– Дело в шляпе? – с подозрением глянула я на цилиндр, а потом на Энди, и он проворно поднял руки и показал чистые ладони.

– Дело в тебе. И немного – в платье.

– А что с ним не так?

– Оно красное.

Дался им этот цвет! Не дождавшись ответа, парень вытянул меня из-за стола и потащил в зал. Сопротивления решила не оказывать.

Танцевать с Энди было здорово. Он вел уверенно, но нежно, и местами осторожничал, будто боясь сделать слишком резкое движение или отдавить ногу. Во мне тут же проснулась девчонка лет четырнадцати. Я принялась глазеть по сторонам: ну где же Дженни? Она обязана видеть, с кем я танцую! Мантра про «взрослую и самодостаточную» не помогла, но и Джен я нигде не увидела.

– Красный хорошо подходит к белому, – вдруг с кошачьей ухмылкой пояснил Макферсон, теснее прижимая к себе на повороте. – А еще цвет крови привлекает хищников…

Хищников?! Я стала выискивать глазами Валенвайда. А затем и Карпова, на всякий случай. Столкнувшись с последним взглядом, поняла, наконец, что так щекотало лопатки последние пять минут.

Когда вернулась за стол, проклятый цилиндр все еще лежал напротив моего места.

Когда вернулась за стол, проклятый цилиндр все еще лежал напротив моего места. Аккуратненько отпихнула его одним пальцем в сторону Влады, от греха подальше. Игры с судьбой ни к чему хорошему не приводят, мне ли, дестинке, не знать.

Мимо прошествовала Присцилла Пруэтт, покачивая бедрами и потряхивая гладкими смолистыми волосами до пояса. На ней было черное атласное платье с откровенным декольте. Дьяволица нарочно задела мой стул и бросила взгляд на стол.

– Что, «Мисс Эншантель», трусишь? Тебе же в новинку подобные развлечения? – хрипло рассмеялась Присцилла. Вот заноза! – Понимаю… Если бы я шесть лет училась среди одних девиц, сама бы испытывала неловкость при мысли о танцах с мальчиками.

Гордо дернув головой, я встала и без раздумий опустила руку в цилиндр. Что-что, а танцы меня напугать не могли! По пальцам пробежала покалывающая волна. Из шляпы повалил черный дым, пахнущий скошенной травой. Что-то новенькое. С легким волнением открыла ладонь, взглянула на имя… И на этом мой бал на сегодня официально закончился.

Вспыльчивость обернулась боком, спасибо мисс Пруэтт. Я знала правила игры, благоразумнее было вообще не участвовать. Теперь у меня было полчаса, чтобы пригласить на танец выпавшего человека. А потом по законам жанра я обзаведусь шерстью, усами, лапами и хвостом.

Со мной определенно что-то не так! Сбились заводские настройки, лимит удачи исчерпался, жизненное казино объявило «персоной нон грата»… По заверениям Валенвайда, Судьба должна благоволить мне, как истинной дестинке. Я же – словно магнит для неприятностей! Не для всех подряд, а для одной конкретной… У нее даже имя есть. Вот оно, смотрит на меня с изуродованной ладони.

– Кто? – хором выдохнули Кристина и Меган. Глядя мимо них остекленевшим взглядом, я помотала головой, мол, «не до вас сейчас».

Глаза снова натолкнулись на блондина-аристократа, в расслабленной позе сидевшего в темном углу зала и потягивавшего недозволенный напиток. Сейчас он был один – болтливая девица куда-то испарилась, – и любопытно сверлил меня взглядом. Он скорчил вопросительную мину, намекая на мое несчастное выражение лица. Я расстроенно пожала плечами и махнула головой в сторону гадкого цилиндра.

Озарив лицо дерзкой ухмылкой, парень показал пальцем на свой бокал и прошептал одними губами: «Хочешь?» Недолго думая, я кивнула, и он поманил жестом к себе. Наша пантомима становилась многообещающей.

– Елисей, – с томной хрипотцой представился юноша и смахнул со лба непослушные соломенные пряди.

У него оказались совершенно прозрачные глаза – настолько светлые, что я не смогла определить их цвет.

– Анна.

– Я знаю. Держи, – отрывисто проговорил незнакомец и протянул стакан. В нем плескалась малиновая жидкость с кубиками льда, которая оказалась довольно крепким коктейлем. У меня с одного глотка горло свело. Гадость несусветная. – Красивое платье.

– Ага, красное…

– Цвет имеет значение? Просто красивое, – он еще раз окинул цепким взором, будто прицениваясь к дорогой вазе. – Подходит к… глазам. Ты много плачешь.

– А ты много пьешь.

– Лекарство. Помогает ненадолго стать собой и ослабить… контроль. Ты не поймешь, – сейчас он казался грустным, а не уставшим. – Тебе лучше не водить со мной дружбы. Дурная компания.

– Я и не собиралась дружить. Я просто попробовала твой коктейль. И он мне не понравился.

– Вот и умница! – одобрительно хмыкнул странный собеседник. – Кто тебе выпал?

Я сунула ему под нос исчерченную красной вязью ладошку.

– Ох! – Парень сочувственно уставился на меня, зажав рот рукой. Скорее всего, пытался не рассмеяться в голос, чтобы не обидеть. – Уж не везет, так не везет. А говорят, у дестинов особенные отношения с судьбой.

– Конкретно у меня, в последнее время, напряженные… – невесело засмеялась я, потирая ладонь. Надпись не желала исчезать и слегка покалывала, намекая, что «часики тикают». Я вернула парню бокал. – Спасибо. Пойду, пока Золушка не превратилась в мохнатую тыкву.

Вялой походкой потенциального висельника я поплелась к своему столу, но была остановлена жизнерадостным голосом крестного.

– Анна, милая… – крикнул Артур и подозвал жестом.

Вместе с другими профессорами он сидел за преподавательским столиком. Тот располагался на каменном подиуме в глубине зала вдоль стены и на метр возвышался над остальными. Всем, кто подходил к учителям, приходилось смотреть на них снизу-вверх – наверняка так и было задумано.

С грустным вздохом я поплелась к Артуру, всей душой желая оказаться с противоположной стороны зала. Рядом с ним сидел Карпов, уже одним своим существованием вызывавший во мне раздражение. Сейчас он бесил особенно сильно, ведь спустя двадцать минут именно из-за него я покроюсь рыжей шерстью или отращу пятачок. Хотя почему «или» – мне может достаться и то, и другое.

Кажется, профессор видел, во что мы играем, и мой несчастный вид его изрядно позабавил.

– У вас началась полоса невезения, мисс Дэлориан? – с едкой ухмылкой поинтересовался Карпов, как только я подошла.

Он сидел по правую руку от крестного и со скучающим выражением тянул какой-то золотистый напиток.

– Да, профессор. Сразу, как только с вами познакомилась, – язвительно парировала я и яростно стиснула кулачок с его именем.

– У меня схожие ощущения на ваш счет… – пробормотал Карпов и отвернулся к Карамзиной, демонстративно утратив ко мне интерес.

– Милая, вы играете в танцевальные фанты? – надавил на больную мозоль крестный. Он выглядел воодушевленным и слегка притопывал ногой в такт музыке. – В юности мне везло с партнершами. Как-то раз довелось станцевать с первой красавицей Академии. Славное было время… А однажды мне попались голова осла и хвост крокодила. Я изрядно струсил, потому что на фантах выпала тогдашняя директриса. У нее был жуткий нрав и бородавка на носу.