– Шесть туда, шесть обратно. Если она на него такой большой зуб имела, чего она его прямо там в Гатчине не прикончила?

У подруг было достаточно времени, чтобы обсудить все это. Если в «Вальхаллу» они ехали на машине, то потом Алена водителя отпустила. И назад было решено прогуляться пешком. Подругам хотелось побыть наедине друг с другом, все обсудить, обо всем поговорить. Они покинули «Вальхаллу», как только туда вернулась Лилька. Она сидела за рулем старенького «Патриота», который прежде принадлежал Борису. Было видно, что Лилька полностью приняла бразды правления в свои руки, едва спустившись из машины на землю, она немедленно же принялась отдавать распоряжения служащим. Вела она себя так уверенно, словно не сомневалась в своем праве всем и всеми командовать.

На Алену с Ингой она едва обратила внимание. Кивнула им, но тут же побежала по каким-то делам. Потом вернулась, но исключительно для того, чтобы сообщить главные новости:

– На опознание мне идти не пришлось. Без меня справились. Я так этому рада! Следователь сказал, что Бориса звери всего обглодали. Хорошо, что одежда кое-где осталась цела. По ней и опознали.

– А вдруг это не Борис? Одежду и подменить легко.

– Следователь сказал, что они еще для порядка возьмут для экспертизы отпечатки пальца.

– Ты хочешь сказать, пальцев?

– Нет, именно пальца. Один палец только для экспертизы годится, все остальные лисицы и кабаны подъели.

Подруги содрогнулись, а Лильке хоть бы хны. Будто бы и не ее любимого человека совсем недавно сожрали дикие звери.

– Следователь сказал, что он и не мучился совсем, – объяснила Лилька свою позицию. – Одна из пяти пуль ему в голову попала, он мгновенно умер, ничего и почувствовать не успел. А что потом с телом было, не все ли равно? Кто-то диким птицам своих покойников скармливает, другие сжигают, третьи на деревьях оставляют. Ну, обглодали его звери, так это даже справедливо, ведь Боря столько всякого зверья за свою жизнь перестрелял да перемучил.

– Гляжу, ты совсем и не огорчена.

– А что грустить? Работать надо. Боря был бы недоволен, если бы его дело захирело. Теперь его нет, я должна бразды правления в свои руки взять.

И Лилька и впрямь взялась за дело очень рьяно. Понаблюдав за тем, как она носится из конца в конец, все проверяя и всем отдавая распоряжения, подруги почувствовали себя лишними.

Прощание вышло сухим и кратким.

– Ну, сообщи, когда похороны будут. Мы приедем.

– До этого еще далеко, – отмахнулась Лилька. – Пока тело не идентифицируют окончательно, мне его не отдадут. Я сама настояла на этом: вдруг в самом деле не Боря погиб? А мне нужна уверенность. Зачем мне нужно, чтобы я свою жизнь начала по новой строить, а Борис взял да и «воскрес» однажды?

– И ты уверена, что в базе данных МВД обязательно имеются отпечатки пальцев Бориса?

– Да. Он мне как-то случайно проговорился, что сидел в СИЗО.

– За что?

Алена была удивлена, ей Борис всегда казался хотя и малоприятным, но исключительно законопослушным гражданином. Он всегда тщательно советовался с Василием Петровичем по всем новым законам, следил за тем, чтобы Лилька вовремя подавала всю бухгалтерскую отчетность. И всегда повторял, что не допустит, чтобы у налоговиков возникли бы к нему какие-то вопросы.

Впрочем, люди попадают в СИЗО не только за махинации с финансами.

– За что же Боря мог угодить в СИЗО?

– Вот этого я не знаю. Просто он мне рассказывал какую-то историю о парне по кличке Ржавый, и в рассказе случайно прозвучала фраза типа того, что «когда мы с Ржавым сидели в СИЗО, то он сказал…». Ну, а дальше я уже не помню.

– И ты его о подробностях не спросила?

– Спросила, конечно.

– А он?

– Сказал, что оговорился.

– Так, может, действительно оговорился?

– Ну, может быть, – пожала плечами Лилька. – Пусть все равно следователь проверит его отпечатки. Это же бесплатно.

И вот теперь подруги шли обратно в Дубочки и обсуждали все услышанное. Инга продолжала держаться того мнения, что Лилькино поведение выглядит очень подозрительно. Да и сама Алена, понаблюдав подругу вблизи сегодня утром, тоже находила ее реакцию, мягко говоря, странной.

– То рыдала, рыдала, еще толком ничего про него не зная. А то узнала, что Борис погиб, и ничего. Все нормально. Хвост пистолетом. Планов громадье. Как это понимать?

– Лилю могла тяготить неопределенность ее положения. Ведь она не знала, куда делся Борис. Ушел ли он к другой женщине? Бросил Лилю? Заболел? А теперь она знает, что с ним случилось, и как здравомыслящий человек приняла это к сведению и живет дальше.

– Очень уж легко это у нее получилось. Такое ощущение, что она этого только и ждала. Видела, как она сегодня весело порхала? Хоть бы для приличия сделала вид, что скорбит по Борису.

– Ну, не скорбит. Так что? Только на основании этого делать вывод, что это Лилька прикончила Бориса?

– Нет. Но все равно ее поведение очень странное.

Ответить Инга не успела. Внезапно она увидела, как из-за ствола дерева отделяется какая-то фигура. Это был мужчина. А чуть слева еще один, который тоже выступил из-за деревьев. У Инги отчего-то вспотели ладони, а в груди, наоборот, сделалось холодно.

– Алена, – дрогнувшим голосом произнесла она. – Посмотри, кто это там?

Подруга посмотрела в ту сторону, но ничего настораживающего не увидела.

– Ну, люди какие-то.

– А ты их знаешь?

– Я же не могу знать всех на свете.

– Значит, ты их не знаешь?

И Инга замедлила ход.

– Что с тобой? – удивилась Алена. – Пойдем!

Но вместо этого Инга еще больше затормозила, да еще и по сторонам начала озираться, словно бы в поисках помощи.

Увидев такое поведение подруги, Алена изумилась до крайности:

– Инга, ты чего?

Но Инге некогда было объяснять. Ощущение холода у нее в груди ширилось и уже заполнило почти всю грудную клетку, мешая нормально дышать. В глазах потемнело, в висках зашумело. Только в обморок грохнуться еще не доставало! И Инга встала как вкопанная. Причина этого странного заключалась в том, что Инге казалось, что темные отделившиеся от деревьев фигуры ей знакомы. Да, она уже видела эти силуэты, и случилось это при обстоятельствах для Инги самых неприятных.

Снова заныла рука, онемела шея. Инга была уверена, что именно эти типы пытались отнять у нее сумку, повредили руку, вывихнули шею. И теперь они появились здесь!

– Не может быть, – прошептала Инга, все еще надеясь, что это обман зрения, ее собственные галлюцинации или просто истерический невроз.