— Есть предположение, кто вылетит?

— Кто, кто, — проворчала себе под нос, — я, конечно.

— Почему, — удивился Джер.

— Не догадываешься? — Именно в этот момент случайно наступила ему на ногу. Парень только зубами скрипнул. — Извини.

— Ничего страшного, — улыбка была хоть и вежливой, но натянутой. Все-таки я не девочка-малышка. Наступлю, так наступлю.

— На фоне всех остальных, я как корова на льду, — сокрушенно произнесла горькую правду, — уверена, что аххис уже устал подсчитывать мои нарушения за сегодняшний вечер.

— Ну…может, не все так плохо, — протянул он, но по его голосу было понятно, что это была вежливая попытка утешить, но на самом деле утешительного мало.

От расстройства снова на него наступила.

— Прости.

С этой секунды он стал более пристально следить за нашим танцем, и даже смог увернуться еще от нескольких внезапных нападений моих коварных ног.

— Скорее бы этот позор закончился, — грустно вздохнула, когда мимо нас лихо кружась под музыку пронеслась веселая Люси и какой-то молодой человек.

— Нольд рассказывал, что вы нашли в городе двух мильганов, — ледяной перевел тему и теперь ждал пояснений, а я в этот момент облегченно выдохнула. Говорить о серьезном мне было проще, чем вести пустые светские беседы.

— Да. Отвратительнейшая встреча.

— Расскажи, как это было. Хочу послушать твою версию.

— Хорошо, — я начала рассказывать. Сначала о том, как увидела тварь в воде, но не поняла, что это такое, потом о том, как Нольд спалил одного из них, а затем достал из реки второго.

Джер внимательно слушал, иногда задавал дополнительные вопросы, уточнял некоторые моменты. Мы так увлеклись разговором, что не заметили, как сменилась музыка. Пришлось танцевать еще один танец, если так можно было назвать наши вялые протаптывания на одном месте, но я была благодарна за то, что он не стал меня кружить по залу, как это делали другие кавалеры со своими дамами. Меня ведь если раскружить, то я все на своем пути снесу, и закончится это мероприятие массовыми травмами.

Я заметила, как многие девушки в зале с интересом посматривают на моего компаньона. Причем интерес этот далеко не платонический. Даже Натаэлла  оценивающего его рассматривала, думая, что никто не замечает, но, столкнувшись со мной взглядом, тут же недовольно сморщилась и отвернулась.

Промолчать по этому поводу я не смогла:

— Мне кажется, местные сердцеедки считают тебя весьма интересным объектом для охоты. И если не получится заполучить Эревела-младшего, то переключатся на тебя.

— Мне все равно. У меня есть невеста, — равнодушно ответил Джер.

— Принцесса какая-нибудь?

— Нет. Простая фея. Но она лучше любой принцессы. И на этом отборе любой нос утрет. Не обижайся.

Я и не думала обижать. Когда мужчина так говорит о своей женщине — невольно восхищаешься, а по спине бегут мурашки.

— Любишь?

— Люблю, — сказал уверенно и без тени улыбки.

В этот момент я его даже зауважала. Вроде еще совсем молодой парень, всего пару лет назад закончил академию, но уже такой серьезный. Умеет делать выбор и следовать ему до конца. Умеет быть верным. Это дорогого стоит.

А вот вредный блондин такими качествами, похоже, не обладал. Я нашла его взглядом на другом конце зала — он как раз танцевал с Бет. Оба так отчаянно хмурились, будто решали сложнейшие проблемы государственного масштаба.

Норхолл перехватил мой взгляд и как бы ненароком заметил:

— Тебе еще с женихом танцевать.

— Вот счастье-то, — проворчала, как старая бабка. Я уже смирилась с тем, что вылечу, и совершенно не хотелось напоследок еще и с женихом лишний раз опозориться.

— В смысле? — ледяной въедливо прищурился.

— Я ему не нравлюсь.

Он оглянулся тайком, потом склонился ниже, и тихо, так чтобы кроме меня никто не услышал, сказал:

— Открою страшную тайну. Ему никто не нравится, — в голубых глазах смех притаился.

— Вот негодяй, — наигранно возмутилась я, — мы тут стараемся. Фокусы ему показываем, а ему не нравится.

— Да и не говори-ка.

— А он еще и глумится над нами.

— Жуткий тип. Надо срочно отдать его на перевоспитание.

— Я бы запросто. Лопату, вилы, и в поле работать. Мигом бы шелковый стал.

Наперсник жениха рассмеялся так громко, что люди стали оборачиваться в нашу сторону. Даже несносный блондин и тот подозрительно уставился на нас, будто почувствовал, что мы над ним потешались.

— Я так живописно это представил, — веселился Джер, и мне рядом с ним даже стало легче. Тугой узел в груди ослаб, и я смогла просто улыбнуться. Пусть я и на грани провала, но убиваться и лить слезы не хочу. Лучше уйти достойно и с улыбкой, чем с красным от слез лицом.

Музыка закончилась.

— Не грусти, — Джер подмигнул и, раскланявшись, ушел.

Я только проводила его взглядом и печально вздохнула. Он мне понравился. Приятный парень, и совсем без царских замашек, заносчивому блондину есть чему у него поучиться.

Кстати, о блондине. Он как-то совсем не добро на меня поглядывал, а потом и вовсе направился в мою сторону, игнорируя на пути остальных претенденток на его внимание.

***

— О чем вы разговаривали? — сразу в лоб, без прелюдий.

— Секрет.

— А все-таки? — блондин, не спрашивая, сгреб мою руку и потащил танцевать.

И ведь не высвободишься по-тихому — сильный как черт, а всерьез отбиваться на глазах у всех — стыдно, я же как никак невеста. Хрупкая и беззащитная. Пусть такой в их памяти и останусь.

Руки на талию по-хозяйски положил и к себе прижал так, что шелохнуться страшно. Я попыталась отодвинуться, но огненный маг раздраженно обратно дернул. Нахал! Нахал и грубиян! Отпускать он меня явно не собирался, поэтому пришлось смириться. Зато отместку не сказала ему, что танцую, как колченогая лошадь. Сюрприз будет. Приятный.

— Ну так что за разговор у вас был? Что за смех?

— Мне нельзя смеяться? — с вызовом посмотрела на него.

Он мой вопрос проигнорировал. Продолжал смотреть так, будто я ему тачку золота задолжала и пятый год не отдаю.

— Обсуждали проблемы воспитания, — наконец-таки я смогла рассмотреть хорошенько его глаза. Темно-карие. Когда он не в себе, вот как сейчас, золотистые искры по радужке бегали, отчего взгляд демонические отблески приобретал. Ресницы длинные, гуще чем у Илонки…

— Ты вообще понимаешь, что я говорю? — раздраженно спросил Нольд, прорываясь сквозь облака сахарной ваты, клубящейся у меня в голове.