наши машины уже сворачивали на набережную Невы, со стороны Невского проспекта донесся вой сирен.

— Семен Иванович, если наши номера установят, запрос кому отправят?

— Так его высокопревосходительству и направят, — повернулся ко мне старший группы.

Все ясно. Кутепову значит.

Сыскная полиция, допросив подпоручика службы охраны императора, случайно оказавшегося на месте убийства, подошьет бумажку к делу. Коли окажется свидетель, видевший автомобили с номерами гаража государя-императора, опять-таки, подшив свидетельские показания к делу. Сыскная полиция будет вынуждена направить запрос для допроса потенциальных свидетелей из СОИ, своему непосредственному начальнику, а тот, перешлет их начальнику департамента полиции. Имеет ли право начальник департамента сам отправлять запросы в чужие ведомства, не знаю, но все упрется в генерала Кутепова. Допустим, для нас, в данный момент не желавших светиться ни перед журналистами, ни перед полицией, это и хорошо, но вот для общего дела очень плохо. В который раз убеждаюсь, что нельзя объединять в руках одного человека необъятную власть. Разумеется, если это не государь-император.

— Семен Иванович, вы, часом, не знаете, где у придворного фотографа лаборатория?

Старший группы задумался, запожимал плечами, зато водитель, посмотрев на меня в зеркало, сказал:

— У Федышина фотолаборатория в Зимнем дворце, там где хозяйственные пристройки. Она когда-то самому государю принадлежала, когда тот фотоделом увлекался. Потом, как остыл, придворному фотографу отдал.

— Тогда в Зимний едем, прямо сейчас, — распорядился я.

— Ваше высочество, фотограф должен был передать вам какие-то компрометирующие фотографии, или это большая тайна? — осторожно спросил старший группы, с прищуром глянув на меня.

— Семен Иванович, это уже не тайна, — хмыкнул я.

Да и какая здесь может быть тайна, если я сам просил поискать на теле Федышина фотографии? Ба, так парень считает, что мне должны были передать снимки, компрометирующие меня? Усмехнувшись, сказал:

— Семен Иванович, если бы это были снимки, где меня подстерегли в обществе голых девиц, ей богу — я бы клювом не двинул, чтобы помешать опубликовать их в газетах. Я бы ещё и интервью журналистам дал.

— Даже если снимки мальчиков? — с прежней осторожностью поинтересовался старший охранник.

— В этом случае, интервью бы не давал, — строго произнёс я. Подумав, добавил. — А в целом, я человек самых широких взглядов, в чем-то даже и либеральных. Считаю, что каждый решает сам, кого ему полюбить, но в голове не укладывается, что мужчина может любить другого мужчину, если вокруг столько прекрасных женщин. Но, повторюсь, это только мое личное мнение, никому ничего не навязываю.

Я поймал в зеркале взгляды Ильи, устремленный к Семену Ивановичу. В нем явно присутствовала толика то ли облегчения, то ли одобрения. Это что ж, получается, у наследника престола, того, что лежит сейчас в коме, сложилась ещё и репутация любителя молодых парней? Тогда еще раз фу...

— Все дело в том, господа, что фотограф должен был принести мне фотографии, компрометирующие кое-кого из высших сановников Российской империи, — сказал я, решив рискнуть. — Компромат — если он касается лично меня, ударил бы по моей репутации, но не более. Все это мерзко, неприятно, но к мерзким слухам о себе я почти привык.

— Ваше высочество, а к чему было распускать слухи? — спросил ошарашенный Семен Иванович.

— Семен Иванович, вы у нас поручик или уже до штабс-ротмистра дослужились?

Я хотел продолжить, но вместо меня ответил водитель.

— Семен, я в охране подольше тебя, хотя чином не вышел, — хмыкнул Илья, которому на вид было лет тридцать пять и он, видимо, из внутренней субординации имел право называть начальника просто по имени и на ты. — Касательно слухов о его высочестве, тут все просто — ищи, кому выгодно.

— Вот-вот, господа, — кивнул я, обрадовавшись, что простой водитель вспомнил ту формулу, которую должен знать и наследник престола. — Но тот, кому выгодно, мою репутацию уже испачкал, а если я нынче каждому дураку начну обратное доказывать, мне жизни не хватит.

Кажется, зачем это я распинаюсь перед сотрудниками собственной охраны? Но, бьюсь об заклад, в ближайшее время эти ребята распространят фразу «ищи, кому выгодно», среди остальных и прочих охранников, а там она пойдет гулять и по МВД, распространяясь дальше. Перефразируя слова великой актрисы, скажу, что слухи — это страшная сила. А ещё, без наводящих вопросов я почувствовал, что я могу доверять этим парням — и водителю, и Семену Ивановичу. Два человека — немного, но начало положено. С учетом, что это не рядовые обыватели, а сотрудники службы охраны, это почти бесценно.

Я замолк, а охрана не осмелилась болтать в присутствии цесаревича. Да они и так сегодня и превысили лимит вопросов к моей августейшей особе. А мне бы немного подумать. Итак, Федышин что-то нашел, а иначе, зачем его было убивать? И кто у меня подозреваемые? Во-первых, французский посланник, вербующий наших сановников для каких-то своих целей. Во-вторых — князь Сангушко, прознавший про существование снимков. В-третьих — мой камердинер Трофим, слушавший наш разговор. Ну, а в четвертых, генерал Кутепов.

Видимо, стоит отмести Трофима. Встречу мы с Федышиным назначили за два часа, а камердинер, хотя и мог позвонить своим соучастникам, но те не успели бы подготовить убийство, да еще и проинформировать полицию. А полицию проинформировали, однозначно. Даже в двадцать первом веке так быстро бы не среагировали. Кутепов... В принципе, чтобы защитить старого боевого товарища, мог бы организовать, но вряд ли бы стал это делать. Окончательно подозрения с Александра Павловича я не снимаю, но ...

Значит, Сангушко или месье Буше, или оба сразу. А если еще и фотографа Поля внести в список подозреваемых? Могло так быть, что фотограф посольства не просто орудие, а настоящий игрок? Теоретически, да, а вот практически...

Пока я думал, автомобиль уже ехал по Дворцовой набережной.

— Мы со стороны черного дворика заедем, — пояснил водитель, заметив в зеркале мой удивленный взгляд. — Так в лабораторию быстрее попадем.

Ещё бы не быть удивленным. Я и не знал, что со стороны Невы имеется подъезд. Черный дворик? Типа, для прислуги? Сам-то не местный, не питерский и привык заходить в Эрмитаж со стороны площади, где Александрийский столб.

Не через эту ли дверь террорист Халтурин пронес во дворец два пуда динамита, подорвав караулку, вместо царской столовой? Интересно, а как нынче дела обстоят с охраной?

Семен Иванович нажал на кнопку звонка, а с той стороны донесся женский голос:

— Кто там?

— Штаб-ротмистр