Но больше они не встречались. И это было хорошо, но не потому, что изменилось ее положение, но потому, что рано или поздно Мэнди конечно же догадалась бы о том, что уже заметила сестра Фрэнка. Они провели с Лилиан и ее мужем только один вечер, после чего Лилиан добродушно пригрозила, что укажет им на дверь, если Фрэнк и Лайза еще раз появятся у них на ужине в таком настроении. Разумеется, Лилиан почувствовала, что между ее братом и его молодой женой не все в порядке.

– Фрэнк может быть очень трудным человеком, – мягко сказала Лилиан, когда они с Лайзой пошли укладывать Томми в постель.

Лайза подняла льва Брайена и рассеянно перебирала ею гриву, собираясь с ответом и глядя, как Лилиан наклонилась и прижалась губами к спутанным кудряшкам своего сына. У нее сжалось сердце. Да, подумала она, ты права. Твой брат женился на мне только для того, чтобы иметь ребенка. И… и я хотела бы иметь этого ребенка. Его ребенка. Ребенка Фрэнка…

– Лайза? – Лилиан выпрямилась и положила ладонь на руку Лайзы. – У вас что-то не так?

Лайза заставила себя улыбнуться.

– Нет, ничего. Мы просто… просто учимся жить друг с другом. Ты знаешь, как это бывает.

Лилиан кивнула.

– Если вы любите друг друга, все будет хорошо.

Но мы не любим друг друга, подумала Лайза. Ему я даже не нравлюсь. А я… я, конечно, не… не…

Внезапно на ее глаза навернулись слезы. Она поспешно отвернулась и вытерла их ладонью. Фрэнк, подумала она.

И, словно ее мысли подтолкнули его, он появился в дверях. Они посмотрели друг другу в глаза, потом Лайза вздернула подбородок и прошла мимо него.

– Уже поздно, – сказала она, – и я устала. Я хочу домой.

Это был последний раз, когда они видели Лилиан и ее семью. Фрэнк был занят – как он говорил, слишком занят, – чтобы бывать где-нибудь, кроме своего офиса или своей студии дома, но Лайза знала, что он просто старается избегать ее. Он начал тяготиться ее вторжением в свою жизнь. Он женился на ней с одной целью, а она не выполнила своей обязанности. Несмотря на скрытые угрозы, которые он высказал в первый вечер, он не пытался силой затащить ее в свою постель.

Лайза была убеждена, что только нежелание признать, что он совершил ошибку, убедив ее выйти за него замуж, удерживало его от того, чтобы отпустить ее.

Они теперь разговаривали друг с другом только на людях, когда она сопровождала его на деловые обеды или разыгрывала роль хозяйки дома. Она даже позволяла Фрэнку слегка обнимать ее за талию и улыбалась приветливо, когда его губы касались ее щеки.

Если не считать таких вечеров, они виделись крайне редко.

Это похоже на то, подумала она однажды после очередного пустого дня, как если бы я перестала существовать для него. И это замечательно. Это означает, что теперь в любой день Фрэнк может позвать ее в студию, уставиться на нее своим нервирующим взглядом и сказать, что этому невозможному маскараду наступил конец.

Именно этого она и хотела. Именно этого. Но почему же тогда эта мысль повергает ее в такое отчаяние?

– Миссис Мейсон?

– Да, Роджерс.

– В ваше отсутствие, мадам, звонил мистер Мейсон. Он велел передать вам, что приведет к ужину нескольких гостей.

У Лайзы сразу испортилось настроение. Еще один вечер с гостями, который надо провести с искусственной доброжелательностью. От этой мысли она почувствовала себя совершенно опустошенной. Ей становилось все труднее и труднее улыбаться и притворяться в присутствии посторонних.

– Я взял на себя смелость переговорить с поваром. Надеюсь, все в порядке?

Лайза кивнула. Она не имела никакого касательства к ведению дел в этом доме. Это был дом Фрэнка, не ее, она была здесь немногим больше чем нахлебница.

– Да, все правильно. Спасибо. Он сказал, когда придет?

– В семь часов, мадам.

Времени было достаточно, чтобы принять душ и переодеться. С помощью косметики придать немного жизни своему лицу, облачиться в одно из тех дорогих платьев, которые висели в ее шкафу, и играть роль жены, которой она никогда не будет.

– Я больше так не могу, – прошептала она в тишине своей спальни.

Но она должна… Ложь, в которой они жили, закончится тогда, когда этому положит конец Фрэнк, и ни минутой раньше.

Лайза спустилась вниз без двух минут семь, как раз вовремя, чтобы приветствовать гостей Фрэнка, выходящих из дверей лифта. У нее удивленно поднялись брови, когда она увидела Хадсона, Штейна и Гесса под руку с их женами.

– Лайза! – раздался хор мужских голосов, и они окружили ее, приветствуя сердечными поцелуями в щеку, в то время как их жены разглядывали ее и обменивались друг с другом странными, легкими улыбками.

Ладно, в конце концов, не каждый день один из партнеров женится на своей секретарше, подумала Лайза. Если бы только они знали…

– Хэлло! – сказала она приветливо, после того как были закончены представления. – Как приятно снова видеть вас всех. – Она взглянула на закрывшиеся за ними двери лифта. – А где Фрэнк?

– Поднимается со следующей группой, – сказала миссис Гесс.

Дамы сбрасывали свои норковые и соболиные манто на руки Роджерсу.

– Полагаю, вы знаете, как пройти в гостиную. Почему бы вам не отправиться туда и не позволить Роджерсу налить вам чего-нибудь выпить? А я подожду здесь остальных.

Мужчины направились в фойе, но их остановил голос миссис Штейн.

– О, мы подождем вместе с вами, – сказала она.

В этот момент двери лифта раскрылись и все замолкли.

В фойе вошли ведущие члены венгерской делегации, а замыкали шествие, так что оказались в центре внимания, Фрэнк и Жужи Янош. Она висела у него на руке и глядела в его лицо с нескрываемым обожанием, а он сверху улыбался ей.

– …А затем, – произнес Фрэнк в наступившей тишине, – Стивенс сказал: «Хорошо, ваша честь, я должен был привезти их в суд, но я подумал, что здесь слишком переполнено. Поэтому я оставил их дома, в аквариуме. Но вы можете в любое время зайти и сами проверить…».

Жужи откинула назад голову и расхохоталась, обнажив великолепные белые зубы.

– Дорогой, это совершенно великолепно! И, конечно, вы выиграли дело!

– Разумеется! – скромно улыбнулся Фрэнк.

– Как чудесно! – Жужи хихикала, словно школьница, ее темные, шоколадного цвета глаза сияли. – О, как приятно снова вас видеть, дорогой. Вы не можете представить, как я скучала.

– Фрэнк? – Лайза проглотила комок. – Фрэнк, – снова окликнула она. Тогда эти двое оторвали глаза друг от друга и уставились на нее так, будто она была последней особой, которую кто-либо из них ожидал увидеть.

Фрэнк опомнился первым.

– Лайза, – сказал он и пропустил Жужи вперед.