– Почему? Что случилось, ваше величество?

– Она вернулась в Дель-Соль почти две недели назад, чтобы разорвать помолвку. Заявила, что не хочет выходить замуж и переезжать в Алму. Ей слишком важна карьера. Добавила, что между нами был только флирт. Находка сокровищ и совместное приключение вскружили ей голову, но, когда вернулась домой, ее охладила реальность.

– Думаете, она испугалась?

Он опустил голову, глядя в пол.

– Сначала я тоже так подумал. Считал, что смогу убедить ее, что мы вместе решим наши проблемы и предназначены друг для друга.

Он встретил взгляд Марии.

– Я оказался настолько глуп, чтобы поехать за ней. Был влюблен.

– Был?

Он пожал плечами:

– С самой первой встречи что-то подсказывало, что она – единственная. Я гонялся за ней как безумный. Она не облегчила мне задачу, и теперь, когда я складываю кусочки головоломки, думаю, что знаю почему.

Последовал момент молчания. Мария ждала, что он скажет дальше. Трудно признавать свои ошибки.

– Когда я приехал в Лос-Анджелес, мы снова встретились. И все было как всегда. Удивительно. Я думал, что избавил ее от страхов. Но утром увидел, как она плачет. Сказала, что жалеет о моем приезде. Я был сбит с толку и не понимал, почему она передумала.

– Почему же?

Он пожал плечами и покачал головой:

– Думаю, ее загнали в угол, и у нее не было выхода, поэтому и сказала правду. Порция не та, за кого себя выдает. Она не принцесса и никогда ей не была. Утверждает, что узнала это, когда искала документы о свадебных обычаях ее страны. Ее семья сбежала в Соединенные Штаты после Второй мировой войны и объявила о своей королевской крови. Они обеднели и использовали ложный статус, чтобы добиться успеха. Вроде бы бабка Порции вела дневник, который все подтверждает.

– Вот это да! Бедняжка Порция! Очевидно, она была вне себя, когда узнала. Представляю, что она сейчас испытывает.

Хуан-Карлос уставился на Марию:

– Хотите сказать, что верите, будто она не знала об этом с самого начала?

– А почему не верить? Важнее всего, почему вы не поверили.

– Я скажу почему. Когда вернулась в Дель-Соль пару недель назад, она солгала о причинах разрыва помолвки. Приводила предлог за предлогом, и, если бы я не полетел в Лос-Анджелес, по-прежнему верил бы нагромождению лжи. Только поняв, что не сможет иначе избавиться от меня, она была вынуждена сказать правду.

– Это не похоже на Порцию. Что вы сказали ей, когда узнали?

– Вначале был слишком шокирован. А потом мой методический ум начал работать, и в гневе я кое-что сказал. Практически обвинил ее в погоне за богатым мужем. Но теперь, когда думаю об этом… Она казалась такой потерянной. Повторяла, что самозванка, а я не мог ей посочувствовать. Был не в том настроении. Чувствовал себя преданным. Ей следовало с самого начала сказать правду.

– Наверное, ей было очень трудно в этом признаться. Себе, а тем более любимому человеку. Подумайте только, все, чему она верила о себе и своей жизни, оказалось ложью. Я не знала бы, что делать, к кому обратиться. Понятия не имею, нашлась бы у меня храбрость сделать то, что сделала она. Это был трудный день для вас обоих.

Он глубоко вдохнул:

– Полагаю, что так. Я все еще не знаю, что думать.

– Что еще она сказала? Как вы расстались?

– Она меня разве что не выгнала. Сказала, что я ожидал совершенства во всем. И любил только идею о принцессе.

Он уставился в стакан, где оставалось немного виски.

– Это неправда.

– Нет?

Он взглянул на Марию.

– Нет, – подтвердил он. – Я любил ее.

– Вы все еще любите ее, ваше величество. Нельзя так быстро отсечь подобные эмоции. А что, если она по-прежнему женщина, в которую вы влюбились, даже без титула принцессы? Что, если Порция Линдстром действительно та женщина, которая вам предназначена?

– Как могу я верить этому, когда она не верит мне? Она даже не попыталась защититься от моих обвинений. Не попыталась убедить, что я ошибаюсь насчет нее.

– Ну, поскольку вы хотели совета, я дам его вам. Я немного знаю Порцию. И неплохо разбираюсь в людях. Видела, как она смотрит на вас. Глаза не лгут. Она была сильно влюблена и счастлива.

В его горле застрял ком. За те короткие недели, что были вместе, они хорошо узнали друг друга, и он с самого начала чувствовал, что они должны быть вместе. И дело не в титуле. Просто ее статус означал, что он вполне может ухаживать за ней всерьез.

– Я тоже так думал. Нам было хорошо вместе.

– А вам не кажется, что она не думала о себе, когда порвала с вами? Может, она так любила вас, что не хотела выставить в дурном свете? Поспешная, а потом разорванная помолвка не вселит твердую веру в монархию, которую вы пытаетесь вновь установить. После такой сенсации, как ваше обручение, кем покажется король Хуан-Карлос стране, которая доверилась его чести? Не покажется ли он легкомысленным? Или обманутым? И что еще хуже, импульсивным? Мне кажется, попади я в такую ситуацию, сделала бы все, что в моих силах, чтобы защитить любимого человека от пересудов и презрения.

Он потер челюсть и вздохнул.

– Напоследок она сказала, что не допустит, чтобы позор и осуждение легли на мои плечи.

– Вот видите, – улыбнулась Мария. – Только влюбленная женщина сказала бы такое. Она защищала вас от беды. Я бы поклялась, что это так.

– Поклялись?

– Да, и вы бы тоже поклялись, если все еще любите ее.

– Но к чему? Я не могу изменить будущее.

– Кто говорит, что не можете? Вы король.

– Я не хочу нарушать традицию.

– Ах да, предпочитаете, чтобы ваше сердце было разбито.

Хуан-Карлос вздохнул. Она права, он никогда не полюбит другую женщину так, как любил Порцию. Даже сейчас он мучительно жаждал оказаться рядом с ней.

– Подумайте об этом с такой стороны: вы станете править справедливее, если рядом будет Порция. Или горечь и сожаления станут спутниками вашей пустой жизни без нее.

– Но люди ожидают…

– Правителя, которым смогут восхищаться. На которого смогут смотреть снизу вверх. Если вы дадите понять, что происходит, они будут поклоняться вам, друг мой. Как новый король, вы имеете роскошь обходиться без парламента, который должен голосовать по поводу изменений в обычаях династии.

Медленная улыбка разлилась по его лицу.

– Об этом я не подумал!

Но надежда тотчас погасла.

– Нет, слишком поздно, после того как я расстался с Порцией, не веря в нее. Она может не простить меня.