— Среди тех, кто карты почвенные составил!

— Что вы в эти карты уперлись лбом? Разве мы их для вас составляли? Да для себя! Для внутреннего пользования, лесникам. Указывая в них почвы, мы тем самым помогали им проводить правильно посадки определенных видов саженцев. На глине — рябину, ель — на возвышенностях и склонах, где больше песка — березу. Там же и боярку, ольху. Да о чем мы говорим? Эти карты нам нужны, чтобы знать, где строевой лес подлежит сносу, а где — саженцы или перестой. На них все помечено. Мы по этим картам знаем и подсчитываем ресурсы леса, свой завтрашний день по ним размечаем. Свои планы строим. При чем тут вы? Да нам глубже сорока сантиметров и не надо в землю лезть. Этой глубины вполне достаточно, чтобы хорошо прижились саженцы. Окрепли. А дальше они и сами себе пищу найдут. Вы-то здесь при чем? Мы не для вас, для себя эти карты составляли. Не в расчете на ваши работы! Они нас не касаются. И наши почвоведческие лаборатории прекрасно знают свое дело и дают верные сведения. Но не для вас. Нечего на наши карты кивать. Пора и свои научиться составлять. А не ехать на чужом горбу! Мы в своей работе никогда не пользовались вашими данными и помощи ни у кого не просим. Сами обходимся. Своими силами. Да и что общего в нашей работе? Никаких точек соприкосновения не вижу. И при чем тут наши данные? Вы даже не удосужились сказать, поставить в известность о том, что собираетесь работать по нашим картам. А теперь кого-то обвинить в своем преступлении хотите? Чтоб ущерб на чужую шею взвалить! Не выйдет!

— Вы ошибаетесь. Я не собираюсь прятаться ни за чью спину. Но картами вашими мы пользовались всегда. И это для вас не новость. Вы знаете, что, располагая ими, мы выбираем места для постройки баз в тайге. Предварительно изучив местность. И именно по вашим картам. Где отмечены лесные массивы, болота, мари, поляны, дороги и реки. Как вам известно, базы мы ставим на полянах близ дорог и рек или озер. Так лучше и для вас. Ведь определив место для базы, мы тоже обращаем внимание на лес. Выбираем, чтобы на дрова для отопления шел сушняк, а не строевой лес. Изучаем запасы, чтобы их хватило нам. А также стоянки и маршруты геологов в тайге размечаем по вашим картам. Чтобы профили не затронули основных запасов. А пролегали даже где-то в обход. По марям и редколесью. Ведь вы в своих картах предельно точны. Потому что для себя их составляете. Эта точность сослужила и нам немалую службу. Иначе неприятностей между нами произошло бы много. Но с помощью карт мы избежали их. На что же вы сетуете? При чем тут ваш горб? Лично мне он не нужен. Зачем нам иметь лишних людей для составления подобных карт, если они уже имеются у вас? Кому это нужно? Предоставление карт — лишь небольшая любезность с вашей стороны. И в то же время вы получаете реальную выгоду от того, что мы умело ими пользуемся. Мы никогда, например, не ставим базы на берегах больших нерестовых рек или вблизи рыборазводных заводов. Хотя, скажу прямо, иногда это идет в ущерб нам. Ведь вместо того, чтобы проложить гать по болоту для машин и вездеходов, мы могли бы спокойно пробить дорогу по тайге. И ближе, и надежнее, и быстрее. Но мы считаемся с вами. С вашей работой. Потому стараемся как можно меньше трогать тайгу. Вы знаете, что из-за нашей сахалинской погоды и отдаленности геологи нередко сидят без мяса. Но отстрел дичи не делают. Даже вынужденно. Сидят на манке. А куропатки рядом ходят. И все потому, что именно на ваших картах отмечены периоды, когда и где запрещен отстрел, какой птицы и зверя. И когда разрешен. Мы же придерживаемся этих сроков, не нарушаем запрет. Конечно, не в счет несчастные случаи. Когда во время взрыва страдают звери. Но и это довольно редко случается. Так что вам первому надо радоваться, что мы пользуемся вашими картами, а не попрекать нас. Мы и свои имеем. Верно. Но в них вы не найдете того, чего для себя желали бы увидеть. Мы без ваших карт смогли бы спокойно обойтись. С меньшими заботами жилось бы. Но это для вас было бы плохо! Для вас! Поймите же, наконец, — горячился Ашот.

— Пользуйтесь на здоровье! Но не кивайте на то, что мы, помимо всего, должны для вас еще анализ почвы делать. Лезть в глубину, которая нас не интересует. На черта тогда вы существуете? Пусть каждый свое делает и не тычет в нос другого своими же недостатками. Мы дали карты. А вы сделайте то, что нужно для вашей работы. Даже просто здравый смысл подсказывает: прежде чем взрывать — убедись, что это не принесет вреда. Мы не обязаны делать за вас. И в данном случае карты ни при чем. И не кичитесь тем, что якобы для нас одолжение делаете, придерживаясь определенных правил работ в тайге. Это ваша обязанность! — Лебков умолк и опять посмотрел на часы: когда же уйдет этот геолог!

— Слушаю и себе не верю. Нешто понимать разучился. Оба вы правы. И один, и второй. А вот участка — нет. И виноватых нету. Ну да это дело такое. Сыщут. Но никто из вас не подумал, как тайге помочь. Ей правота ваша иль виновность — без надобности.

— Я же говорил тебе: саженцы получишь, трактор выделим, людей тоже, — перебил лесника директор.

— Мне кажется, торопиться теперь ни к чему. У нас запланировано: если первая скважина даст нефть, то именно на этом участке будут установлены еще пять буровых. К чему же вкладывать средства и силы в то, что, возможно, придется потом убирать с дороги, — вмешался Ашот.

— Про нефть эту еще бабка надвое сказала, — покосился лесник.

— И все же — надвое. Значит, стоит подождать. Да и чем вы рискуете? Если нефти не будет — проведете посадки на будущий год.

— Время теряем, — буркнул Никодим и добавил: — К будущей весне саженцы приживутся. Пусть не весь участок, но хоть часть его успеем поднять на ноги. Тайгой сделать.

— А когда результаты о нефти будут известны? — спросил Лебков.

— После испытания скважины.

— И скоро ль это случится?

— В любом случае к концу года известно станет. Мы вам сообщим. Да или нет. Так, я считаю, для всех лучше будет.

— Смотря каким он будет, твой результат, — вздохнул Никодим.

В дверь избы кто-то робко стукнул.

— Входи! — встал лесник.

На пороге стоял Подорожник. Усталый до изнеможения. Тихо поздоровавшись, он опустился на скамью.

— Ты что, тоже на пожаре был? — спросил его Никодим.

— А где же еще? Шалаш мой сгорел. И все, что в нем было. Даже без сменного белья остался. Спальный мешок — тоже. Хорошо, что записи свои незадолго до этого отправил. Иначе бы и от них ничего не осталось.

— Как же шалаш не углядел?

— До него ли было? Сколько тайги погибло! Страшно вспоминать. Если не очень помешаю, можно ли я у тебя отдохну немного? Устал я за эти дни, — попросил Яков хозяина.

— Иди ложись. Но только поешь сначала.

— Нет, Акимыч, не до еды. Серьезный разговор у меня с геологом будет, — кивнул Подорожник на Ашота и добавил, вздохнув: — На буровой я сегодня ночью был.

— Ну и что? — приготовился Ашот к атаке.

— Да так. Из любопытства зашел. Поинтересоваться, как дела идут.

— Что случилось там? — кольнуло где-то внутри холодком у геолога.