Агфе бежала не торопясь, играючи преодолевая огромные расстояния, а вот Сильверу пришлось несколько раз менять лошадей на подставах, ведя своего Ветра в поводу, чтоб передохнул. Ночевали они на постоялом дворе, выбрав побогаче, но все равно не смогли как следует выспаться из-за шума в общем зале.

Через полтора дня бешеной скачки оказались в землях графа Контрарио. Амирель сочувственно спросила у Ферруна, показавшего ей чернеющие вдали башни мрачного замка, где он вырос:

– Тебе хочется туда заглянуть?

– Очень! – он с прищуром оглядывал замок, выясняя, не отстроена ли заново сгоревшая башня и убеждаясь, что ее нет. – Но не взглянуть на родные места, как ты думаешь, а спуститься в подземелье за оружием. Таких мечей, как там, я больше нигде не встречал. Да и остальное нужно рассмотреть пристальнее, в прошлый раз я спешил и сглупил, не пройдя дальше.

Амирель остерегла его от слишком опрометчивых поступков:

– Сейчас там сам граф Контрарио, рисковать не стоит. Ему не понравится, если ты примешься хозяйничать в его владениях.

– Что мне граф, – Феррун небрежно отмахнулся от ее предостережений, – он ничего мне сделать не сможет, руки коротки, а вот я мог бы славно повеселиться. Но нельзя – мне снова нужно спешить.

– Конечно, – искренне поддержала его Амирель, которой вовсе не улыбалось сидеть в каком-нибудь укромном уголке в ожидании Ферруна с добычей. – Я не знаю, что творится в этой Фарминии, но мне кажется, что ничего хорошего.

– Ты знаешь фарминский язык? – внезапно спросил он.

– Нет, откуда? Я даже не знала, что такой язык вообще существует, – Амирель вздохнула. – Неужели мне еще и его придется учить?

– Любой язык может быть полезен, – Феррун присвистнул, обращая на себя внимание Сильвера и крикнул: – Ты знаешь фарминский?

– Немного. Мы с ними не особо общались, – Сильвер подогнал коня поближе, чтобы не кричать, – понимаю почти все, но говорю плохо, впрочем, так же, как и с имгардцами.

– И то хлеб, – Феррун сказал несколько слов по-фармински. – Перевести сможешь?

– Нашему королю необходима помощь… – неуверенно проговорил Сильвер. – Вроде так?

– Верно, – Феррун одобрительно кивнул.

– Но я понимаю его тоже! – пораженно признала Амирель и попросила Ферруна: – Скажи еще что-нибудь по-фармински.

Тот что-то насмешливо произнес. Амирель, обидевшись, заявила:

– Сам дурак! – и разочарованно отвернулась.

– В самом деле понимаешь, – слегка удивился Феррун. – Вот только откуда? Хотя я тоже ничего не помню из прошлой своей жизни, но тем не менее многое знаю из того, о чем не должен иметь никакого представления. – Он приподнялся в стременах, глянул вперед и приказал: – Вон там пограничная застава, мне не хочется встречаться со стражниками Контрарио, так что давайте поскорее!

Они пустили коней галопом и вмиг проскочили мимо стоящих к ним спинами воинов графа, старательно наблюдающих за дорогой на Фарминию и не ожидающих путников из Терминуса.

Еще через неделю почти безостановочного пути они прибыли к Стонне, столице Фарминии. Кирпичные городские стены высотой в шесть ярдов, по верху которых ходили вооруженные самострелами патрули, осматривавшие окрестности и стрелявшие в каждого, кто пришелся им не по вкусу, насторожили Сильвера.

– Что-то тут неладно, – сказал он, оглядываясь на редких приезжих, терпеливо ожидающих своей очереди перед городскими воротами, обитыми толстыми листами кое-где проржавевшего железа.

– Крамола, – односложно ответил ему Феррун, пуская Агфе вперед.

– Куда прешь! – попытался воспротивиться здоровяк на телеге, груженной глиняными горшками, но Феррун, откинув капюшон, так зыркнул на него своими синими глазами, что бедный гончар осекся и подался назад, пропуская всадников.

– Вы нас не видели! – приказала Амирель по-северстански, и с изумлением увидела, что стражники в самом деле стали смотреть куда угодно, только не на них. – Ты заметил? – спросила она у Ферруна, проезжая мимо ворот. – Они ничего не поняли, но мой приказ выполнили!

– Они поступили как животные – поняли не слова, а мысли, – Феррун не видел в этом ничего странного.

– Получается, что мне вовсе не обязательно знать язык, на котором говорят окружающие, достаточно просто подумать? – недоверчиво уточнила она. – И мне будут подчиняться не только звери, но и люди?

– Уверен, этого вполне хватит, – с некоторым раздражением ответил он. – Люди ведь те же звери, во всяком случае, недалеко от них ушли. Чтоб знать наверняка, попробуй еще раз молча что-нибудь приказать, посмотрим, что получится. Мне это тоже интересно.

Амирель принялась с любопытством глазеть по сторонам, как и ее спутники. Она ожидала увидеть что-то вроде мрачного величия Тринали или выверенной роскоши Купитуса, но Стонна ее удивила – это был небольшой веселый городок с разноцветными невысокими домиками, узорными балкончиками, с которых свисали цветы вперемешку с сушившимся на веревках бельем.

– Забавный городок, – первым признал Сильвер, – совершенно не похожий на столицу. Но жить здесь, наверное, приятно.

– Здесь слишком тихо, – Феррун пересадил Амирель так, чтоб можно было быстро выхватить меч. – Мне это не нравится.

Сильвер кивнул, тоже передвинув меч поближе под правую руку.

– Да, прохожих здесь нет. Где же люди?

– У королевского дворца. – Амирель вспомнила Торрена, его властные манеры, бешеный напор, сметающий все со своего пути, и досадливо вздохнула. – Интересно, этот Борен похож на короля Северстана?

– Почему ты так считаешь? – заинтересовался Феррун.

– Торрен тоже рвался к власти, не считаясь ни с кем. Но он-то был законным наследником престола.

– Поживем – увидим! – мудро заметил Сильвер. – Но нас, похоже, хотят арестовать, – он указал на топающих им навстречу важных стражников в красных накидках с королевскими гербами Фарминии, с алебардами наперевес. – Что будем делать?

– Сдаваться, конечно! – твердо решила Амирель. – Думаю, нас отведут либо к королю, либо к узурпатору. И то и другое нас вполне устроит. Сразу станет ясно, кто достоин править, а кто нет.

Мужчины не стали с ней спорить и благополучно сдались окружившим их стражникам. Единственное, что Феррун велел Амирель приказать им, не вслух, а подумав: – чтоб не смели прикасаться к оружию арестованных. Она так и поступила, и стражники, не заметив его, повели себя так, будто имели дело с безоружными людьми.

Караул привел их в большой дом из розового туфа с веселенькими балкончиками и передал стражникам в длинных черных плащах с гербом, изображающем странного, похожего на изящную лошадь зверя с серебряным рогом посредине узкого лба.

– Однако! – Амирель даже рассмеялась. – Единорог – символ верности и чести. Зачем такой девиз предателю?