Голоса не подал, не зная, кто еще мог здесь затаиться.

Услышав шум, беззвучно отступил во мрак.

Шаги приближались. Роби нацелил пистолет в готовности открыть огонь.

Зажегся свет. Уилл вышел.

Джули взвизгнула.

– Какого черта?! – охнула она, держась за грудь. – Вы что, хотите довести меня до гребаного инфаркта?

Она стояла перед ним с влажными волосами, одетая в пижаму.

– Ты была в душе? – спросил Роби.

– Ага. Что, кроме меня, никто на свете не любит быть чистым?

– Я звонил и эсэмэсил.

– Вода и электроника не дружат, как я слыхала. – Она взяла телефон с кофейного столика. – Хотите, чтобы я эсэмэснула обратно?

– Я тревожился.

– Ладно, виновата… Но не могла же я взять телефон в душ.

– В следующий раз бери его хоть в ванную. А почему сигнализация не включена?

– Я спускалась в вестибюль за газетой. Собиралась включить перед сном.

– Газету? Вот уж не думал, что ваше поколение читает старомодные газеты…

– Я люблю информацию.

– Ладно, но я хочу, чтобы ты держала сигнализацию включенной постоянно.

– Отлично. Но с чего это вдруг вы так сдрейфили за меня? – Застыв, она уставилась на его руку. – Вы истекаете кровью.

– Порезался, – он потер рану.

– Через пиджак?

– Выбрось это из головы, – резко осадил Роби. – Ты не заметила ничего подозрительного сегодня вечером после моего ухода?

Она уловила в его голосе напряженные нотки.

– Расскажите, что случилось, Уилл.

– По-моему, меня преследовали. Но не знаю, с какого места. Если отсюда, это скверно – по очевидным причинам.

– Я не видела и не слышала ничего подозрительного. Если б кто-то хотел до меня добраться, шанс у них был.

Опустив взгляд, Роби увидел, что все еще держит пистолет. Убрал его в кобуру и огляделся.

– Всё в порядке? Тебе что-нибудь нужно?

– Все прекрасно. Я сделала домашнее задание, съела здоровый ужин, почистила зубы и помолилась. В полном ажуре, – саркастически добавила Джули. Затем достала листок бумаги из кармана пижамы и вручила ему.

– Что это?

– А поручение, что вы мне давали? Что-нибудь странное в последние пару недель… Заодно включила адреса мест, где мама и папа работали. Все, что знаю об их прошлом. Их друзья. Чем они обычно занимались. Думала, это может быть полезно.

Роби посмотрел на страницу, исписанную аккуратным почерком, и кивнул:

– Это будет полезно.

– Кто вас подстрелил?

Он инстинктивно посмотрел на руку, а потом на Джули.

– Я уже насмотрелась на огнестрельные ранения, – будничным тоном сказала та. – Уж в таком мире я выросла.

– Не знаю кто, – ответил Роби. – Но намерен выяснить.

– Это как-то связано с той убитой женщиной и ее ребенком?

– Ага, наверное.

– Впрочем, вы производите впечатление субъекта, у которого уйма врагов по уйме различных причин.

– Может, и так.

– Но вы все равно собираетесь мне помочь выяснить, кто убил моих маму и папу, верно?

– Сказал же, что да.

– Лады, – подвела она черту. – Можно я пойду спать?

– Ага.

– Можете остаться, если хотите. Меня это не коробит.

– Мне еще надо сегодня кое-что сделать.

– Понимаю.

– Выходя, включу сигнализацию.

– Спасибо.

Взяв телефон, Джули повернулась и зашагала по коридору. Послышался щелчок замка двери спальни. Включив сигнализацию, Роби запер за собой дверь и удалился.

Он был вне себя.

Им манипулируют. Это ясно.

Вот только неясно, кто именно.

Подкатив к бордюру, Роби смотрел, как Вэнс заканчивает свои дела с местными «фараонами» и некоторыми из своих подчиненных. «Скорые» были повсюду. Людей загружали в них, чтобы развезти по местным больницам для лечения ран.

Этим повезло. Они еще живы. Покойников оставили там, где они упали, чтобы расследовать их убийство. Единственным актом уважения к их частной жизни были белые простыни, укрывшие трупы. В остальных отношениях люди, всего час назад полные жизни и наслаждавшиеся бокалом пива, были не более чем фрагментами головоломки уголовного расследования.

Как только Вэнс покончила с последним копом, Роби надавил на клаксон. Она подошла к «бумеру» и оглядела его со всех сторон, пока Уилл опускал пассажирское окно.

– Если найду на машине хоть вмятинку, возьму вас за задницу, – провозгласила она, хотя выражение ее лица говорило, что это не всерьез.

– Хотите, чтобы я повел? – осведомился Роби. – Или желаете за руль?

Вместо ответа она уселась на пассажирское сиденье.

– Я велела эвакуировать вашу тачку в гараж ФБР. Это официальная улика.

– Чудесно; значит, я остался без машины.

– У СКРМО есть автопарк, позаимствуйте машину там.

– Да там небось сплошные «Форды Пинто». Я предпочитаю свой «Ауди».

– А кто сказал, что жизнь не сплошное разочарование?

– Каков окончательный подсчет? – негромко спросил Роби.

Вэнс испустила долгий вздох.

– Четверо убитых. Семеро раненых, трое из них в критическом состоянии, так что число убитых может вырасти.

– А черный внедорожник?

– Скрылся без пресловутого следа. – Откинувшись на спинку сиденья, Николь прикрыла глаза. – Что за столь уж важные дела у вас были?

– Нужно было проверить кое-что.

– Что? Или кого?

– Просто кое-что.

– Вам надо знать, а мне – нет?

Открыв глаза, Вэнс уставилась на него. Роби не ответил. Она опустила взгляд к коробочке под рулевой колонкой.

– Как я понимаю, вы нашли мое световое допоборудование решетки радиатора.

– Пришлось очень кстати.

– Кто же вы на самом деле?

– Уилл Роби. СКРМО. Как и сказано на бляхе и в удостоверении.

– Вы там управились весьма недурно. Я еще только нашаривала свое оружие, а вы уже опорожнили в стрелков весь магазин. Хладнокровие и собранность под свист пуль над головой.

Он промолчал, продолжая вести машину. На ясном небе проглянули звезды. Роби на них не смотрел. Он смотрел вперед.