В когтях драконесса держала голубое в крапинку яйцо, чем-то напоминающее мяч для регби. Ффуп так светилась гордостью и счастьем, что все собрались вокруг нее, временно позабыв о черепице и крыше, смеялись и обнимались, осторожно передавая друг другу яйцо, поглощенные чувством причастности к происшедшему на их глазах чуду.

Мультитьюдина добралась до берега рва и выкарабкалась на относительно сухую землю. За ней, задыхаясь от шока, вызванного неожиданным купанием в ледяной воде, выбрались миссис Маклахлан и Пандора, тащившая за собой Титуса.

— Пора тебе научиться плавать, — сказала Пандора, выползая из воды и поворачиваясь, чтобы вытянуть кашлявшего Титуса на розовый кварц. Над ними в ледяной стуже зимней ночи ясно блестели звезды. Не в силах унять дрожь и забыв об опасностях Стрега-Шлосса, они кинулись в дом через парадную дверь, молясь, чтобы Дэмп, Лэтч, Тарантелла и звери не только оказались невредимыми, но и не дали потухнуть огню в кухонной печке.

На кухне Лэтч и звери встали, чтобы поприветствовать вновь прибывших. Дэмп спала в постельке, наскоро сооруженной из ящика комода, укутанная посудными полотенцами, по-прежнему пребывая в неведении о том, что творится вокруг. Лишившись крыши над чердаком, Тарантелла пряла себе временную паутину в буфете. Звери сидели вокруг стола, воркуя и ахая над яйцом Ффуп; но с прибытием промокших путешественников по подземелью все вскочили как по команде и принялись суетиться. Лэтч бросился наверх искать сухие полотенца и одежду, Сэб поставил чайник на огонь. Чувствуя недостаток внимания к себе, Мультитьюдина, надувшись, сидела под столом, пока Пандора, Титус и миссис Маклахлан восхищались яйцом.

— Ой, оно совершенно восхитительное! — воскликнула Пандора, не осмеливаясь прикоснуться к нему из страха столкнуть яйцо дрожащими от холода руками. — Ну, разве не умница? Это чудесно, Ффуп! Когда оно проклюнется? Ой, я не дождусь… маленький дракончик…

— Я полагаю, это действительно дракон, дорогая? — осторожно спросила миссис Маклахлан, с подозрением вглядываясь в яйцо, покоящееся на коленях Ффуп.

Мило улыбнувшись, преисполненная гордости мать притворилась, что не слышала последнего вопроса. Суетившийся у плиты Нот почесал живот и негромко рыгнул, испустив острый запах вчерашнего барашка в сочетании с ароматом старой собаки. Учуяв этот звериный дух, Пандора мгновенно вспомнила о прогоркшем гусином инкубаторе и, кашляя, отскочила на безопасное расстояние к двери. В результате она оказалась первым существом, которое увидели клоны, бросившиеся на кухню в поисках укрытия.

— МАМАААА! — гаркнули они в унисон, бросаясь в сторону Пандоры с протянутыми ручками и чуть не выпрыгивая из носков и пончо от восторга.

— О нет! — взвизгнула Пандора. — Ни в коем случае! Только не я, маленькие тупицы, я никогда не стану ма…

Промчавшись вихрем мимо Пандоры, клоны набросились на оцепеневшего Нота и, толкаясь, принялись карабкаться по его спутанному меху, вдыхая в экстазе смутно знакомый запах — вонь протухшего мяса, напомнившую им о кратком периоде детства, об их ранних днях в гусе-инкубаторе. Неудивительно, что они приняли Нота за свою маму. Пандора с ужасом смотрела, как клоны, рыдая и скуля от счастья, зарывались в негигиеничные складки тела йети.

— ВААУУУ-ПОМОГИТЕЕЕЕ! — заорал йети, ошеломленный огромным количеством клонов, столь бесцеремонно обращающихся с его особой. С ног до головы усыпанный извивающимися розовыми тельцами, Нот запаниковал, пошатнулся и с отчаянным воплем упал в объятия Ффуп. От удара яйцо подпрыгнуло, скатилось с колен драконессы и быстро покатилось по полу в сторону палисадника. На краю первой ступеньки крыльца оно опасно помедлило, словно намеревалось совершить яйцеубийство, но затем передумало. На виду у всех оно остановилось, нарушая законы гравитации, приподнялось над половичком и торжественно поплыло обратно на кухню.

Из палисадника донеслись отчетливые команды:

— Левой. Правой. Левой. Правой. СТОООООЙ! На счет три положить на пол. СМИИИРНО! Не РОНЯТЬ, что бы ни случилось… раз, два, три, КЛАДИ! Пятый батальон инженерного полка Драконьего Зуба, ВОЛЬНО!

К изумлению наблюдавших, яйцо было нежно опущено на кухонный пол, а из-под него, печатая шаг, вышла дюжина крошечных мужчин в килтах.

— О господи… — прошептал Титус. — Настойка Драконьего Зуба! Мама меня казнит, если узнает.

— Что? О чем это ты? — Пандора подняла с пола одного из солдатиков и стала внимательно рассматривать его. Он постарался прикрыться щитом, но осознав бесплодность попыток, стиснул зубы и приготовился к истреблению.

— У мамы в холодильнике был флакон настойки Драконьего Зуба — ее домашнее задание в Институте Высшей Магии, — объяснил Титус, — такая штука, с помощью которой можно быстро создать армию. Добавить воды, взболтать, и через десять минут у тебя полным-полно солдат.

— Но они такие мелкие, — сказала Пандора, заглядывая под килт своему пленнику. В отчаянной попытке сохранить достоинство, он слабо колотил ее щитом по руке.

— Твоя мама использовала для приготовления настойки молочный зуб Ффуп, — догадалась миссис Маклахлан. — Вот почему они такого размера…

Пандора вернула возмущенного солдатика в строй.

— У нас тут избыток маленьких созданий без штанов, — сказала она. — Сначала Титусовы клоны, теперь живые оловянные солдатики, не говоря уже о яйце Ффуп.

— Я бы попросила, — засопела Ффуп, поднимая яйцо с пола и надежно пряча его под крыло. — Может, на нем и нет нижнего белья, но мое яйцо в этом и не нуждается, так как оно не подвержено искушениям прямоходящих.

— Никто в этом и не сомневается, дорогая, — примирительно проговорила миссис Маклахлан. — Это чудесное яйцо, и со временем, я уверена, оно вырастет в сильного рослого дракончика.

— Очень сомневаюсь, — пробормотала Ффуп себе под нос, возвращаясь на свое место возле плиты.

— Но что нам делать со всеми этими человечками? — взвыл Титус.

В этот момент в дверь вошел Лэтч с кипой полотенец и одежды. Миссис Маклахлан и Пандора выбрали себе все необходимое и скрылись в кладовке, чтобы переодеться. У дворецкого отвисла челюсть, когда взгляд его упал на марширующих солдатиков и извивающихся в шкуре Нота клонов.

— Что здесь происходит? — спросил он, роняя оставшиеся полотенца на пол.

Клоны мгновенно покинули своего суррогатного родителя и набросились на гору полотенец, суливших им неисчерпаемые портновские возможности. Заметив несколько принадлежащих ему носков бегущими по полу, Лэтч повернулся к Титусу, молчаливо требуя объяснений.

— Ах да… эээ… — Титус сгреб притаившуюся под столом Мультитьюдину и бочком двинулся к двери. — Вернусь через две секунды. Я только должен сдержать слово чести, которое дал Мул… Мульт… ну, в общем… да…