современной Швеции; еще ее нашли на двух стоянках на севере Испании. Данных очень мало, однако их датировка совпадает с другим крупным культурным переворотом в Европе, а именно – с прибытием пастухов ямной культуры из Азии. Возможно, представители ямной культуры принесли с собой не только лошадей, колесо и новый язык, но и особый талант переваривать молоко.

Загадка переносимости лактозы у людей заставляет обратить внимание на сложные взаимосвязи между генами, средой и культурой. Когда частотность мутации переносимости лактозы повысилась в первый раз – у кого бы ни возникла данная мутация, – это, возможно, произошло случайно. Например, когда представители ямной культуры пришли в Европу, их «сопровождала» инфекционная болезнь, а конкретнее – чума, выкосившая коренное население Европы. В малых популяциях мутации быстро достигают высокой частотности независимо от того, много ли преимуществ они дают. Если мутация переносимости лактозы к тому моменту, когда появилась чума и размеры популяций резко сократились, уже возникла, следы ее первичного распространения, вероятно, просто стерлись. А когда популяции восстановились, молочное хозяйство было уже распространено повсеместно, и носители мутации сразу получили от нее непосредственную пользу. Одомашнив скот и развив технологии переработки молока, наши предки создали условия, изменившие ход их собственной эволюции.

Мы и сегодня живем и эволюционируем в этой рукотворной нише. В 2018 году наше глобальное сообщество произвело 830 миллионов тонн молока, 82 % из которых дал крупный рогатый скот. Остальное мы получили от длинного списка других видов, одомашненных людьми за последние 10 000 лет. Коз и овец, дающих совместно около 3 % мирового производства молока, стали разводить в Европе ради их молока примерно тогда же, когда начали доить крупный рогатый скот. Буйволы были одомашнены в долине Инда 4500 лет назад и сегодня обеспечивают около 14 % мирового производства. Верблюды, одомашненные в Средней Азии 5000 лет назад, дают около 0,3 % мирового производства молока. Кроме того, люди пьют молоко лошадей, которых 5500 лет назад начали доить представители ботайской культуры, молоко яков, которых одомашнили в Тибете 4500 лет назад, молоко ослов, одомашненных в Аравии или Восточной Африке 6000 лет назад, и молоко северных оленей, все еще находящихся в процессе одомашнивания. И это лишь самые распространенные виды молока. Сегодня можно купить и попробовать молоко и молочные продукты, полученные от более экзотических животных, – от лосей, альпак, лам. Ходят даже слухи, что Эдвард Ли из телешоу Top Chef работает над приготовлением рикотты из свиного молока (на случай, если кто-то захочет такое попробовать).

Интенсификация

Отношения людей с крупным рогатым скотом менялись, а с ними менялось и эволюционное давление, которое оказывали на животных наши предки. Поначалу люди просто хотели получить скот, которым было легче управлять и который было легче сохранять в живых. Эти предпочтения привели к уменьшению размеров скота (и, предположительно, к снижению его агрессивности); так продолжалось вплоть до средних веков, когда тенденция стала обратной. Некоторые историки предполагали, что это отражает изменение приоритетов во времена процветания. Как только скотоводы избавились от бремени забот о следующем приеме пищи, они начали экспериментировать с улучшением не только живучести, но и других черт. К XVII веку скотоводы оптимизировали крупный рогатый скот в соответствии с особенностями местной природы и вкусов – выводили породы, устойчивые к холоду, уверенно передвигающиеся по гористой местности и, наконец, просто красивые, отобранные за окрас шкуры и форму рогов.

Но не думайте, что с тех пор жизнь полнилась лишь солнечным светом и цветущим клевером. Распространившись по Европе, коровы съели все ресурсы континента. Леса и степи превратились в пастбища, а виды, обитавшие в этих диких ареалах, вымерли. Среди видов, вытесненных коровами, были и туры, их дикие предки; последние туры умерли в 1627 году в королевских охотничьих угодьях нынешней Польши. Популяции крупного рогатого скота росли, а качество корма и пастбищ соответственно снижалось. Стада стали более скученными и менее здоровыми. Начались эпидемии чумы крупного рогатого скота, вызывавшие в человеческом сообществе голод и хаос.

Скотоводы, отчаянно искавшие выход из положения, снова задействовали свои инженерные навыки. Они обнаружили, что некоторые коровы относительно устойчивы к болезни, и решили присовокупить эту устойчивость к тем чертам, которые в их краях считались полезными и привлекательными. Ставки были высоки, поэтому заводчики завели официальные родословные и принялись систематически оценивать результаты скрещивания стад. Такой методический подход к разведению крупного рогатого скота в итоге привел к появлению огромного числа известных нам пород – самых разных размеров, сложения и масти.

Экспериментами по разведению коров занимались не только европейские заводчики. В 1493 году, во время второй экспедиции Христофора Колумба в Новый Свет, коров завезли в Америку, а в течение следующих столетий они из Испании, Португалии и Северной Африки попали на Карибы и в Центральную и Южную Америку. Глобальное расселение коров продолжалось весь XVII век – тогда англосаксы привезли некоторые породы европейских коров в Северную Америку и Австралию. В XVIII столетии из Индии в Бразилию попали зебу. Новые ареалы обитания предъявляли к коровам новые требования отбора и навязывали новые роли. Заводчики Нового Света совершенствовали свои стада, прибавляя к чертам европейских коров черты местных животных вроде американского бизона; в результате были созданы выносливые и плодовитые мясные и молочные породы, лучше своей европейской родни адаптированные к региональному климату.

К началу XX века фермеры Европы и Нового Света едва успевали удовлетворять покупательский спрос, который только увеличился с изобретением вагонов-рефрижераторов, позволявших перевозить мясо на большие расстояния. Одновременно со спросом росло и стремление получить от каждого животного максимальную прибыль. Заводчики улучшали породы на основании родословных из студбуков (племенных книг) и иногда привозили племенных быков и коров из-за океана, чтобы пополнить генофонд своего стада. Однако прогресс тормозился из-за того, что от каждого быка или коровы можно было получить лишь ограниченное количество потомства. Но к середине века на горизонте замаячили две новые технологии – искусственное осеменение и пересадка эмбрионов, – которые могли решить эту проблему и навсегда изменить картину животноводства.

При искусственном осеменении у самца забирают сперму и вводят ее в половые пути самки в период эструса, что позволяет заводчику точно контролировать, от каких двух особей он получает потомство. Но главное – собранную сперму можно замораживать, перевозить на далекие расстояния и хранить десятилетиями, на протяжении которых она не теряет своей жизнеспособности. Это усиливает генетическое влияние конкретного быка, распространяя его далеко за пределы репродуктивного возраста.

Подобным же образом пересадка эмбрионов усиливает генетическое влияние особи, в данном случае коровы. У нормальной телки от рождения около 100 000 яйцеклеток, из которых будут оплодотворены лишь единицы. Цель