пока люди совсем не забыли его название. Их настолько запугали, что спустя двадцать пять лет не осталось людей, которые готовы сказать вслух, как на самом деле назывался город.

– С ума сойти! – воскликнул Вадим. – Впервые слышу подобное! А я всё мучился вопросом, почему мало кто знает реальное название города. Вот оно. А откуда ты это знаешь?

– Ты знаком с таким понятием, как «эффект Манделы»? Помнишь такую популярную настолку как «Монополия»? Ведь все знают, как выглядит её обложка. Большие красочные буквы, парень в цилиндре и с тростью приветствует игроков. На глазу монокль. И знаешь, что интересно?

– Что?

– Никакого монокля у него, на самом деле, нет. Это яркий пример эффекта Манделы. А знаешь в чём весь прикол?

– Так, и в чём же? – заинтересованно спросил Верстаков.

– Он там действительно был. Когда-то очень давно. Но вот вопрос – как удалось так грамотно удалить этот факт из голов миллионов человек? А, главное, зачем?

– С чего ты решил, что был?

– Видел несколько старых фотографий первых изданий игры, где монокль присутствует. Вдумайся, это ведь надо было прошерстить все дома в поисках оставшихся коробок с игрой. Или как? Есть мнение, что точно так же, как и в случае с Полвиным, правительство запустило обширную программу обмена старых версий на улучшенные новые. Запускали агитацию обмена товара по радио и крупным планом демонстрировали новую обложку на всех федеральных каналах. На обновлённых обложках мужик в цилиндре был как раз таки без монокля. Делалось это вроде как из-за пристрастия офицеров Вермахта к данному устройству.

– Да, но разве все затраченные усилия стоят того? Ладно Вермахт и монокли, но Полвин то зачем? И каким образом?

– Ты читал арх… – осёкся Павел, неуверенно глядя на Вадима. – А это можно на камеру говорить?

– Говори, пусть знают, – кивнул Верстаков.

– Я читал некоторые старые архивы и наткнулся на упоминание подобных процедур. Ведь всё стереть невозможно. Даже за тридцать пять лет. Сам подумай, как можно найти все документы всех людей? Добрая часть из них давно уехала из города, а то и из страны. И ладно, если это акция настигла тебя в другом городе, договорённость между властями была, но за границей… Даже за вознаграждение они не стали бы возвращаться на родину, чтобы поменять документы. Значит сейчас у десятков сотен людей в паспортах, в графе «место рождения» значится именно Старолесск.

– Ну а… какая была причина для этого?

– Так, скорее всего, больница. Это и была главная причина. Или я не знаю. То, что произошло в восемьдесят втором году не оставило равнодушным никого, и отразилось на всех. Всё поменялось с того года. Все поменялись. А эта больница стала средоточием зла для многих горожан. Чего там только не происходило за эти годы. Ну ты и сам знаешь. Говорят, там есть комната, в которой повесились несколько известных государственных деятелей, причём разом. Просто подъехали на машине, зашли внутрь и повесились. Я не верю, но так говорят. Я и сам имел счастье убедиться в прелести этого здания. И никогда больше не вернусь туда.

– Прости, но я может быть чего-то не понимаю? – вклинился в повествование Вадим. – Может я что-то упустил? Что там с тобой случилось?

– Так я ведь уже начал рассказывать. Мы вчетвером пробрались в это здание, ходили по его облезлым коридорам, а потом я просто нашёл всех троих спутников разорванными на части. А после чего напоролся и на виновника торжества, коим оказался то ли мутированный ребёнок, то ли некое его подобие. Это надо просто видеть, мне не описать. Уродливее я в своей жизни не видел.

– Постой ка постой ка, – перебил в очередной раз Верстаков. – Не хочешь ли ты сказать, что это именно ты снимал на камеру, как ходишь по больнице и травишь байки, а спустя минут десять, тяжело дыша ищешь своих пропавших спутников? А потом находишь их… подранных в клочья… Так это был ты? Да ладно? Не верю! Я смотрел это видео! Как же ты, чёрт возьми, там выжил? Я ещё подумал, откуда ролик тогда, если все мертвы.

– Да я и сам до сих пор не понимаю, как выбрался оттуда живым. Везение. Когда та тварь с детским голоском разбила об стену мою камеру, тогда я заметил, что она вошла из двери, ведущей на улицу. Я резко кинулся к тому куску пластика, во что превратилась моя аппаратура, поднял флешку и рывком устремился к выходу. Конечно же, эта туша перекрыла мне выход, разговаривая со мной всё тем же омерзительным детским голоском, но с разбегу я смог оттолкнуть её и выскочить на пожарную лестницу. Эта тварь даже понять не успела, что произошло. А там и до улицы было недалеко, метр полёта с последней ступеньки до земли и я на свободе. Хотя не скажу, что ночью, в лесу, без фонаря, лишь при свете бледной луны легко найти дорогу, но до лодки я всё же кое-как дошёл. По пути, естественно, распорол себе ногу веткой, до этого выбил себе плечо, зацепив дверной косяк, когда выбегал из здания. До кучи эта тварь умудрилась пробить мне голову, когда я оттолкнул её. А какие шикарные ночные кошмары меня преследовали после этого всего… ммм… загляденье. Просыпался с мыслью, что сердце уже вылезло наружу и бьётся где-то на полу.

Потом за меня плотно взялось следствие, допрашивали – куда пропали мои подопечные. Я отвечал, что потерялись в здании, а они сами знают, какая недобрая слава о нём ходит. Я-то ведь откуда мог знать, что это всё не байки. Что всё серьёзно. А случилось это потому, что я совершил немыслимую глупость – выложил на свой сайт видео. Правда его благополучно заблокировали через месяц, но золотое правило интернета гласит – что попадает в сеть, остаётся в сети. Видео оценили и следователи. Меня ещё не раз допрашивали, но, ссылаясь на слабое душевное здоровье и конкретный недостаток улик, мой адвокат смог добиться закрытия дела. Да и какие дела можно заводить с учётом места преступления? Это же долбаное чистилище! Эта развалина точно находится между миром живых и миром мёртвых.

Всё помещение сковало ледяным молчанием, сквозь которое превосходно проступали щелчки работающей камеры и шум охлаждения ноутбука. Вадим пристально смотрел на Павла. Тот в это время просто уставился в пол.

– Почему ты не рассказал мне этого раньше? – вполголоса спросил Вадим. – До записи. Когда мы обсуждали вопросы.

– Я думал обсудим сразу на камеру. Да и ты принялся рассказывать про