю. Обернулся.

Энн успела выйти из-за прилавка и теперь стояла рядом с ним, робко прикасаясь к грубой коже куртки. Аксель опустил на нее тяжелый взгляд.

– Прости, – сказала она. – До Треверберга я не знала ни одного полицейского лично.

– Мне нужно идти, – повторил Аксель, коснулся ее руки, заставляя отпустить локоть, тихонько пожал тонкие пальцы и вышел из кофейни, чувствуя, как внутри поднимается волна ярости.

Разговоры о работе он мог вести только на работе. Женщины, Сара, редкие друзья, не связанные с убойным отделом, не понимали, что он здесь забыл. Он мог преподавать в академии, получить любую дипломатическую должность после того ада, который прошел в горячих точках, мог круто изменить свою жизнь. Но вместо этого из одного рассадника крови и боли он засел в другом.

Логан нарисовался на пороге его кабинета через несколько минут после того, как Аксель туда вошел. Детектив чувствовал себя потерянным, но мгновенно сосредоточился, увидев в руках стажера огромную папку с документами.

– Я принес всю аналитику по Йорну Карлину, – радостно возвестил Говард, отдавая честь стаканчиком с кофе из кофейни Энн. – А еще несколько дел, которые могут иметь отношение к текущему. Что не успеем, обсудим после планерки.

Грин кивнул, допил кофе, с сожалением думая, что днем будет обходиться дрянью из автомата, и посмотрел на стажера, который раскладывал документы. Логан окреп, повзрослел с этим делом. Аксель впервые за время работы в полиции наблюдал, как стажер быстро набирался опыта и обретал внутреннюю устойчивость. Юношеская наглость и вспыльчивость потихоньку обрастали «мясом», Логан перестал показывать характер и начал просто работать, безукоризненно выполняя те задачи, которые ему давал детектив. В полиции это называли перекладыванием бумажек. Говард считал это аналитикой и в целом был прав. Сейчас он пытался совместить работу в полях и в архивах, но понимал, что рано или поздно его оставят только в участке или только на выездах. Расследование подойдет к той черте, когда нужная информация, собранная и предоставленная вовремя, сможет спасти жизнь. Даже офицеру, если маньяк будет сопротивляться. А они, как правило, сопротивляются.

Грин понимал, что у него нет улик, есть только догадки, но ничего такого, что напрямую бы указывало на Рафаэля. И при этом он чувствовал, что разгадка рядом.

– Начнем с Йорна, – мягко проговорил Аксель. Он провел рукой по волосам, отбрасывая их со лба.

– Картина повторилась. Дом Карлина стоит близко от поста охраны, и поэтому няня часто уходила, как только Йорн засыпал. Это подтвердили свидетели. Думаю, Карлин скажет то же самое, хотя, возможно, он не был в курсе деталей, воспитанием и графиком сына полностью занималась мать. С Урсуллой я так и не смог встретиться, но няня сказала, что она должна была прийти в 15:00. Домой Урсулла не явилась. Няня, двадцать пять лет, работала с мальчиком практически с его рождения. Она привезла его с прогулки в городском парке, накормила, уложила спать, забыла помыть посуду и оставила мальчика дома, а сама отправилась на работу в парикмахерскую в трех километрах от дома Карлина. Весь ее рассказ подтвержден кучей свидетелей. У меня все задокументировано, если захочешь взглянуть.

Аксель кивнул. Говард