Судить Эмили за это было грешно – ей не с кем было поделиться своей радостью, своими историями и достижениями. Она почти прекратила встречаться со своими подругами, и теперь все свободное время отдавала Инесс и ее чудесным деткам. Эмма все понимала и старалась не обижаться, но избалованная вниманием единственная дочь иногда просыпалась в ее душе, и она незаметно дулась на мать, не желая слушать рассказы о чужих детях. Иногда ей казалось, что Эмили действительно хотела внуков, просто молчала об этом.

Во избежание конфликтов – разменяв пятый десяток, Эмили распрощалась с терпением и умением принимать чужое мнение – Эмме приходилось держать все вопросы при себе. Ей хотелось спросить, куда делась подруга Эмили, та самая, которая и произвела на свет Инесс, но она знала, что за этим последует целая буря ответных нападок и обвинений. Такое ей было нужно меньше всего, и поэтому она молчала.

Поговорить с Филиппом можно было, только забирая Софию из дома. Он, как обычно, открывал ей дверь, впускал внутрь и задавал пару ничего не значащих вопросов. Каждый раз ее мучило желание пригласить его к себе вместе с малышкой, но она не знала, как он может на это отреагировать. Страх быть осмеянной держал ее на расстоянии. Впрочем, теперь ей в любом случае следовало заговорить с ним прежде, чем она встретится с Софией. При малышке таких разговоров вести не стоило.

Было бы логичнее поставить в известность и Ирену, но Эмма уже знала, что ей будет безразлично, с кем проведет свои выходные София. Обратиться к Ирене означало соблюсти формальности. Посоветоваться с Филиппом – попросить разрешения у человека, которому малышка действительно небезразлична. Между первым и вторым Эмма выбирала второе.

Встретившись с ним у дверей, она остановилась на пороге и кивком подозвала к себе. Филипп вышел на два шага и закрыл за собой дверь.

– Что такое? – нахмурившись, спросил он.

Она взялась за полы своей спортивной куртки и глубоко вдохнула.

– Хочу спросить у тебя кое-что.

– Ну, спрашивай. – В глазах Филиппа проснулось любопытство.

– Я кое с кем встречалась все это время.

– Можешь выйти замуж, я тебя благословляю, – ухмыльнулся Филипп, за что ей захотелось дать ему хорошего подзатыльника.

– Спасибо, но мне нужно разрешение на другое. Мартин хочет познакомиться с Софией.

Он кивнул:

– О, так вот у кого ты собираешься просить благословения? Все понятно. Я тут при чем?

Эмма даже опешила от такого вопроса. Его простота объяснялась либо хорошей игрой, либо очень плохой памятью.

– Мало ли чего мы хотим, Филипп, – пожала плечами она. – Главное – то, что ты нам позволишь.

– А почему именно я? Ты что, с тетей поговорить не могла? – Он продолжал упорно задавать свои глупые вопросы.

– Можно подумать, она может мне что-то запретить. В смысле, если бы она запретила, то я бы, конечно, прислушалась к ее словам, но она не интересуется нашими делами. Ты единственный взрослый человек, которому есть дело до Софии, к тому же, именно ты поручил ее мне. Не хочу вновь тебя разочаровать и лишиться возможности видеть ее.

Очевидно, эти ответы его удовлетворили – Филипп погрузился в задумчивое молчание. Поначалу Эмма подумала, что ему нужно время все осмыслить, но когда тишина затянулась, стало ясно, что он просто не знает, что сказать. Тогда ее решение немного изменилось, и она вновь заговорила:

– Может быть, если он приедет, ты мог бы составить нам компанию?

Он не дрогнул, но по просветлевшим на мгновение глазам Эмма поняла, что задала правильный вопрос.

– Ты приглашаешь меня? – уточнил он, поднимая подбородок. – Ты должна знать, что я не умею вести себя с гостями.

Неужели она одержала маленькую победу в деле сближения с Филиппом? Заслужить расположение этого подростка было нелегко – обученный обманчивой внешностью своих опекунов, он не спешил идти на контакт. Знакомство с ним продвигалось вперед маленькими шагами, и каждый небольшой прорыв доставлял Эмме огромную радость. После таких успехов она начинала даже гордиться собой, поскольку знала – доверие Филиппа невозможно получить за красивое лицо или приятный голос. Тут нужны были поступки, которым действительно можно верить.

– Да, я приглашаю тебя, и мне все равно, как ты ведешь себя. Об одном прошу – не делай о Мартине поспешных выводов. Я на нем тоже один раз уже обожглась, и теперь мне стыдно. Не хочу, чтобы у тебя было нечто подобное.

– Ладно. Когда он приедет?

То, как быстро он согласился, было даже подозрительным, но Эмма ответила почти сразу:

– На следующей неделе мы с ним встретимся, а в выходные уже приедем, если все будет хорошо.

– Нам подготовиться? – неожиданно спросил он.

Эмма непонимающе уставилась на него, боясь задать лишний вопрос и рассмешить Филиппа. Поняв ее замешательство, он улыбнулся:

– Ну, там чистая одежда, расчески, подстриженные ногти…

– Это не обязательно, – испытывая облегчение, перемешанное с желанием расплакаться, покачала головой она. – С нами вы можете быть такими же, как и всегда.

Филипп отвел взгляд, совершенно растерявшись и даже смутившись.

Еще один правильный поступок.

– Ну и ладно, – после секундной заминки вздохнул он. – Теперь можно звать Софию? А то она, наверное, уже извелась.

– А куда пойдешь ты?

– К друзьям. Мне с вами делать нечего, – правильно истолковав ее вопрос, ответил он. – Но я могу прийти на обед, если ты впустишь. То, что готовит Милена, нравится только тете. По-моему, дядя только притворяется, что это можно есть. Ему-то хорошо – все равно он дома бывает раз в неделю, а то и реже.

Эмма отпустила, наконец, свою куртку и коротко рассмеялась:

– Приходи на обед, Филипп. Я приготовлю спагетти с фрикадельками.

– Посмотрим, может, и не приду.

Конечно, он пришел – почему-то Эмма и не сомневалась в том, что сможет увидеть его еще раз в этот день. Она специально приготовила чуть больше, чем обычно, и София это заметила.

– Мы столько не скушаем, – мудро заметила она, глядя на то, как Эмма высыпает лапшу в кипящую воду.

– На всякий случай столько еды не помешает, – уклончиво ответила она, не желая радовать Софию заранее.

Когда Филипп постучал в дверь, Эмма сама прошла в прихожую, а малышка осталась за столом. Они уже давно договорились о том, что когда в дом приходят посторонние, София не должна показываться им на глаза. Им обеим не хотелось пустых вопросов, а девочка не отличалась особым любопытством. Во всяком случае, случайные гости и коммивояжеры ее совсем не привлекали.

– Проходи, все уже почти готово. – Стараясь сдержать торжествующую улыбку, Эмма пропустила его внутрь.

К ее удивлению, Филипп остановился, будто не решаясь пройти дальше.