– Да, оставайся, а то погода меняется, бури магнитные обещали. За тобой надо глаз да глаз! С твоим-то давлением!

Выпили, закусили. Вадим исполнил обещание и поцеловал обеих сестёр в упитанные щёчки. Вскоре вернулся Алексей Иванович.

– Как тут у вас душевно! – воскликнул он. – Я всё уладил.

И он тоже поцеловал каждую из нас. Проводы старого года состоялись, новый офис обмыли. А Новый Год сулил всем удачу.

Явное между строк.

Марина смеялась от души, слушая меня.

– А я помню, как мы ждали тебя дома! – сказала она. – Юрка звонил тебе в офис, а там нет никого! Ехать собирался за тобой. Сотовых телефонов тогда ещё не было! Я его, между прочим, остановила. Я-то к вам пораньше приехала, чтоб тебе помочь. Мы с Юркой вдвоём хозяйничали. Ёлку ставим, картошку чистим! Юрка нервничает, я отшучиваюсь, а тебя ругаю в душе, на чём свет, прости господи!

– Если бы были сотовые, то всё обернулось бы иначе, – предположила я. – Всем бы дозвонились наши близкие и развезли по домам. Это было бы скучно и неинтересно. Техника помешала бы. А тут такая комедия вышла!

– Да, сладкие поцелуи с начальством не удались бы, это точно! – рассмеялась опять Марина. – Ну, я рада за тебя, ты весело провела время. А я тебя прикрыла, подруга дорогая! Шалава ты моя ненаглядная!

– На то ты и любимая подруга, чтоб прикрывать! – сказала я.

– А мы тогда тоже славно погуляли! Помнишь? – спросила Марина. – В фанты играли, в ассоциации, танцевали «барыню» и «цыганочку» с выходом!

– Конечно, помню! – сказала я. – Я вернулась вся лёгкая, бодрая, полная сил. Всю ночь летала! Не заметила, как утро наступило. Слушай, мне муж Светочки Семёновой сказал – ты, говорит, Анна, сегодня загадочная, необыкновенная!

– Ещё бы! Надеюсь, ты с Семёновым не шалила в ту ночь? – смеялась Марина.

– О чём ты? Муж подруги – табу на всю жизнь!

– Скажи – это всё, что было с Лавровым? Ты что-то там о любви замолвила словечко, а? – спросила Марина.

– Нет, Мариночка, это далеко не всё, – призналась я. – С тех пор я верю, что мысль материальна – это раз! Чудеса в Новый год случаются, надо только очень верить – это два!

– А третий пункт есть? – нетерпеливо спросила подруга.

– Бойтесь нечаянных желаний, они могут сбыться – это три! – выпалила я.

Сёстры сели в машину Алексея Ивановича и быстро уехали. Лавров вызвал нашего водителя, и мы ждали его в пустынном дворе детского сада. Вокруг нас бриллиантово искрились сугробы, с неба падали редкие пышные хлопья, и царила морозная тишина.

– Я бы положил тебя на снег и трахнул прямо тут! – улыбаясь, бесстыдно признался Вадим.

– Заманчиво, – усмехнулась я. – Но холодновато будет. Простудиться можно.

– Я уверен, мой ключик к твоему замочку в самый раз, – продолжал он охальничать, не смущаясь ни капли. – У нас всё получится, вот увидишь. У меня всё внутри замирает, а где нужно – встаёт!

– Что и когда у нас может получиться? – упиралась я. – Экстравагантные у тебя новогодние шутки, Вадим Юрьевич!

– Анька, я тебя всю зацелую, везде, везде, даже где муж не целовал! – запальчиво говорил Вадим. – Ты хочешь? Скажи?

– Как-то не успела подумать об этом, – я пыталась выдержать шутливый тон, всё же списывая его непристойную горячность на нетрезвость. Я полагала, что после праздника всё встанет на свои места, и опять Лавров будет строг в офисе, а работа пойдёт своим чередом. «Сам ещё будет мне благодарен, что не развели бардак» – думала я.

Вадим, очевидно, придерживался другого мнения. Он опять начал меня целовать, но уже мягче, нежней. В такой интимной позе нас теперь застиг водитель Сергей. К счастью, он не вышел из машины, а только посигналил нам, но референта в объятиях директора успел заметить.

Серёга был профессионал и хороший парень, а, значит, умел хранить молчание и соблюдать субординацию.

Я села на заднее сиденье, стала подкрашивать губы. Лавров сел впереди.

– Кого вначале везём? – уточнил Сергей.

– Давай Вадима Юрьевича. Он сегодня выпил лишнего, да и устал с дороги, – предложила я.

– Нет, Анну отвезём первую, – сухо распорядился Лавров. – Мне потом ещё надо в супермаркет и на рынок.

Он мгновенно превратился в респектабельного семьянина и серьёзного руководителя. «Ловок! – подумала я. – Видно, не впервой! Бравый боец сексуального фронта! Плейбой! Ну, со мной так просто интрижка не сложится! Пусть поищет другую кандидатуру. Надо быть с ним осторожнее и лучше избегать соблазнов».

Но всё вышло с точностью до «наоборот».

В самом начале года свалилось много работы. Я радовалась, потому что с каждой сделки выплачивалась хорошая премия. Деньги мне требовались позарез.

Лавров ни словом, ни взглядом не напоминал о происшествии тридцать первого декабря. Он имел обычный деловой вид. Я успокоилась: его непристойная блажь благополучно миновала.

В конце января Лавров заявил:

– Тебе придётся съездить в Москву. Я пока не могу, сынишка заболел. Подбери все документы по незавершённым сделкам на Бирже вторичных ресурсов. Вместе просмотрим. А наше брокерское место на Лесной бирже надо продать. Я чувствую, она скоро свернёт свою работу. Надо продать, пока есть возможность. Займёшься подготовкой документов. Там сверки всякие надо провести с биржевиками. Я потом подъеду и завершу.

– Хорошо, – ответила я. – Когда вылетать?

– Да завтра и поезжай. Вот тебе ключ и адрес. Я там квартиру удачно снял по знакомству. Не понравится – переселишься в гостиницу. Но дороже выйдет. И квартирка чистенькая, район хороший. Новогиреево.

Я взяла ключи и улетела утренним рейсом.

Квартира мне очень понравилась. Двухкомнатная, приятно убранная. Метро рядом. Тихий, зелёный двор. Даже улица называлась Зелёный проспект. Так мило, по-домашнему. Зачем мне гостинца?! В моей семье такого покоя не было, не только в гостинице!

Лавров позвонил на следующий день:

– Устроилась?

– Да, спасибо, уютно.

– Вот и отлично. Я приезжаю послезавтра. Жди, – строго сказал он.

Вроде бы так не договаривались, но ему видней. Я решила, что вернусь раньше. Попрошу у Лаврова один свободный день, схожу в Третьяковку, постою у любимых картин – и назад.

Вадим явился в полдень с большущей коробкой конфет. Мы с ним вполне по-дружески выпили чаю. Потом я разложила бумаги, стала вводить его в курс дела. Он внимательно слушал, даже свои знаки не рисовал.

– Ну, что, молодец! – похвалил он. – Я сам закончу.

– Заслужила я один дополнительный день отдыха? – поинтересовалась я. – Могу сегодня пойти в Третьяковку, а улечу вечерним рейсом в двадцать один час с минутами, а?