— Говорила же, крепче держи...

Ощупав себя, я приподнялся. Вроде всё цело, и в этом несомненный плюс зимней одежды.

Твареныш так и лежал без движения.

— Он в отключке. — прокомментировала мой взгляд Аня. — пулю из головы я достала, теперь надо ещё из тела вытащить. Это не так страшно, возможно он даже не почует.

По её словам у этих существ очень высокой болевой порог, но после такой реакции я как-то засомневался, и видимо мои сомнения не остались незамеченными.

— Говорю же, не бойся, — продолжала увещевать супруга.

— А куда ему в голове пуля попала? — почему-то заинтересовался я.

— Выше правого глаза, сорвала шкуру и застряла в кости.

— Етить-колотить... Он что, бронированный? — я не так часто стрелял в родичей твареныша, но когда это случалось, отмечал их отменную живучесть. Надо будет её подробней расспросить потом, должны же у них быть слабые места?

— Ты хочешь сказать выпущенная в упор пуля не пробила его в лоб?

Аня кивнула.

— Только не одна, пуль было три, две вообще просто срикошетили.

Жёстко. Им бы ещё мозгов побольше, и вообще были бы машины для убийства.

— Ладно, уговорила. Что мне делать? — согласился я, и снова присел рядом с пациентом.

— Ничего особенного, инструменты подавать будешь. — разложив на крышке всё что может понадобится, Аня достала бутылек со спиртом, и примерно треть вылила прямо в рану.

Я ж вздрогнул.

— Говорю же, не почует он. Я так уже кучу раз делала.

Когда твареныш попал к нам, он был изранен так сильно, что я вообще не понял сперва кто это. Сплошной кусок мяса. Ну и в процессе лечения Аня и изучила его реакцию на то, или иное воздействие.

— Поверю на слово. Что первое подавать?

— Я должна сделать надрез, потом вставлю расширитель, но здесь проходит сосуд, поэтому его нужно легировать. — принялась быстро перечислять Аня, но я её перебил.

— Не надо мне объяснять, ты просто скажи что как называется, и я буду подавать.

Согласившись, она приступила к операции. Первым в дело пошёл скальпель, его Аня взяла сама, и сделав небольшой надрез, передала инструмент мне. Затем, вооружившись толстой, полукруглой иглой и чем-то вроде лески, в нескольких местах продырявила тваренышу шкуру, и пропустив через них «леску», завязала торчащие концы на какой-то замысловатый узел.

— Это называется наложить лигатуру. — объяснила она, снова берясь за скальпель.

— Сейчас я разрежу дальше, твоя задача убирать кровь по мере её появления. Ты понял?

Я кивнул. Противно захрустела разрезаемая плоть, но кровь не пошла, и Аня довольно улыбнулась. Снова протянула мне скальпель, и попросила щипцы.

Я передал.

— Тут пуля тоже попала в кость, — одной рукой она давила на край раны, и елозя внутри щипцами, объясняла свои действия.

— Скользнула по ней, и потеряв скорость, застряла в мышцах... Во-от... — вытаскивая зажатую щипцами пулю, наконец выдохнула она. — Теперь только зашить.

— Василий! Аня! — откуда-то снизу закричал Леонид. — Вы тут?

Найти нас не составляло труда, следы вели к подъезду. Я прошёл в соседнюю комнату и высунувшись из окна, спросил что случилось. Леонид ответил что вход под землю сильно засыпан снегом, поэтому они решили перебираться в многоэтажку и надо бы подыскать какое-нибудь местечко. Я сказал что квартир здесь много, некоторые даже с дверями и кое-какой мебелишкой, поэтому искать ничего не надо, будем обосновываться здесь. — В комнате где я находился стоял старый, но по виду еще весьма крепкий диван, поэтому предположить что и в других квартирах вполне что-то могло остаться, было бы вполне логично.

Леонид ушел, а я вернулся в «операционную».

— Давайте перетащим его в ванную, там темно и не так заметно. — уже убирая инструменты, предложила Аня. О том что мы тащим с собой раненную тварь, она никому не сказала, для всех под окровавленной тряпкой была спасшая нас собака.

Я хоть и не одобрял такой скрытности, но спорить не стал, и взявшись прямо за столешницу, мы с сыном перетащили твареныша в ванную. Места там хоть и немного, но зато темно и есть дверь, даже если кто и сунется, толком ничего не разглядит.

— Надо сюда снега потом принести, когда очнется чтобы не мотылялся по подъезду. И чем-то бы накрыть его, нет тут тряпок никаких?

Я вышел из ванной, и обошёл всю квартиру: Кроме дивана и табурета здесь ничего не было.

— Пойду по площадке пробегусь — предупредив, я вышел в подъезд, и не долго думая зашел в соседнюю дверь.

Здесь коридор побольше, и с четырьмя выходами. Сразу справа и назад кухня, рядом маленькая спаленка, прямо зал, и налево через коридор ещё одна спальня. Туалет и ванная в этом же коридоре. На кухне только мусор, кто-то даже плитку ободрал, в маленькой спальне кровать без сетки и лакированная тумбочка на тонких ножках — привет из шестидесятых, в зале стол, на удивление целый, пара книжных полок на стене, и примерзшие к полу шторы, их содрали прямо с гардиной. Толстые, из какого-то грубого материала, они вполне годились для одеяла, правда полностью забрать не вышло, основное так и осталось примёрзшее, но приличный кусок я всё же оторвал.

— Вот, такая пойдёт? — принес я добычу.

— Да, спасибо. — поблагодарила супруга, и накрыв твареныша, заботливо подпихнула «одеяльце» со всех сторон.

— Ты думаешь ему холодно? — глядя как она о нём заботится, я даже приревновал немного, да и сомневался что ему вообще нужно какое-то укрытие.

— Нет, не думаю. Но если вдруг сюда кто-то зайдет, лучше пусть он будет прикрыт.

Наверное это правильно, но я бы все же посвятил остальных в курс дела, о чём и сообщил жене.

— Расскажу конечно. — согласилась Аня. — Только попозже, пусть он хотя бы очнётся, а там уже и посмотрим.

— Василий! — опять закричали снизу, на этот раз к подъезду пришли Леонид с Олегом. Я сразу направился вниз, навстречу поднимающимся комрадам.

— Ну что тут? Есть хаты нормальные? — успев дойти до площадки второго этажа, остановились они.

— Смотря что