«Я не умею… — сдалась Ляна. — И как кошкой стала, не поняла. Надо съесть тот фрукт?»

«Нет, надо всего лишь захотеть. Запомни, что ты управляешь своим телом. Это не страшно и не больно. Не бойся, я не буду тебя ругать. И никому не позволю».

Волк переступил передними лапами. Поддавшись порыву, Ляна вытянула шею и потерлась мордочкой о волчий нос.

«Спасибо. Я попробую».

«Ох, минутку! Я отвернусь».

«Зачем?»

«Твое платье…»

Ой! Хорошо, что кошки не краснеют. Впрочем, волк понимает все, о чем она думает… Надо срочно оборачиваться! Иначе…

Ляна соскочила на пол, не рискнув перепрыгнуть на кровать, хотя та стояла рядом. Кошачье тело ее слушалось, но все же Ляна боялась оступиться и упасть. На кровати она нырнула под одеяло.

«Я хочу обернуться человеком. Хочу. Хочу!»

Ляна представила, что вместо лапок у нее руки и ноги, а хвост… О, у нее же хвост! А она толком его не рассмотрела…

«Успеешь еще, — вмешался Итан. — Оборачивайся!»

Последнее слово прозвучало, как приказ, и Ляна не посмела ослушаться. Ничего особенного она не почувствовала, однако одеяло вдруг уменьшилось в размерах.

— Ой… — выдохнула она, поджимая ноги. — Получилось?

Ей никто не ответил. Ляна выглянула из-под одеяла и успела заметить, как волк убегает в соседнюю комнату, таща в зубах брюки.

— Я позову горничную, она поможет тебе одеться! — крикнул Итан вскоре.

— А ты? — Ляна села, натягивая одеяло до подбородка. — Ты вернешься…

Она охнула и прикрыла рот рукой. Итан вошел в комнату в брюках и подобрал с пола рубашку.

— Вернусь, когда все улажу, — сказал он. — Надо хотя бы узнать, что там происходит. Я пришлю Марка, с ним тебе будет спокойнее.

— Хорошо. — Ляна почувствовала, как к горлу подкатывает тугой комок. — С-спасибо…

Смотреть, как Итан одевается так же неприлично, как все, что она успела придумать. И как она осмелилась так фамильярно к нему обратиться? Это все волк… Это он заставляет ее забыть о настоящем положении дел.

Ляна накрылась одеялом с головой. Зачем ей Марк, когда ей нужен Итан? Марк ничего толком не знает, не объяснит. С Марком она не сможет поговорить о том, что чувствует. Впрочем, и с Итаном теперь не сможет. Кошка выдает слишком много чувств, когда общается с волком, а его сиятельство не расположен к беседам.

— Как ты себя чувствуешь?

Голос Итана прозвучал совсем рядом, наверное, он подошел к кровати.

— Хорошо. Спасибо, — повторила Ляна.

Итан коснулся ее плеча.

— Слишком много впечатлений… — пробормотал он. — Это надо осознать… привыкнуть… Ляна, вы не против, если…

В дверь постучали.

— Итан! — крикнула леди Майлс. — Сынок! Вы в порядке? Можно войти?

— Нет, мама, — ответил ей Итан. — Я сейчас выйду.

Ляна засунула голову под подушку. Он опять отстранился! Но почему… почему это так ранит?!

— Ляна, матушка позаботиться о вас, пока меня не будет. И Марк тоже. Пожалуйста, не оборачивайтесь в кошку. Это еще и отнимает силы, вам нужно восстановиться.

— Хорошо. Обещаю, что не буду.

Ее голос звучал глухо, но так даже лучше. Итан не должен понять, что ее глаза полны слез. Он погладил ее по плечу и вышел из комнаты, щелкнул дверной замок.

— Простите, ваше сиятельство… — прошептала Ляна, хоть Итан и не мог услышать ее извинений.

— Я же сказал, что в случившемся нет вашей вины.

Итан хотел уйти, но передумал. Ему показалось, что Ляна плачет. Конечно, матушка ее утешит, да и Марк тоже, но… Разве не он должен позаботиться о жене? Даже не так… Он — альфа, и «новорожденная» кошка в его клане. Альфа просто обязан…

— Вы здесь? — Ляна выглянула из-под одеяла. — Неправда, вы не так сказали!

И правда, плачет. Кажется, еще и разозлилась. Итан испытал какую-то непонятную щемящую нежность, глядя на раскрасневшееся личико своей юной жены. Девочка… Она всего лишь девочка, страдающая без тепла и ласки.

Итан присел на краешек кровати.

— Разве? — спросил он. — А как же?

— «В случившемся нет твоей вины». — Ляна шмыгнула носом. — Зачем вы вернулись? Вас ждут.

И в чем разница? Фразы отличаются одним только словом. Не может быть, чтобы Ляну настолько обидело обращение на «ты»! Хотя когда-то Марк укорил Итана в том, что он недостаточно вежлив. Неужели Ляна не понимает, когда что-то говорится в порыве, в волнении, то может лишь показаться неуважением?

Если бы еще знать, как утешают заплаканных девочек!

— Ляна, я не хотел вас обидеть, — вздохнул Итан. — И вы правы, надо хотя бы ответить матушке и позвать горничную.

Неловко вести беседу с обнаженной девушкой. Ляна укрылась одеялом, но Итан прекрасно помнил о том, что на ней нет даже сорочки. И это, черт побери, его смущало!

Матушка поджидала сына за дверью, рядом с ней стояла горничная с ворохом одежды.

— Как она?

Первый же вопрос выдал беспокойство о неудачливой кошечке, и Итан невольно улыбнулся. Хотя бы матушка не будет упрекать его в том, что он притащил в дом неизвестно кого.

— Расстроена, — ответил он. — Но в целом держится неплохо. Да, ей нужно одеться.

Он кивнул горничной, разрешая ей войти в спальню.

— Я сожалею, — сказал Итан матушке. — Вы с отцом так старались…

Веер пребольно шлепнул его по плечу. Да что ж такое! Матушка никогда не била Итана, что с ней?!

— Не сожалей! — заявила она. — Представь, от чего ты спас глупого короля. Кошки вырезали бы все его семейство, и это спровоцировало бы смуту. И наш клан пострадал бы!

— Лучше, если кошки вырежут нашу семью? — мрачно спросил Итан, потирая плечо.

— Этого не случится. Мы — оборотни, и сможем договориться. В конце концов, твой брак… — Матушка перешла на шепот. — Фиктивный.

Отчего-то это замечание неприятно царапнуло.

— Мне надо выйти к гостям…

— Почти все разъехались. Ты уже принес извинения, твой отец — тоже. Он тебя ждет.

— Нет, позже. Я должен остаться с Ляной.

— Я могу с ней посидеть, только переоденусь.

— Спасибо, мама, я сам. Если ничего срочного не случится, не беспокойте нас.

— Сынок, возможно сейчас не лучшее время… для сближения, — деликатно намекнула матушка.

— Я должен успокоить жену. — Итан чувствовал раздражение, но нашел оправдание, которое удовлетворило матушку. — Вы же знаете, что она может натворить бед, если дар выйдет из-под контроля.