Поскольку Роджер, сравнив загадочную субстанцию, найденную на месте обоих происшествий, официально объявил о том, что между двумя ограблениями имеется связь (мистера Форкуар-Уайта и миссис Стефенс), необходимость поймать вора значительно возросла. Роджер до сих пор не знает, что это за субстанция, поэтому мы ждем результатов анализа ДНК волос, надеясь на компьютер, который выдаст имя преступника. Согласно данным страховой компании, в результате второго ограбления добычей вора стала сумма, равная примерно пятидесяти тысячам фунтов. Это внушительный трофей. Поскольку ограбления стали серийными, я дала вору псевдоним Лис из-за особой, скрытной манеры совершения преступлений.

Длительные допросы всех, кто был связан с ограбленными домами, результатов не дали. Джеймс Сэбин упорно настаивает на том, что ограбления были совершены кем-то, кто имел прямое отношение к ограбленным домам. А я уже потеряла надежду на то, что эти преступления когда-нибудь будут раскрыты.

Джо особенно заинтересован в моем «Дневнике», особенно с тех пор, как прекратилась утечка информации в пользу «Бристоль джорнал». По поводу поимки Лиса он придерживается того же мнения, что и я. Он ждет, чтобы его поймали не ради общественной безопасности, нет, просто он не хочет, чтобы я писала о преступлении, которое не будет раскрыто.

И он не просто хочет, чтобы преступление было раскрыто, он хочет, чтобы это было сделано до свадьбы Джеймса. И все же я разработала хитроумный план на случай, если преступление останется нераскрытым. Я намерена подставить Стива из нашей бухгалтерии. Он всегда неправильно высчитывает мои налоги. Вуа-ля! Все довольны. (Кроме Стива, конечно. Это будет для него хорошим уроком. Не станет поступать безответственно с чужими налогами.)

К сожалению, я пропустила неофициальную встречу с детективами после работы. Келлум постоянно спрашивает, не хотела бы я прийти на одну из таких встреч вечером, но пока мне это не удается. У меня очень хорошие отношения со всеми, кто работает в участке, — все дружелюбны и обходительны со мной. Келлум постоянно приносит мне кофе, игнорируя Джеймса из-за их ссоры в начале недели. Не спрашивайте, о чем они спорили, я застала только концовку баталии. Келлум очень отзывчивый, он всегда рад мне. Это поразительно, сколько всего приятного может сделать за день один человек.

Несмотря на то что мы с Робин несколько раз на этой неделе пили вместе кофе, дружеского общения у нас не получается, и она больше не изъявляет желания говорить о своих отношениях с Джеймсом. Может, все дело в том, что она пока еще не до конца доверяет мне, тем более что я представляю профессию, в которой слова «доверие» вообще не существует. Пару раз я видела, как они разговаривали друг с другом, и каждый доказывал что-то свое. Я замечала грустный взгляд Робин в те моменты, когда она думала, что я не смотрю на нее.

Должна сказать, что с тех пор, как я узнала об отношениях между Джеймсом и Робин, мой интерес к этой паре возрос. Каждый раз, когда Джеймс начинает говорить со своей невестой, я, стыдно сказать, внимательно прислушиваюсь. Он исключительно любезен с ней (зная, как он обращается со всеми другими, можно предположить, что им движет чувство вины). Ой, я выяснила, как ее зовут! Флер! Что за девчушка может носить подобное имя?! Я не сужу о тех, кого не знаю. К несчастью, если моему яркому воображению дать волю, его потом очень трудно остановить. Часто представляю себе, как она выглядит и что они делают на выходных. Но чем больше я слушаю их разговоры, тем больше начинаю жалеть ее. Знает ли она что-нибудь про Робин? Думаю, мы столкнемся с ней в ближайшие несколько недель. Надеюсь, что я не проболтаюсь во имя «благих», но губительных намерений. Этим мы, журналисты, страдаем очень часто.

Кстати о свадьбе. Я думаю, что Лиззи потерпит поражение. Однажды вечером после работы она заскочила ко мне поболтать. Бросила сумки и кинулась на диван со словами:

— Господи! Что за день! Я так измотана!

Я пошла на кухню за угощением, а когда вернулась, держа в руках бутылку вина и два бокала, она уже листала журнал.

— Что тебе больше нравится, цветки апельсина или жасмин? — мечтательно спросила она, глядя куда-то вдаль.

Только я хотела выразить свое мнение по этому вопросу, как мне вспомнился наш предыдущий разговор.

— Что ты читаешь?

Она показала мне журнал. Журнал для невест. Гм…

— Не рановато ли?

— Не будь такой противной! Я увидела эти журналы в газетном киоске и не смогла устоять. Вот еще один.

Она кинула мне другой журнал.

— Как поживает жених? — спросила я и села на диван, поджав ноги.

Лицо Лиззи помрачнело:

— Ох, он немного холоден. Но это скоро изменится. Как Бен?

— Думаю, что хорошо. Мы с ним видимся либо в постели, либо в коридоре.

Из любопытства я просматриваю журнал. Затем еще один, и вот я уже погружаюсь в этот мир, и мы с Лиззи начинаем обсуждать достоинства зимней свадьбы по сравнению с летней, а также платье невесты. В общем, тема захватывающая. Я прекрасно понимаю, почему некоторые женщины одержимы ею. Было уже за полночь, когда Лиззи собралась уходить, а я все еще была поглощена статьей под заголовком «Планы на жизнь».

— Холли!

Я едва приподнимаю голову:

— А?

— Я ухожу.

— Дай дочитаю.

— Оставь журнал себе. Заберу его в следующий раз.

— Когда мне начать осуществлять первый этап твоего плана?

— Как насчет выходных?

— Хорошо.

— Я позвоню, когда придет время.

— Нет проблем. Увидимся.

— Пока!

Закончив читать статью, вся в своих мыслях, я иду чистить зубы. Все, что мне нужно, — это Бен, гора, заходящее солнце, бутылка шампанского и удивленное выражение лица. Не так много, правда?

По-моему, сейчас весь мир помешан на свадьбах. Даже моя мама! Перед тем как уйти на работу, я говорю с ней по телефону. Первая ошибка в этот день — ответить на этот проклятый звонок.

— Алло?

— Дорогая!

— Привет! Как дела?

— Все хорошо, меня больше интересует, как дела у тебя?

— Нормально, — с сомнением отвечаю я.

А что, есть повод думать, что со мной что-то не так? Срочная операция, ускользнувшая от моего внимания? И я судорожно соображаю, все ли хорошо с моими жизненно важными органами. Не комментируя своего «странного» вопроса, мама несется дальше.

— Да, дорогая. Помнишь, я рассказывала тебе о свадьбе? О той, на которую мы должны пойти?

— Э, да. То есть нет.

— Нам можно будет остановиться у тебя в маленькой комнате?

Так она называет мою вторую комнату.

— Можно. А чья свадьба? Я приглашена?