— Не твое дело. Уйди.

— Это Геворк тебя обидел? Он приходил? — спросил я. Ну конечно же! Кто как не он! Этот чертов лидер.

— Он тут не причем. Это все просто…просто… — Ольга замолкла, словно сомневалась говорить мне или нет.

— Эй, ты чего? — ласково сказал я и сел рядом с ванной. Смотрел на Ольгу, дружелюбно улыбаясь. Конечно, психотерапевт из меня так себе, но я не смог просто взять и уйти, оставив ее здесь одну. Не люблю, когда девушки плачут. — Тяжелое утро? Как там твой курьер? Принес паспорта?

Закивала:

— На полке шкафа.

— Тогда чего грустишь? Ведь левые паспорта это здорово.

С миг она молчала, потом открыла рот словно хотела мне что-то сказать, но в последний миг передумала.

— Не буду давить. Не хочешь, не говори. Просто мы в одной группе и мне не безразлично, что…

— Сон, — перебила она. — Мне приснился сон…

— Кошмар? Что-то плохое про нас? Забудь, это просто сон.

Оля отрицательно помотала головой:

— Помнишь, тогда в скорой, я видела прошлую жизнь? Теперь я видела сон. Про нее.

С ее ресниц сорвалась слеза, потом еще одна, а следом Ольга заплакала с новой силой.

— Что ты видела? — спросил я.

Ольга стерла обратной стороной ладони слезы, и взяв себя в руки, проговорила:

— Моя семья…с ней… они, они… — и заплакала с новой силой, на этот раз, издавая стоны полные боли.

С несколько секунд я просто молчал. Не знал, чем ее успокоить, не мог подобрать нужных слов. Потом подумал прикоснуться к ее плечу, чтобы поддержать, поднял руку, но тут же вернул ее обратно. Не был уверен, что Ольгу стоит сейчас трогать. Ей приснилось что-то глубоко личное, скорее всего, какая-то трагедия. В данном случае, Оля должна побыть наедине с собой. Выплакаться. А потом можно будет ее расспросить, что все-таки был за сон.

— Подбери сопли, тряпка! А то развела тут сырость! — воскликнул я, пытаясь таким образом пошутить. Но не получилось шутки, Ольга никак не отреагировала. Думал, шутка ее развеселит. Ладно, забыли, едем дальше.

Когда док наконец-то пришла, я получил две вакцину от столбняка и от бешенства. Пока лежал на диване под капельницей, Алина обрабатывала укусы.

— Кто тебя так? — спросила она.

— Да так… трудобудни, — туманно ответил я. Говорить ей, что произошло на самом деле счел не очень хорошей идеей. Не готова она еще к таким подробностям. К тому же, может и не поверить.

— Кстати, спасибо тебе. Ну, за то, что заступился за меня во дворе… просто не успела тебя поблагодарить, — проговорила док, смачивая вату перекисью водорода.

— Да не за что. А что это за упыри были? Ты их знаешь?

— Одного только. Живет в соседнем дворе. Вроде нормальный парень был, тихий, спокойный.

— В тихом омуте черти водятся.

В комнату вошла Ольга. Уже была одета в свою прежнюю одежду. Да, кстати, надо бы одежду купить. Надоело в костюмах ходить, понимаю, что мне деваться некуда, но черт возьми, хотя бы в не работы можно и сменить прикидончик! Да и группе не помешало бы пополнить гардероб. Оля села в кресло и стала ждать, когда док поставить ей капельницу.

— Надо бы нам аптечку сделать. Было бы хорошо, чтобы у нас было все необходимое для небольшой операции. Это на случай если кого-то из нас подстрелят. Сможешь достать пулю? — спросил у дока.

— Конечно, я же нейрохирург!

— Точно, я совсем забыл. В общем, деньги на все необходимое выделим, — сказал я. Перевел взгляд на Ольгу. — Как там у нас с деньгами? Наличка есть?

— Да. Сегодня сняла.

— Надо доку выдать, то что не додали.

— Сделаю.

— Да мне и этих хватит на несколько месяцев, — сказала Алина.

— Бери, пока даем. Ты не слабо рискуешь, вынося из больницы растворы. Так что деньги то плата за риск. Считай это второй зарплатой.

Док закончила обработку моего плеча, и поставив Ольге капельницу, ушла домой. Не напомнила, что причитающиеся ей деньги. Что ж, такая скромность даже плюс. Эх, хорошая девушка, а влипла в такую скверную историю!

— А тебя кто это так? — спросила Ольга, кивнув на мое плечо.

— Не поверишь, но мы нашли в коллекторе неведомую зверушку — вроде человек, а вроде и нет. В общем, цапнул он меня, гад, своими клыками.

— Понятно.

Помолчав с миг, спросил:

— Ну, ты как? Отошла?

— Да. Уже в норме.

— Так что за сон был?

— Не хочу сейчас об этом. Потом.

— Заметано.

— Сделала нам несколько счетов в Госбанке на левые фамилии. Сняла пять тысяч, спрятала у тебя в ванне. Там зеркало снимается, за ним в стене нише.

— Надо шмоток купить. И подумать, где сделать базу для группы. Вы не сможете жить у меня, соседи будут коситься. Живут два мужика и баба.

— Да без проблем. Кстати, я нашла тайник. За зеркалом была спрятана какая-то папка. Не вникала, что в ней, но кажется досье на каких-то людей из КГБ.

Во как!

— И где она? — спросил я.

Ольга кивнула на шкаф.

— В ящике.

Поднявшись на ноги, взял в руку вешалку и покачивая на ходу пакетом раствора, побрел к шкафу. Взяв из ящику серую картонную папку, вернулся обратно, лег и принялся ее изучать. С первой страницы ее содержимое привело меня в изумление. Это была досье на моих коллег из Заслона! На Полину, Свинова, Алксниса… С какой целью Антон собирал на них информацию? Ладно, об этом потом.

Из прочитанного я понял следующее: Заслон входил в структуру второго управления КГБ СССР, находился в составе управления «Н» (научно-техническое). В свою очередь, в управлении «Н» имелся следственный отдел, и Заслон был прикреплен к нему, как обособленное подразделение для раскрытия дел особой важности и сложности.

Я заключил, что лишь благодаря преступлениям Мастера появился Заслон. Изначально делом Мастера занимался убойный отдел московского уголовного розыска. Поскольку особых продвижений в раскрытии дела не было, стало понятно, что нужно что-то менять в тактики следствия. Было ясно, что преступник использует неизвестные технологии вскрытия, и где-то наверху, может в верхах партии, или КГБ, хотя не исключаю, что и там, и там, все чаще начали задумываться о создании специального подразделения, который бы занималось раскрытием и пресечением преступлений в сфере технологий. В общем, так и появилось спецподразделение «Заслон», дело было передано ему.

Ясное дело, что в Заслоне должны служить талантливые люди. Полина была переведена в него из одиннадцатого отдела по борьбе с терроризмом. Она была следователем высочайшего класса несмотря на свои тридцать два года.