Притаившиеся в палисаднике звери приняли три выстрела за сигнал к действию. Ток метнулся за угол сторожить главный вход, Сэб взлетел на крышу, чтобы занять наблюдательный пункт, Нот храбро зашаркал на кухню, а Ффуп, извинившись, сказала, что ей срочно нужно сделать пи-пи, и присела над петрушечной грядкой.

На лестнице, ведущей в подземелье, Хью столкнулся с Ффионой Ффорбс-Кэмпбелл, которая невнятно бормотала:

— ХХХЬЮЮЮ… там что-то чудовищное — какой-то кошмар… нам надо выбираться отсюда… эти дети… они без голов… там, внизу, точно что-то есть — бежим, БЕЖИМ! — Она налетела на кровельщика, заставив его попятиться.

Тусклый свет, сочившийся из кухни, внезапно заслонила чья-то гигантская тень.

— О, МОЙ БОГ! — истошно завопила Ффиона Ффорбс-Кэмпбелл. — Оно здесь. У ТЕБЯ ЗА СПИНОЙ!

Что-то огромное оттолкнуло Хью Пайлум-Хэйта в сторону — это что-то, неправдоподобно остро воняющее и что-то бурчащее себе под нос, протянуло конечности и приняло закутанную в норку миссис Ффорбс-Кэмпбелл в свои мохнатые объятия.

Совершенно обезумевший Пайлум-Хэйт бросился наутек. Перескакивая через несколько ступенек, он в мгновение ока оказался на кухне. Колючий ветер дул из распахнутой двери в палисадник, а по полу тянулись грязные следы, ведущие в подземелье. Эхом вырвался из глубин смачный влажный хруст, намекавший на то, что Ффиону Ффорбс-Кэмпбелл можно больше не ждать. Хью Пайлум-Хэйт малодушно решил воспользоваться ее «Лендровером» и удрать.

Снаружи, в палисаднике, Ффуп все еще сидела, скорчившись, над грядкой петрушки, шумно вздыхая и надеясь, что уход «на минуточку» избавит ее от странного ощущения в животе. Драконесса привстала, без особого успеха похлопав себя по задней части тем, что приняла в темноте за маленькое полотенце. Но нет, странное чувство в животе сохранялось, и Ффуп застонала от отчаяния. Она не могла сообразить, что с ней происходит. Всю ночь она чувствовала волчий голод, а теперь ее поташнивало. Потерев свой нежный живот, она уныло побрела к дому.

В этот момент из кухни вырвалась темная фигура и сломя голову понеслась прямо на драконессу, больно ударив Ффуп головой в живот. Раздался громкий вопль, сопровождаемый летальным выбросом драконьего пламени, и Ффуп, завывая, побежала в дом. В палисаднике несчастная Пандора-клон, которую Ффуп ошибочно приняла за полотенце, в пончо, пропитанном драконьей мочой, подползла поближе к обуглившимся, еще дымящимся останкам Хью Пайлум-Хэйта, пытаясь обсушиться у огонька.

— «Скорую»! Помогите! Я кого-то поджарила! — завывала Ффуп, когда неслась через кухню в коридор. Запах сгоревшего кровельщика навязчиво стоял в ноздрях. — Уххх, меня сейчас сто… — С этими словами Ффуп вышибла дверь в туалет первого этажа, даже не обратив внимания на три дырки от пуль и тот факт, что она сорвала запертую изнутри дверь с петель. Не успела драконесса опустить голову к унитазу, как ее измученный желудок с облегчением избавился от своего груза, состоявшего из полупереваренных водорослей и нескольких кусочков баранины.

У нее над головой висела миссис Маклахлан со спящей Дэмп на руках — ногами она упиралась в одну стену, а спиной — в другую. Няня сочувственно поцокала языком:

— Что это ты съел? Ох, мой бедненький маленький зверек…

Впервые столкнувшись с таким сострадательным туалетом, Ффуп задрала голову и больно ударилась о бачок. Миссис Макхлахлан улыбнулась ей сверху вниз и прижала палец к губам.

