Заключая о достигнутой «победе» в борьбе за урожай, автор отчета акцентировал внимание на деятельности политотделов по слому «сопротивления классового врага» и «остатков недобитого кулачества». На эту тему в отчете говорилось: «Классовый враг, перестроив свою работу, приспособляясь к новой обстановке, повел подрывную работу в первую очередь по линии дискредитации закона о хлебопоставках. Пошла агитация о том, что после выполнения основного плана пойдут „встречные“ планы, что колхозникам ничего, мол, не останется и что поэтому незачем торопиться убирать урожай. Во многих колхозах классовый враг умело использовал имевшие место ошибки по линии авансирования (задержка выдачи авансов), разлагая трудовую дисциплину. Вредители и чужаки, уцелевшие в ряде колхозов, усилили свою активность, кое-где ведя еще за собою массы колхозников. Они применяли самые разнообразные, тонко замаскированные формы и методы саботажа и вредительства»[251].

В подтверждение сказанного в отчете даны следующие примеры:

«В Красновском колхозе Нехаевской МТС бригадир первой бригады Максимов, бригадир третьей бригады Ежов и член правления колхоза Васильев, в прошлом активные белогвардейцы-эмигранты, под носом у „шляпы“ с партбилетом – предколхоза Шилкина, прикрываясь им, срывали скирдование, обмолот и хлебосдачу».

В Распопинском колхозе Клетской МТС бывшие белогвардейцы в целях опорочения ударников подбрасывали им на квартиры зерно, а потом заявляли милиции, что эти ударники хлеб воровали.

В Тамалинском районе группа кулаков повела травлю против премирования ударников. Одна колхозница-ударница была избита кулачками за то, что она получила премию. В результате деятельности классового врага ударник Кузнецов отказался от получения коровы, которой его премировал колхоз, заявляя: «Нам тогда не дадут прохода, если мы получим премию, нас затравят».

Враг проявил особую активность в поломке машин. В барабаны молотилок нередко летели зубья, инструмент, молотки, пиджаки, вилы, железные прутья, чтобы выводить молотилку из строя. Так как такое вредительство все же сравнительно легче обнаруживать, враг и здесь пускался на всяческие хитрости. Вот два примера этого рода. В Бударинской МТС комбайнер Редин, как оказалось при проверке, сын кулака, чтобы сорвать работу комсомольца-комбайнера, дававшего лучшие показатели против Редина, снял с комбайна комсомольца амортизатор и спрятал его к себе в сундук.

В Аряжской МТС было обнаружено много разбросанных на полях крупных камней и вбитые деревянные колышки на площади 3–5 га. Это специально было сделано для того, чтобы комбайн нельзя было пустить по полю. Два дня там потратили на уборку камней и колышков»[252].

В заключительной части отчета речь идет об успешном участии политотделов Нижне-Волжского края в хлебозаготовках 1933 г., которые «разоблачили махинации остатков недобитого врага», ликвидировали «попытки организованного саботажа уборки» и «организовали по-большевистски хлебосдачу», что позволило краю досрочно выполнить хлебосдачу к 25 ноября, на полтора месяца раньше прошлого года. При этом хлеба было сдано государству больше, чем в 1932 г.[253]

О результатах работы политотделов МТС Северо-Кавказского края в 1933 г. можно судить по отчету начальника политсектора МТС СКК А. М. Штейнгарта, направленному Сталину 28 декабря 1933 г. Его автор сделал выводы из итогов «почти годовой работы политотделов» края, которые, на наш взгляд, очень точно характеризуют менталитет сталинской бюрократии и ее отношение к деятельности политотделов и происходящим событиям в советской деревне в рассматриваемый период. Эти выводы следующие:

«Во-первых. В свете итогов работы политотделов МТС в условиях Северного Кавказа с особенной яркостью подтверждается гениальность идеи т. Сталина об организации политотделов и исключительная сила, глубина и прозорливость анализа, данного т. Сталиным на январском пленуме ЦК и ЦКК, об остановке, сложившейся в деревне, о соотношении классовых сил, о недостатках и ошибках в руководстве сельским хозяйством со стороны местных партийных организаций.

Во-вторых. За относительно небольшой срок существования политотделы с исключительной убедительностью и яркой наглядностью показали их величайшую роль в деле сложнейшей борьбы нашей партии на одном из самых трудных фронтов – на фронте социалистической реконструкции сельского хозяйства и социалистической переделки колхозника. Абсолютное большинство посланных большевиков в политотделы целиком и полностью оправдали то огромное доверие, которое оказала им партия. Можно смело утверждать, что политотделы уже на деле стали действительно важнейшими рычагами партии в деле организационно-хозяйственного и политического укрепления колхозов.

В-третьих. Парторганизация Северо-Кавказского края приобрела огромный опыт борьбы с кулачеством и другими к.-р. элементами, партийная организация под руководством крайкома значительно выросла и закалилась. Будучи укреплена политотделами, она сейчас стала подлинным вожаком колхозных масс. Широкие массы колхозников крепко сплочены вокруг партийных ячеек и политотделов. Авторитет партии и ее Центрального Комитета сейчас неизмеримо вырос.

В-четвертых. Кулацкие и белогвардейские элементы почувствовали, какая сокрушительная сила против них идет в деревню в лице политотделов, чего не поняли оппортунисты и политические слепцы, выступавшие ранее если не открыто, то скрыто против политотделов, оказывая их работе всяческое противодействие»[254].

Так же как и в отчете начальника политсектора МТС Нижне-Волжского края, в данном отчете напоминается ситуация, в которой пришлось начинать свою работу политотделам МТС Северного Кавказа. Накануне их появления в крае работала комиссия ЦК ВКП(б) во главе с Кагановичем, поскольку Северо-Кавказский край сорвал выполнение плана хлебозаготовок 1932 г. по причине «саботажа», организованного «кулацкими, контрреволюционными элементами»[255].

На эту тему в отчете говорилось: «Кулацкие, к.-р. элементы, своевременно сманеврировав при проведении сплошной коллективизации на Северном Кавказе, сумели попасть в колхозы, пробрались не только в ряды учетчиков, счетоводов, завхозов, кладовщиков, сторожей, бухгалтеров, механиков, трактористов, ремонтных рабочих, но и сплошь и рядом на командные посты в руководстве колхозов, МТС, кооперации, сельсоветы и другие и организации. Кулак сумел также расставить своих людей в земельных органах районов и даже протягивал свои руки к земельным органам края; к.-р. элементы далее пробрались в ряды партии и не только были рядовыми членами партии, но и руководителями партийных ячеек, а в ряде мест сумели проникнуть в состав руководящих районных партийных органов. Кулаки, белогвардейцы, саботажники, вредители хозяйничали в части МТС и колхозов, тракторном парке, живом тягле, растащили хлеб, имели спрятанное оружие, и, что особенно важно, они сумели подчинить своему влиянию часть колхозников, даже часть беспартийного крестьянского актива, играя на мелкобуржуазных, частнособственнических настроениях колхозников»[256].