Но сегодня соперник явится, Марк был в этом совершенно уверен. Выказывая едва заметное нетерпение, он извлек рапиру и принялся срубать разноцветные головки полевых цветов. Волнения он не чувствовал, хотя прежде на дуэлях не дрался. Несмотря на рассказ Жанны он никак, никак не мог представить себе Альберта в качестве достойного противника. Он хорошо помнил Альберта на соревнованиях. Эти бессмысленные движения невпопад, этот рассеянный взгляд… Он ведь не смог нанести Марку ни одного укола! Разве что…

В этот момент размышления Марка прервал звук шагов. К башне подошел Альберт.

– Здравствуй, Марк, – Альберт выглядел как обычно, не было заметно ни волнения, ни злости, не выглядел он и особенно собранным. Ничего, что могло бы выдать в нем человека, готовящегося к смертельному поединку.

– Здравствуй, Альберт, – Марк также постарался держать себя естественно и непринужденно, – надеюсь, мы не будем утруждать друг друга лишними церемониями и разговорами? Мириться нам ни к чему, да и во всех этих ритуалах я не силен, уж извини.

– Нет-нет, как тебе будет удобно. Я только хотел уточнить, принес ли ты мои тетради?

– Да, вот они. Как и договаривались. Заберешь их после поединка, если сможешь. Даже если проиграешь, но будешь еще жив, я их тебе отдам. Мне ведь они только для одного нужны были. Чтобы ты все-таки пришел сюда.

– Да, конечно, я понимаю. Спасибо, Марк. Если ты не против, я готов начать. Где тебе нравится?

– Нравится… – поморщился Марк. – Слово-то какое неподходящее… Да везде!

С этими словами он неожиданно пнул ногой вторую рапиру, которая лежала на земле, в сторону Альберта. Даже не изменившись в лице, Альберт резко схватил летящую рапиру за рукоятку, замер на несколько секунд, глядя прямо в глаза противнику, а затем медленно встал в исходное положение для исполнения салюта.

Марк отметил про себя, что сам он чуть не забыл про салют. Мысленно чертыхнувшись, он также встал в исходное положение и исполнил шестнадцать канонических движений. Странно – в этот раз, в отличие от соревнований, движения Альберта были совершенно точными и уверенными. Он исполнил салют без лишних украшательств, быстро и, можно даже сказать, мастерски. Спеша обогнать нехорошее предчувствие, которое вдруг начало закрадываться в сознание, Марк сделал шаг вперед и резко атаковал.

Атака уколом прямо. Атака с переводом. Атака с действием на оружие. Атака с обманом. Атака комбинированным способом, с перерывом темпа, с провокацией, с финтом, с повтором… Ни один из известных Марку способов не принес ни малейшего результата. Ему не понадобилось много времени, чтобы понять: сейчас он фехтует с мастером самого высокого класса. Как это случилось, он не понимал. Но такой быстрой и точной руки, такой парадоксальной своевременности он, пожалуй, еще никогда не видел. Альберт обыгрывал его легко, даже не прикладывая к этому усилий, даже, казалось, не глядя. При этом сам он за первую минуту боя не пытался колоть ни разу. Все его атакующие движения, на которые Марк бурно реагировал целыми каскадами добросовестных защит, оказывались ложными и не имели цели поразить противника.

Наконец, к исходу первой минуты боя, Альберт сделал непредсказуемое движение кистью, и рапира Марка, весело взвизгнув, отлетела метров на пять.

Оба бойца неподвижно замерли. Марк – сжавшись, как кошка, готовая к прыжку. Альберт – мягко, спокойно, с опущенными вдоль тела руками. Первым заговорил Альберт:

– Это прекрасный поединок, но он еще не завершен. Возьми свою рапиру, и, если не устал, продолжим.

Не отвечая, Марк демонстративно отвернулся, подошел к своей рапире, поднял ее и развернулся лицом к противнику. И чуть не вскрикнул. Альберт стоял совсем рядом, успев бесшумно подойти практически вплотную. Марк резко атаковал. И в ту же секунду его рапира, попав в хлесткое фруассе, вновь отлетела не несколько метров.

Не дожидаясь разрешения противника, Марк бегом бросился за оружием, схватил его и побежал на Альберта. Но еще через секунду его рапира снова лежала на земле.

Марк был совершенно не готов к такому развитию событий. Усталости он не чувствовал – Марк был тренированным бойцом и не успел утомиться. Но зато он успел исчерпать весь свой боевой арсенал. Не зная, что делать, он вспомнил фразу из романа, который когда-то частично прочитал по требованию Жанны. Сейчас это фраза показалась подходящей:

– Почему бы тебе просто не убить меня?

– О нет! – отозвался Альберт. – Мы здесь не для этого! Разве ты не помнишь? Я ведь всего лишь пришел за тетрадями. И если ты уже готов мне их отдать, давай остановимся. А если нет, то иди, возьми свою рапиру. И, если тебя это обижает, обещаю: больше никаких обезоруживаний!

Опустив голову и не теряя Альберта из виду, Марк в третий раз подошел к рапире, поднял ее и замер в нерешительности.

На этот раз Альберт атаковал сам. Завязалась длинная фехтовальная фраза, опасная и прекрасная одновременно. Если бы Марк видел этот бой со стороны, он несомненно отнес бы его к числу шедевров боевого мастерства. Вместе с тем он понимал, что Альберт по-прежнему не атакует его по-настоящему. Но, следуя своему обещанию, и не пытается обезоружить. Стараясь подавить растущее раздражение (то ли на себя, то ли на противника), Марк, сжав зубы, продолжал вести этот странный бой, надеясь, что рано или поздно все-таки сумеет достать врага, который оказался слишком быстрым, слишком умным…

Но бой не заканчивался.

Неожиданно, прямо во время очередной фехтовальной фразы, Альберт заговорил:

– Марк, я думаю, что нам надо объясниться. К сожалению, я не могу рассказать тебе о причинах моего появления здесь и о моей миссии. Но если ты станешь немного помягче – я имею в виду не будешь так предвзят, – то ты поймешь, что это не так уж и важно. Просто поверь, что я делаю то, к чему от рождения приспособлен лучше всего, и это мое деяние хоть и кажется странным, но не несет в себе никакого злого умысла. По крайней мере, я так считаю…

В этот момент Марку показалось, что Альберт немного потерял бдительность, поэтому он, следуя советам маэстро Дижона, слегка снизил темп, как бы поддаваясь эмоциям противника, а затем внезапно исполнил особенно резкую и длинную атаку.

Безрезультатно. Хотя Альберт, кажется, на долю секунды успел слегка удивиться и даже одобрительно поднял одну бровь.

– Да, это было хорошо, – подтвердил он вслух, – однако я не закончил. Я хочу сказать о главном. А главное, как мне кажется, это наше соперничество из-за Жанны.

Альберт произнес эти слова так, будто такое соперничество было совершенно очевидно. Он сказал это так просто и ясно, что внезапно все обстоятельства, казавшиеся такими сложными, смутными, бессмысленными, стали элементарными и прозрачными. В эту секунду, отбивая очередную атаку с переводом, Марк отчетливо осознал всю банальность и классичность ситуации. Они сражаются на дуэли по самой традиционной, самой важной и, одновременно, самой бессмысленной причине. Они сражаются из-за девушки. Сражаются из-за любви!