По ту сторону сломанной двери чей-то голос сердито выговаривал:

— Избавь меня от своих штучек. Ты запускаешь в меня обручальным кольцом, называешь меня дешевкой и выбегаешь в ночь, вооруженная скалкой. Я еду за тобой… на полпути сумасшедший кот прыгает мне на ветровое стекло, разбивает его и полосует меня на ленточки… Наконец я добираюсь до места и обнаруживаю, что у твоей тачки проколоты все четыре колеса, ты лежишь на полу без признаков жизни, дом завален трупами, и теперь вместо вразумительных объяснений ты впариваешь мне какую-то ерунду про паука с губной помадой. Расскажи мне, что за чертовщина здесь происходит.

Другой голос, на этот раз женский, раздраженно ответил:

— Ах, заткнись, Винни. Давай вернемся домой. Забудь, что я говорила о бриллиантах. У меня от этого дома мурашки по спине бегут.

— Не раньше, чем я найду Хью, — был ответ. — Я знаю, он где-то здесь. Я чувствую запах его лосьона после бритья. Если ты не можешь мне объяснить, что происходит, то, может быть, он сумеет. Я требую объяснений…

Звук шагов, поднимающихся вверх по лестнице, затих в отдалении. Миссис Маклахлан сползла по стене и присела отдохнуть рядом с Ффуп. Передав спящего ребенка дракону с наказом беречь Дэмп пуще собственной жизни, няня отправилась на поиски Титуса и Пандоры. Драконесса посмотрела на свою посапывающую ношу. Непривычные материнские чувства зашевелились где-то в ее чешуйчатой груди. Нежно похлопывая Дэмп и прикрывая ее крылом, Ффуп уселась поудобнее и приготовилась ждать возвращения миссис Маклахлан.

На полпути в подземелье Нот свернулся на лестнице в массивный волосатый клубок, обхватив руками свой раздувшийся живот. Он употребил миссис Ффорбс-Кэмпбелл в три больших глотка, не утруждая себя прожевыванием. Временно удовлетворив аппетит, йети впал в сытое забытье. Несколько недоеденных обрывков Ффиониной норковой шубы усеивали лестницу вокруг него, а голова йети удобно покоилась на ее сумочке из крокодиловой кожи.

Миссис Маклахлан обогнула его неподвижное тело и спустилась в темноту. Стоны и писк указали ей местонахождение детей. Спотыкаясь во мраке, она наконец разглядела их фигурки, слабо освещенные оброненным миссис Ффорбс-Кэмпбелл фонариком. Миссис Маклахлан несколько раз моргнула и двинулась вперед, ничуть не удивленная их безголовым состоянием.

— Очень смешно, — ворчала она, развязывая стягивавшие их узлы. — Расскажите-ка мне, что это вы здесь делаете посреди ночи. Если бы ваши родители знали об этой маленькой прогулке, они бы вам задали…

Титус поднес освобожденную от пут руку туда, где должна была находиться его голова, и выдернул откуда-то обслюнявленный скрученный платок. Эффект от этого действия получился довольно неожиданным. В воздухе внезапно возник его рот, не тронутый исчезательным кремом; в отрыве от лица он создавал весьма странное впечатление. Подобным же образом неподалеку возник рот Пандоры.

— Это все она, — заныл Титус. — Она и ее драгоценные паучки и крыски.

— Ну, конечно. Не будем вспоминать про твоих клонов, да? — зашипела Пандора.

— Клонов? — переспросила миссис Маклахлан. — Ну-ка, давайте по порядку.

Оба бестелесных рта плотно захлопнулись.

Миссис Маклахлан нахмурилась:

— Честно говоря, я бы сейчас с гораздо большим удовольствием лежала в своей чудной теплой кровати, чем коченеть здесь до полусмерти в компании нескольких убийц, четырех сбежавших зверей и пары неблагодарных детей, у которых не хватает здравого смысла делать то, что им говорят…