Еще 13 июля 1940 года нарком обороны С. К. Тимошенко и начальник Генерального штаба Б. М. Шапошников направили докладную записку Политбюро ЦК ВКП(б), в которой писали о том, что европейские капиталистические государства в основном уже отмобилизовали свою авиапромышленность. Высказали опасение, что «мы можем опоздать», и предложили перевести авиазаводы на положение военного времени, а также выразили пожелание изготовлять как можно больше самолетов новых типов. Однако принято оно не было, несмотря на то что производственные мощности авиапромышленности не удовлетворяли мобилизационные потребности военно-воздушных сил: на 1 января 1939 года они составляли 21 тысячу самолетов в год, из них 17 тысяч боевых, а по расчетам, произведенным специалистами Генерального штаба, их на год войны требовалось 33–35 тысяч[2].

Эти расчеты оказались привальными. К концу 1944 года мощности заводов составляли около 33 тысяч самолетов в год[3]. Однако допущенные в предвоенные годы просчеты привели в первый период войны к большим потерям советской авиации и напоминают нам, что в любых, а тем более современных условиях необходимо проводить систематический научный анализ и оценку развития своей авиационной техники и вероятного противника, добиваться сохранения технического паритета, на основе непрерывного научного прогнозирования своевременно организовывать выпуск требуемого количества новой авиационной техники; при перевооружении ВВС важно в кратчайшие сроки осуществлять перестройку ави а промышленности и сопутствующих отраслей производства.

Вторым, не менее важным, на мой взгляд, элементом боеготовности ВВС является постоянная подготовленность летных экипажей, а на этой основе и авиачастей к выполнению боевых задач.

В результате репрессий тридцатых годов и частой сменяемости руководства объединений, авиасоединений и частей во главе их к началу войны оказались командиры, не имевшие должной подготовки. Так, за эти годы были отстранены от руководства, арестованы, а затем и уничтожены четыре начальника ВВС Красной армии. Большинство руководящего состава ВВС военных округов, армий и авиасоединений неоднократно заменялось. Подвергалось репрессиям и командование нижестоящих звеньев вплоть до командиров эскадрилий и отрядов. Все это не могло не сказаться на боевой и оперативной подготовке ВВС.

В ВВС западных приграничных военных округов к 22 июня 1941 года насчитывалось 7133 боевых самолета. Однако 919 из них (12,9 процента) были неисправны и представляли для немецкой авиации неподвижные мишени на аэродромах. Не лучше обстояло дело и с обученностью летного состава: имелось только 5937 экипажей, подготовленных в основном к боевым действиям на старых типах машин; переучивалось или вводилось в строй 1176; 1196 исправных самолетов не имели экипажей. Это нашло подтверждение и в директиве народного комиссара обороны по итогам боевой подготовки за зимний период 1941 года, в которой, в частности, отмечалось, что «боевая подготовка ВВС Красной армии проходила неудовлетворительно. Эксплуатация новой материальной части летно-техническим составом освоена слабо»[4]. Не хватало подготовленных экипажей и для новых типов самолетов, которые составляли 21,3 процента от их общего количества (имелось только 208 экипажей на 1540 машин). Не случайно поэтому в первые дни войны фашисты стремились уничтожать прежде всего на аэродромах эти машины (за три дня было потеряно около тысячи боевых самолетов).

Большие потери авиации в первые месяцы войны объясняются также и тем, что командование объединений ВВС не уделяло должного внимания обучению экипажей для действий в ночных условиях. Лишь 18 процентов из них было подготовлено для этих целей. Это привело к тому, что, так как экипажи действовали, как правило, только днем, с 22 по 30 июня 1941 года было потеряно 40 процентов боевого состава бомбардировщиков.

Как показал опыт, в первые дни Великой Отечественной войны весьма важное значение в борьбе с воздушным агрессором имело мастерство летного состава истребительной авиации. Советские летчики на устаревших истребителях И-16, И-153 смело вступали в воздушные бои, поражая врага пулеметным огнем с коротких дистанций, а в ряде случаев применяли таран. Немецкие истребители не вступали в воздушные бои, если не имели численного превосходства. В сложных условиях обстановки, несмотря на серьезные потери на аэродромах, ВВС уничтожали самолеты противника главным образом в воздушных боях. Только за период с 22 по 30 июня 1941 года ими было сбито 822 самолета (17 процентов первоначального состава ВВС Германии на Востоке). Этому успеху в значительной степени способствовал опыт, полученный в Испании, на Халхин-Голе, в Советско-финляндской войне, а также высокий боевой и моральный дух летчиков-истребителей. Человеческий фактор в годы войны имел непреходящее значение и в современных условиях имеет не меньше.

Важным элементом готовности ВВС к отражению агрессии является своевременно подготовленное и глубоко продуманное базирование авиации, позволяющее в нужный момент вывести ее из-под удара нападающего противника и активно использовать в дальнейшем для борьбы с ним. Однако и здесь были допущены некоторые ошибки.

Решение вопросов, связанных с базированием авиации к июню 1941 года, оказалось незаконченным. Например, в Западном и Прибалтийском Особых военных округах к востоку от границы в трехсоткилометровой полосе имелось всего лишь по 35 аэродромов. Уточненный план их строительства на 1941 год, утвержденный только 24 марта, выполнялся медленно и не всегда продуманно. Развертывание работ и расширение взлетно-посадочных полос (ВПП) происходило одновременно на большинстве действующих аэродромов, что ограничивало возможность рассредоточенного базирования авиации и создавало выгодные условия для нанесения по ней внезапных ударов. К 1 июня 1941 года запланированный объем работ был выполнен только на 13 аэродромах полностью, а на 144 – на 25–30 процентов[5]. Более 40 процентов полков ВВС приграничных военных округов базировалось по два на одном аэродроме, что влекло за собой сосредоточение до 100–150 и более самолетов на одном летном поле. В результате на тех из них, где осуществлялось перевооружение, скопилось два комплекта самолетов – старые и новые.

Группировка авиации в приграничных военных округах по глубине строилась исходя из предположения, что основным видом боевых действий будет наступление. Многие истребительные, штурмовые и бомбардировочные полки армейской авиации находились вблизи границы и даже на расстоянии артиллерийского выстрела. Так, 9-я смешанная авиадивизия ВВС Западного Особого военного округа в составе 358 самолетов (из них 233 новых) базировалась в 12–40 километрах от границы. Используя это, фашисты с началом войны подвергли ближайшие аэродромы артиллерийскому удару.

Исключительно важное значение для отражения агрессии имеет заблаговременное создание рациональных группировок сил и средств авиации на наиболее вероятных направлениях действий противника. Как известно, группировки советской авиации к началу войны создавались с учетом принятого тогда решения – иметь наиболее крупные силы на Юго-Западном направлении. Анализ показывает, что по авиации мы имели общее двухкратное превосходство над противником. Однако в результате неверной оценки военно-политической обстановки на Западном стратегическом направлении (откуда Гитлер и планировал нанести главный авиационный удар) у нас было лишь 25 процентов сил авиации в приграничных военных округах, в то время как у фашистов – 34 процента. Это привело к тому, что в границах Западного Особого военного округа соотношение сил по самолетам было примерно равное, а по бомбардировщикам – 1,3:1 в пользу врага. Что касается Юго-Западного направления, то только по фронтовой авиации соотношение было 2,1:1 в нашу пользу.