Сенатор от штата Огайо, Марк Ханна, как и Теодор Рузвельт, был республиканцем. Но на этом сходство между ними заканчивалось.

Ханна был человеком организации, «делателем королей», промышленником, процветание которого основывалось на связях с капиталом, а не с трудом. Людей его социального и экономического положения существующее статус-кво более чем устраивало. Ханна видел в Рузвельте реформатора, даже социалиста, и опасался его. Узнав, что президент Мак-Кинли скончался от ран, сенатор вышел из себя. «Только посмотрите! – воскликнул он. – Этот чертов ковбой стал президентом Соединенных Штатов!»

Когда новый президент присягнул на верность народу 14 сентября 1901 года, Ханна обратился к нему. Рузвельт отлично знал, что этот сенатор буквально боготворил президента Мак-Кинли и был глубоко потрясен его смертью.

Не хуже он понимал и то, что Ханна не испытывает к нему симпатии. И все же, увидев, как экипаж пожилого сенатора подъезжает к Белому дому и старик шаткой походкой направляется к лестнице, тяжело опираясь на трость, президент Рузвельт быстро спустился по ступенькам и протянул ему руку. Он не рассчитывал на признательность Ханны. Но сенатор по достоинству оценил этот знак уважения. «Господин президент, – сказал он. – Я желаю вам успеха и процветания. Сэр, вы можете полностью располагать мной, если я смогу быть вам полезен».

Рузвельт не собирался никем «располагать».

«Мне нужна ваша дружба», – сказал он страдающему пожилому сенатору, помогая ему подняться по ступенькам.

Теодор Рузвельт стал президентом после смерти президента Уильяма Мак-Кинли, убитого анархистом. По его действиям сразу же стало ясно, что он президент более сильный, более динамичный, более новаторский. И все же он последовал совету министра обороны в правительстве Мак-Кинли, Илайи Рута, и «объявил о своем намерении неуклонно продолжать политику президента Мак-Кинли». Новый президент повторял эту фразу практически слово в слово.

Рузвельт не лукавил. И не лгал. Его слова – лишь часть истины. Новый президент прекрасно понимал, что народ, потрясенный убийством Мак-Кинли, который одержал победу в испано-американской войне и привел страну к процветанию и миру, меньше всего хочет слышать о грядущих переменах. Теодор Рузвельт всегда говорил от сердца. Но в тот момент он решил сказать правильные слова – те самые, которые хотела услышать страна.

Слова Рузвельта были с радостью восприняты не только в Соединенных Штатах, но и во всем мире. Однако, когда пришло время принимать присягу, Теодор Рузвельт всем дал понять, что не собирается быть ничьим последователем. Свидетели запомнили, что в тот момент он напоминал мраморную статую. Он не просто повторил слова присяги за местным федеральным судьей. Он произнес их громко и отчетливо – и даже украсил конституционную присягу, завершив церемонию словами: «И в этом я клянусь». Рузвельт дал обещание продолжать политику предшественника, но в то же время показал, что и сам он очень сильный и самостоятельный человек.

В школьных учебниках истории президента Теодора Рузвельта называют борцом с трестами, руководителем страны, начавшим крестовый поход против распоясавшихся монополий, действия которых угрожали погубить систему свободной конкуренции и сделать потребителей важнейших товаров и услуг настоящими заложниками. Речь, которую президент произнес в Провиденсе, Род-Айленд, 23 августа 1902 года, считается его первым публичным заявлением о праве и обязанности федерального правительства регулировать деятельность трестов. Цитата, использованная в этом уроке, является одним из самых ярких высказываний Теодора Рузвельта о роли правительства в регулировании коммерции.

Неудивительно, что многие из тех, кто читает эти слова в наши дни, будут шокированы их радикализмом. Со времен двух президентских сроков Рональда Рейгана в Соединенных Штатах наметилась тенденция к отказу федерального правительства от регулирования и вмешательства в дела частных предпринимателей. Во времена Рузвельта многие влиятельные бизнесмены и финансисты возражали против его отношения к трестам. Однако Тедди Рузвельт был – и остается до сих пор – одним из самых популярных лидеров страны. Как же ему это удалось?

Некоторые пытались объяснить такую популярность исключительно привлекательностью его яркой, колоритной личности и необыкновенной жизни. В этом есть доля истины. Но ограничиться одной лишь личной привлекательностью Рузвельта было бы ошибкой. Делая много весьма противоречивых заявлений и предлагая множество кардинальных перемен в деятельности и роли федерального правительства, он никогда не забывал, что представляет народ Соединенных Штатов Америки. Он был президентом всех. Он не был президентом крупного бизнеса. Он не был президентом трудового народа. Он не был президентом богатых. Он не был президентом обездоленных. Он был президентом Соединенных Штатов.