не держите рассказать все вашему дипломату. Я давно знаю Бестужева. Еще по первым контактам с землянами. Еще тот хитрый хорн. И я абсолютно уверен, что за возможность избавиться от путающихся под ногами аргольцев, вам бы простили все на свете.  А не только ночную прогулку к подруге. Но вы молчите. Возможно, себе в ущерб. Лишь бы не пострадал я. В моей жизни уже была похожая ситуация. Однажды я, вопреки советам и требованиям моих сов… руководителей, отправился на чужую планету за одной сывороткой. И в чужой лаборатории, полной загадок и опасностей, столкнулся с солдатом-землянином. На момент встречи я еще не знал его расу. Предположил в нем врага. Поскольку был на вражеской территории. И атаковал. – Кассиан вновь налил в свой бокал. Заглянул в мой с недоумением: – Сита Анна, пейте марсию, вам понравится вкус. И не бойтесь. Марсия для землян совершенно безопасна. Но вернемся к моей встрече с землянином. Это сейчас я уже знаю, что ваша раса физически менее развита по сравнению с аргольцами. Вернее, не так сильна, как мы. А тогда я атаковал в полную силу. И, как сейчас понимаю, едва не убил землянина. Он отбивался, как мог. А без бластера ваши возможности гораздо скромнее наших. Но даже так он сумел сначала ранить меня. А потом и отключить. Эти шрамы, - Кассиан слегка повернул голову, показывая мне рубцы, – я оставил себе как память о том, что никогда нельзя быть излишне самонадеянным. В любой момент это может оказаться фатальным. Когда я пробирался в лабораторию, я везде, где смог, оставлял взрывчатку с пси-капсюлями. Эти капсюли при должной подготовке можно активировать на расстоянии силой мысли. Я планировал подорвать здание института, в котором находилась лаборатория, когда добуду сыворотку и выберусь. Так же детонация произошла бы в том случае, если бы меня убили. Когда землянин меня отключил, датчики приравняли мое беспамятство к смерти. Первый же взрыв привел к срабатыванию системы самоуничтожения института. До сих пор не знаю, как это получилось. Но не это важно. Важно то, что я должен был остаться внизу, под завалами. Но я выжил. Потому что раненый мной землянин, рискуя собственной жизнью, вытащил меня из-под завалов. Не представляю, чего ему это стоило. Но когда-нибудь обязательно узнаю. Я настойчивый. Нанятое мной детективное агентство вплотную занимается этим делом. И несмотря на то, что я предоставил им только имя солдата, день и место события, они уверены в успехе.

У меня мороз прошелся по коже от этой истории. Я была уверена в том, что моя личность достаточно хорошо засекречена. Подробности операции огласке не предавались. Но я так же раньше была уверена в том, что никогда больше не встречусь с тем, кто когда-то меня покалечил. И вот пожалуйста, сижу с ним за одним столиком. Пожалуй, стоит предупредить папу, что меня ищут. Пусть предпримет дополнительные меры безопасности. Я осторожно покосилась на аргольца:

– Сит Кассиан, а зачем вы ищете того солдата?

Арголец легко улыбнулся:

– Что я думал раньше, уже не важно. Сейчас все изменилось. И когда я найду Эндрю, я сделаю для него все. Все для того, чтобы он был счастлив. Если он согласится, заберу его на Арголу. Даже несмотря на то, что у нас мужчин и своих хватает. А если не согласится, то употреблю все свое влияние, чтобы устроить его жизнь на Земле, как можно лучше. Потому что благодаря смелости и благородству этого землянина я, кажется, получил шанс на полную и счастливую жизнь.

Последняя фраза вызвала во мне недоумение и жгучее любопытство. Я даже рот приоткрыла задать вопрос. Но арголец легко качнул головой:

– Не нужно, сита Анна. Не задавайте вопрос, на который я не смогу дать ответ. У нас с вами осталось совсем немного времени. Давайте лучше поговорим о другом. На Арголе есть одна старая традиция – если ты уважаешь хозяина дома, в котором гостишь, то никогда не покинешь его после захода дневного светила. Поэтому сегодня мы вновь воспользуемся гостеприимством земного звездолета. Но завтра утром, еще до завтрака, мы вернемся на свой корабль и отстыкуемся. До приземления на Арголе мы больше не увидимся. Эти минуты – это все, что у меня есть. Скажу честно. Изначально я не собирался искать невесту. Даже не смотря на прямой приказ кайзара Винсарта. Нынешнего правителя. Подозреваю, что этот хитрый хорн специально поручил мне командование, в надежде, что мое сердце все-таки дрогнет. Если так, то его план вполне удался. – Кассиан чуть улыбнулся. Но тут же вновь стал серьезным. – Сита Анна, на родине я давно уже стал существом второго сорта. Лишился силы. Приобрел уродующие отметины на лице. Наши женщины от меня испуганно шарахаются. Но меня это вполне устраивает. Вернее, устраивало. Все изменилось здесь, на земном звездолете. – Кассиан снова немного помолчал, - сита Анна, я прошу вашего разрешения по возвращении на Арголу ухаживать за вами. Как я уже говорил ранее, я не стану привязывать вас насильно. И если вам что-то не понравится, я исчезну, не сказав ни слова в упрек. Право выбора у вас. Я могу только просить дать мне шанс. Я не лишу вас свободы выбора, если вы согласитесь. Вы сможете встречаться и с другими моими соотечественниками. Сможете сравнить. И сможете выбрать другого. Если сравнение окажется не в мою пользу. Но я клянусь душами предков, что если вы выберете меня, то никогда об этом не пожалеете. Я сделаю все, чтобы вы были счастливы. Даже если у меня родится только один сын. Я все равно буду самым счастливым во вселенной. И всю свою жизнь без остатка отдам вам. Ваше слово, сита Анна?

Кассиан смотрел взволнованно, выжидающе. А меня словно ледяной водой окатили. «Даже если у меня родится только один сын!» Стало больно, как никогда. Внезапно я со всей ясностью поняла, что Кассиан мне нравится. Сильно нравится. Как никто и никогда в моей жизни. Сердце сжала чья-то ледяная рука. Об этом мужчине я буду мечтать всю свою оставшуюся жизнь. Но иначе нельзя. Аргольцы решили взять в жены землянок в надежде, что родится потомство. А я родить не смогу никогда.

Нестерпимая боль рвала душу в клочья, когда я, не имея сил сказать хоть слово, только покачала головой в ответ. Лицо аргольца окаменело. И тут же расплылось. Как некачественное изображение. Из моих глаз брызнули слезы. Я молча вскочила и бросилась вон.

Я