— Триша, я хочу поехать одна, — сказала она. — Не обижайся. Я просто хочу доказать, что у меня нервы не сдали.

Триша помахала ей рукой, не зная, правильно ли она поступила, разрешив ей поехать одной. Она с волнением сидела и ждала, когда вернется невестка, пыталась занять себя то одним делом, то другим, но бросила все и постоянно выглядывала в окно и напрягала слух, с нетерпением ожидая услышать шум приближающейся машины. Напряжение достигло пика, как вдруг резкий долгий звонок телефона буквально приковал ее к месту. Несколько секунд она смотрела на телефонный аппарат, боясь протянуть руку к нему и услышать, что ее самые худшие предчувствия оправдались и Мари-Роз лежит где-нибудь под обломками машины. Когда настойчивый звонок раздался во второй раз, она подняла трубку и с облегчением вздохнула, когда на другом конце услышала голос Рива.

— Привет, Рив. Да, это Триша.

— Что означает этот глубокий вздох? Он предназначался мне? Неужели вы так сильно соскучились по мне? — Низкий голос звучал нежно и таил в себе опасность.

После напряженного ожидания у Триши стала кружиться голова. Она рассказала Риву об успехах Мари-Роз, о том, что она сняла бинты и изменила прическу, и в заключении рассказала, как она сама села за руль, чтобы проверить свои нервы. Триша нарочно не упомянула ни о том, что это она посоветовала сменить прическу, ни о том, что невестка стала невыносимой.

— Pauvre enfant! — облегченно и радостно сказал он. — Она хорошо держалась без мужа и любящих родителей. Я надеялся, что, выйдя из больницы, она додумается снять бинты, но никогда не думал, что она так скоро возьмет себя в руки. Она уехала одна и вы боитесь, как бы черная кошка не перебежала ей дорогу, а?

Триша прерывисто вздохнула:

— Да, боюсь, что так.

— Тогда перестаньте беспокоить свою красивую головку. Не один француз восторженно улыбнется ей прежде, чем она, раскрасневшись, вернется из своего приключения.

— Надеюсь на это. Я бы не смогла снова смотреть Джереми в глаза, если бы из-за меня с его женой что-нибудь случилось, — сказала она, вставив слово о своем брате. Не повредит дать ему знать, что она все время на стороне Джереми.

Наступила пауза, словно он обдумывал сказанные ею слова. Затем он спросил:

— Вам не любопытно узнать, почему я звоню?

— Нет, если, конечно, вы не интересуетесь своей пациенткой. — И торопливо добавила: — Спасибо за цветы. Они очаровательны.

— А открытка? Вы читали ее?

Казалось, на мгновение между ними в воздухе повисло странное напряжение, но она быстро разрядила его, частично из-за испуга:

— Да, прочитала. Вы разумно поступили, предусмотрев, что кто-то первым прочтет ее и поймет неправильно.

Наступила пауза, затем, растягивая слова, он сказал:

— Да, не правда ли? Однако я не звоню, чтобы справиться о своей пациентке, хотя, наверное, я и до нее в конце концов добрался бы. Вы помните наш разговор о ранней прогулке верхом в Булонском лесу?

— Да, помню. Помнится, я тогда говорила, что у меня с собой нет костюма для верховой езды.

— И я ответил, что это можно исправить. Дело в том, что моя сестра совершала верховые прогулки, когда приезжала в Париж, и для удобства оставила свою экипировку у меня на квартире. Она приблизительно вашего роста, и, думаю, это как раз то, что вам нужно.

Триша раздумывала. Она не понимала, что могло побудить его возобновить эту тему. Тогда она вспомнила, как мадам Греле заметила, что не видела ее рядом с Ривом во время его верховых прогулок. Может быть, еще кто-то говорил об отсутствии его невесты?

— Вы меня слушаете? — Рив говорил весьма довольным тоном. — Я знаю, что вы думаете: «А, вот он, Синяя Борода, который хранит у себя на квартире экипировку для верховой езды для коварных делишек». Так вот, заверяю вас, что во всей квартире нет ни одного предмета женской одежды. Моей сестре Марис, которая счастливо вышла замуж, понравится эта шутка.

Сердце Триши затрепетало, и у нее неожиданно перехватило дыхание. Этот очаровательный голос действовал столь же опьяняюще, как и его волнующее присутствие. Она собралась с мыслями и умудрилась ответить ровным охрипшим голосом:

— Я бы с удовольствием покаталась, спасибо за то, что пригласили меня.

— Bien. Я сегодня с посыльным пришлю костюм для верховой езды, а завтра — завтра заеду за вами в половине седьмого утра. Передайте привет Мари-Роз, когда она вернется. Au revoir, Триша.

— Au revoir, — ответила она и повесила трубку.

Итак, она уступила ему без сопротивления. Триша ненавидела себя за слабость, когда дело касалось Рива. Когда его не было, она давала себе зарок видеться с ним как можно реже. Затем одно лишь его слово — и мысли вместе с решимостью покидали ее, как обезумевшая оса. В любом случае прогулка верхом в публичном месте не будет большим испытанием и лишит его возможности вести интимные разговоры.

Немного позже вернулась Мари-Роз. К радости Триши, она вошла улыбаясь и очень довольная собой. Гортензия накрывала стол к обеду на террасе, и Триша от нечего делать потягивала аперитив.

— Как поездка? — спросила она, от души улыбаясь.

— Чудесно! В первые минуты я чувствовала себя прекрасно. — Она откинула назад густые черные волосы. — Ты гений, Триша. Придумала такую прическу. К тому же она скрывает шрамы, и я о них не думаю так часто, как раньше.

— Я рада. — Триша поставила стакан. — Не хочешь выпить? Может быть, ты хочешь привести себя в порядок перед обедом?

— Пожалуй. Пока, — беззаботно сказала она и ушла в свою комнату.

Триша снова взяла стакан с аперитивом, пытаясь успокоить нервы. Мари-Роз сейчас настроена дружелюбно, но как только она скажет о звонке Рива и предстоящей прогулке верхом на лошадях, ее губы угрожающе сожмутся и она замкнется в себе. После трудного времени, пережитого вместе с невесткой, и нескольких тяжелых часов, пока Триша ждала ее возвращения, она была вовсе не в настроении показывать такой же характер, какой проявила сегодня невестка. Был действительно чудесный день, а летнее небо окрасилось в нежные тона. Сад кипел буйством красок, а со стороны парка доносился приглушенный смех. Но она лишь смутно ощущала и слышала все это. Впервые со времени появления в Париже она задумалась о том, было ли разумно вообще приезжать сюда. Правда, она смогла помочь Мари-Роз, однако своей близостью к Риву, по всей видимости, делала ее несчастной. Но в качестве жены Джереми она не имела права на любовь Рива.

У них была возможность, но они ее упустили. Мари-Роз теперь замужем и не смеет показывать, что любит другого. Обычно Триша больше доверяла своему сердцу, нежели голове, однако наступало время, когда приходилось думать головой, и сейчас был именно такой момент. Верховая прогулка ранним утром позволит забыть о вилле и всех с ней связанных проблемах. Если ее невестка очень расстроена, то это слишком плохо. Раньше Триша скрывала неприятные новости, чтобы не расстраивать ее. Но как раз это ей следует знать. Во всяком случае, не в ее характере делать что-нибудь тайком.